Рассудок маньяка - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 26

– Что случилось? – спросила она у мужа.

– Ничего, – улыбнулся тот, – уже ничего.

– Как вы смеете, – обернулась Фирсова к Левитину, – что вы себе позволяете? У него ведь больное сердце, а вы над ним издеваетесь.

– Мы делаем свою работу, – отрезал Левитин, – и, кстати, хотели поговорить с вами тоже.

– Со мной сколько угодно. Но сначала отпустите его. Он не обязан выслушивать ваши оскорбления.

– А почему вы решили, что мы его оскорбляем? – спросил Климов.

– У нас работают люди, которые умеют логично мыслить, – отозвалась Фирсова, – два убийства в одном отделе. И главный подозреваемый – Георгий Ильич Зинков. Но это просто смешно. Он даже мухи убить не может.

– Не нужно, – Зинков поднял руку.

– Ничего, – возразила она, – я все равно должна была это сказать.

– Вы нам больше не нужны, – разрешил удалиться Зинкову следователь, даже не спросив Дронго, не хочет ли он задать вопросы начальнику технического отдела. Очевидно, он тоже решил пока не обострять отношений с сотрудниками института.

– Я останусь здесь, – твердо сказал Зинков, – пока вы будете говорить с Людмилой Давыдовной.

– По нашим правилам это запрещено, – быстро сообщил Левитин.

– Не нужно, – улыбнулась она мужу, – у меня все в порядке. Иди в приемную, я сейчас приду.

Зинков поднялся, посмотрел на сидевших мужчин. И, обращаясь к Дронго, горько сказал:

– Вы же видите, что они не правы. А я столько о вас слышал. Мне казалось, что вы должны были понять, что здесь происходит...

Он махнул рукой и вышел из кабинета, мягко закрыв за собой дверь. Фирсова, не дожидаясь приглашения, села.

– Где вы были в шесть часов вечера? – спросил Климов.

– У себя в кабинете, – сообщила Людмила Давыдовна, – примерно до половины шестого. Потом я вызвала сотрудников своего отдела и с ними беседовала. Но примерно в шесть часов вечера я не смогла найти Фортакова. Потом мне доложили, что его вызвал Михаил Михайлович.

– Да, – подтвердил Сыркин, – я его вызывал на допрос.

– Какой допрос? – не понял Левитин. – Какое вы имеете право вызывать на допрос?

– Это я просил его позвать Фортакова, – вмешался Дронго.

– Я с самого начала подозревал, что без вашего вмешательства не обошлось, – недовольно скривился Левитин. – Может, я действительно прав, и именно вы так взбудоражили весь институт, что убийца невольно сорвался.

– И первый раз тоже был виноват я? – ровным голосом осведомился Дронго.

– В первый раз – нет, – отозвался Левитин.

Климов, видя, что спор грозит затянуться, снова обратился к Фирсовой:

– Значит, Фортакова вы не нашли. Что было дальше?

– Я поднялась в приемную к директору, чтобы поговорить с Сергеем Алексеевичем о наших делах. Мы договаривались встретиться после окончания рабочего дня. Я поднялась в приемную, и в этот момент туда вбежал один из наших сотрудников с криком, что убили Ольгу. Ну а дальше вы знаете.

– Как, по-вашему, у нее были враги в институте?

– Не думаю. Меня уже обо всем расспрашивал сегодня ваш представитель, – показала она на Дронго.

– Это не наш представитель, – повысил голос Левитин, – он не следователь.

«Опять», – подумал с нарастающим раздражением Климов. Он понимал состояние полковника. Формально тот был руководителем их оперативной группы, и с него могли строго спросить за случившиеся на режимном объекте два убийства.

– Вы хорошо знаете сотрудников технического отдела? – спросил Климов.

– Конечно, хорошо. И не только потому, что там работает мой супруг. Я сама много лет работаю в институте и достаточно неплохо всех знаю.

– Как, по-вашему, у погибшей были нормальные отношения с работниками технического отдела?

– Абсолютно нормальные. По-моему, ее все любили в отделе. Если вы думаете, что там мог оказаться убийца, то ошибаетесь.

– Мы пока ничего не думаем. Мы пока только ищем.

– В таком случае не стоит так дергать людей, – посоветовала Фирсова, – все женщины плачут в один голос, сидя в конференц-зале. По-моему, нужно всех отпустить по домам. Или вы намерены измываться над ними до утра?

– У вас все женщины такие принципиальные, – вспомнив Моисееву, спросил Левитин, – или только руководящий состав?

– Все, – ответила Фирсова. – А у вас все следователи так плохо воспитаны или только те, которые приезжают сюда?

– До свидания, – поднялся Климов, – мы вас больше не задерживаем.

Она поднялась и вышла из кабинета, даже не попрощавшись. Климов вздохнул, посмотрел на сидевших в кабинете мужчин.

– Кажется, вы правы, – сказал он, обращаясь к Дронго, – так мы ничего не добьемся.

И в это мгновение в кабинет ворвался сотрудник прокуратуры.

– Нашли! – радостно закричал он. – Нашли!

Глава 13

Сыркин даже подскочил от волнения. Левитин напрягся. Климов привстал, словно ждал, что сейчас в кабинет введут убийцу.

– Нашли, – не успокаивался сотрудник прокуратуры, – нашли халат, на котором есть кровь убитой.

– Какой халат, где?!

– Сейчас его осматривают, – тяжело дыша, сообщил вошедший. – Наш эксперт говорит, что убийца надел халат и только после этого нанес несколько ударов убитой.

Климов обернулся, чтобы посмотреть на Дронго. Левитин, не скрывая своего раздражения, сказал:

– Ну и что? Это и так понятно, убийце нужно защититься от крови, которая могла на него брызнуть. Что вы так радуетесь?

Коллега явно смутился. Он был убежден, что все сразу заинтересуются подобной находкой.

– Где нашли халат? – спросил Климов.

– В мусорном ведре на нашем этаже. Его скомкали и бросили туда, завернув в газету. Нашла уборщица, которая развернула газету и, обнаружив халат, сразу же принесла его нам.

– Чей халат?

– Сойкиной. На нем есть ее инициалы.

– Найдите и позовите ее, – попросил Климов.

– Она ушла еще четыре часа назад, – вмешался Сыркин, – отпросилась у меня сразу после обеда.

– Вы нам об этом не говорили, – заметил Левитин.

– А зачем мне говорить? – удивился Михаил Михайлович. – Она пришла и отпросилась. Но она обещала появиться завтра с утра пораньше и убрать свой участок. Я и разрешил. У нас вообще некоторые уборщицы приходят по утрам.

– А что за газета? – поинтересовался Дронго.

– Кажется, «Комсомолка». Мы ее уже передали экспертам. Но на ней нет никаких надписей.

– Кто у вас получает «Комсомолку», нужно проверить, – предложил Климов.

– Не получится, – уныло возразил Михаил Михайлович, – у нас газетный киоск прямо перед входом. По утрам все покупают там газеты. Ничего не получится. Не стоит и проверять. Убийца мог купить газету в киоске, а мог принести из дому.

– Пусть проверят халат, нет ли на нем отпечатков пальцев. И отдельно пусть просмотрят газету, – приказал Климов, и, когда его сотрудник, кивнув, выбежал из комнаты, задумчиво сказал: – Женский халат. Кто-то надел на себя женский халат. Получается, что убийца женщина?

– Нет, – вмешался Сыркин, – не обязательно. У Сойкиной неправильный обмен веществ. Она очень полная, за сто килограммов. Я сам выбирал для нее халат самого большого размера. В такой халат мог влезть даже наш эксперт, извините меня за такое сравнение, – он показал на Дронго. Тот весил около ста десяти килограммов при росте в метр восемьдесят семь. И несмотря на такой вес, умудрялся сохранять подвижность и энергичность. Ширококостный, он не казался грузным.

– Эта версия тоже ни к черту, – раздраженно сказал Климов, – получается, что у нас опять ничего нет.

– Халат, – задумчиво произнес Дронго, – у Шенько тоже пропал халат. Несколько месяцев назад. Мне говорил об этом Зинков. Получается, что убийца дважды использовал один и тот же трюк. Вот почему он не боится, что мы можем найти на его одежде капли крови.

– Почему вы не сказали нам об этом раньше? – встрепенулся Климов.

– Я не придал тогда этому значения. Кто-то вошел в технический отдел и украл халат Шенько. А сегодня повторил убийство, взяв халат Сойкиной.