Чёрный пепел золотой травы (СИ) - "doniguan" - Страница 39

Поднявшись на ноги, Игрок перекинул ремень маленькой сумки через плечо, большую же подтолкнул ко мне.

— Не переживай, — проговорил он с намёком на привычную ухмылку, — нести придётся недолго.

Несмотря на то, что шли мы теперь по большей части в гору, да ещё и с новоприобретённым грузом, пожар от нас по-прежнему отделяло немалое расстояние, однако и так его света хватало на то, чтобы отлично освещать местность вокруг нас, на многие метры впереди. Смотреть, впрочем, было особо не на что: всё те же подпирающие небо холмы, виденные мной уже не единожды. Но я всё же обратил внимание на то, как красиво при свете смотрится укрытая пеплом трава с её тёмно-золотыми прожилками на угольно-чёрном. Вспомнились слова Курильщика, произнесённые, казалось, сотни лет назад: «Тут красиво. Сумей только заметить». Может, он знал больше, чем рассказал мне?

Мы взобрались на вершину одного из холмов, и за ним нам открылся вид на лежащую под нами долину. Там, у наших ног, землистый склон плавно спускался к берегу, извилистой линией прочерчивающему поле. За ним простиралась не река, как было раньше, а самое настоящее море.

Внезапно мне стал ясен замысел Игрока, до смешного банальный — спастись от пожара в воде. Что может быть проще? Вот только непонятно, что конкретно он собирается делать — не просто же по уши в воде пережидать, пока всё выгорит и огонь погаснет? Шанса спросить об этом мне так и не представилось: он уже соскользнул вниз и, увидев, что я мешкаю, кивком позвал за собой.

От подошвы холма саму воду не было видно, зато я отчётливо слышал, как волны мягко накатывают на берег, омывая узкую полоску земли, а затем с шипением уползают обратно. Этот звук ни с чем не перепутать, будь ты жив или мёртв. Он напоминал мне…

Я встрепенулся, как будто очнувшись от минутного наваждения. Напоминал о чём? Мысль появилась сама по себе, машинально. Сейчас, осознанно, я бы не смог закончить фразу. Словно назойливо маячащее в мозгу воспоминание о прежней жизни, снова проступающее через реальность загробного мира. Почему так происходит? Связь с тем, живым миром наоборот должна бы постепенно ослабевать, так же, как в своё время ослабла способность к местной магии.

Продираясь через заросли, Игрок двинулся в сторону воды. Похоже, здесь трава, как и на реке, подступала к ней вплотную, при этом не превращаясь от постоянной влаги в болотную ряску — я это запоздало понял, когда она захлюпала у меня в ботинках. Игрок, заметив мою досаду, усмехнулся:

— Да уж, иногда не нужно бояться намочить ноги. Или замарать руки.

Он пошёл сквозь траву вперёд, раздвигая её руками и заглядывая вниз так, точно что-то искал. Спустя пару минут выяснилось, что именно: в очередной прогалине лежала старая деревянная лодка. Она была перевёрнута днищем кверху и выглядела так, будто провела тут по меньшей мере тысячу лет — судя по тёмно-зелёной паутинке засохших водорослей на её боках. Замаскированная пучками зелени, она оставалась невидимой как с холма, так и отсюда, с расстояния двух шагов — если, конечно, не знать наверняка, где смотреть. Разве что случайно наткнёшься. Она лежала здесь, как свидетельство какого-то крошечного кораблекрушения, и оттого казалась ещё более нелепой.

Пока Игрок старательно обтирал дерево рукавом, счищая с него налипший мусор, я оглянулся назад. Там преследующий нас по пятам огонь уже перевалил через вершину пригорка, но теперь он распространялся вниз по склону, и это его замедляло. Времени достаточно.

Закончив, Игрок схватился за один край лодки и с усилием поднял его, с характерным чавкающим звуком выдёргивая из мягкой податливой грязи, в которую тот погрузился на добрый десяток сантиметров, затем кивнул мне на другой край:

— Давай-ка, помоги.

Я скинул сумку рядом и тоже взялся за лодку. Я поднял свою сторону — она была легче, чем казалось — и мы понесли её к воде.

— Ты что ли её здесь спрятал? — проговорил я на ходу, уворачиваясь от хлещущих по лицу стеблей травы.

— А то кто же. — Прокряхтел он, останавливаясь и опуская ношу обратно на землю. — Как, ты думаешь, я сбежал от Беглецов, вплавь? Так, надо её перевернуть… Аккуратно… Ага, вот так.

Он присел возле шлюпки и, сидя по щиколотку в воде, принялся что-то проверять — постукивая по обшивке, собирая пальцами пыль в углах. Потом, словно наконец вспомнив обо мне, бросил через плечо:

— Там ведь ещё вёсла были, принеси, а?

Я побрёл назад. От лодки, образуя небольшую колею, тянулась верёвка, одним концом привязанная к металлическому кольцу на её носу; по этой путеводной нити я без особых проблем нашёл нужное место заново. Там, на той же самой точке, где располагалась лодка, действительно валялись, ещё глубже увязнув в слякоти, два весла. Выудив их оттуда, я взвалил на свободное плечо лежащую тут же сумку, и отправился обратно к Игроку.

Когда мне на глаза снова попалась вьющаяся в грязи верёвка, я подумал — а почему он не привязал лодку? Ладно, допустим, не к чему. Но в таком случае зачем оставлять её так близко к берегу, откуда её может смыть в любой момент? Если он хотел спрятать её от посторонних глаз, неужели не нашлось неподалёку какой-нибудь пещеры вроде той, где он устроил тайник? А здесь — и место не самое надёжное, и унесёт драгоценное средство передвижения в открытое море в мгновение ока, при первом же приливе.

Все эти вопросы я, вернувшись, задал самому Игроку, на что он лишь посмотрел на меня с неподдельным удивлением:

— Какой ещё прилив? Думаешь, они тут бывают? А луну ты хоть раз видал?

На окончательную подготовку ушло ещё несколько минут — затем мы спихнули лодчонку на воду, туда, где она не скребла дно, и стали загружать в неё припасы. От каждого прикосновения она так и ходила ходуном, рискуя опрокинуться. Швырнув в неё увесистую сумку, набитую вещами из тайника, я взглянул сначала на неё, потом назад, на приближающийся пожар, и вперёд, на чернеющее перед нами море.

— А это точно безопасно?

Обращался я скорее к самому себе, чем к кому-либо другому, но Игрок, не глядя на меня, возразил:

— Было б небезопасно, я бы сейчас перед тобой не стоял. — Он, уложив на дно шлюпки последние пожитки, разогнулся и повернулся ко мне. — Да и потом, есть у тебя предложения лучше? Другого выхода у нас нет.

Эти слова заставили меня болезненно поморщиться. Повторяй их почаще, и я в них поверю. Опять звучит так, будто наша судьба предопределена: в какой тоннель ни пойди, выйдешь из него туда, куда нужно.

Однако, спорить с Игроком в сложившейся ситуации было бы трудно: огонь, пусть и до сих пор далёкий, неустанно полз к нам, окружая со всех сторон. По бокам он успел вплотную подойти к берегу, и теперь мы оказались в кольце. С трёх сторон пламя, с четвёртой — вода.

— А если… Если переплыть линию пожара и выйти позади него, там, где гореть уже нечему?

— Хм… Идея сама по себе толковая. Вот только зачем бы нам это понадобилось? Мы вроде как к Беглецам собрались, а к ним всё равно по-другому не попадёшь. Только так, — он ткнул пальцем за спину, в море.

Дав понять, что пререкаться больше не о чем, он отвернулся и, хлюпая мокрыми ногами, стал забираться в лодку. Я помедлил ещё секунду, словно пытаясь максимально оттянуть какой-то неприятный момент.

— Так значит, они там, да? Ты говорил, что смылся оттуда на лодке.

Он, уже усевшийся, посмотрел на меня снизу:

— Ну да, на лодке. Ничего особенного. Чего столбом стоишь? Залезай, не стесняйся.

— А… — Начал я, но он, перебив меня, комически вытянул лицо и прогнусавил:

— Следующая остановка — Беглецы. Не забудьте пристегнуть ремни, спасибо, что воспользовались нашими услугами.

Я выдавил улыбку, перешагнул через борт и, стараясь сохранять равновесие, уселся напротив него, уперев ноги в расположенный на дне баул и впившись пальцами в доски под собой. Игрок взял одно из вёсел — свой посох он предусмотрительно сунул куда-то вниз, под сумки — затем развернулся и оттолкнулся им от земли. Мы медленно заскользили по поверхности воды, прочь от мира мёртвых, точнее, от той его части, к которой я так привык. Сейчас перед нами лежала новая страна, может быть, ещё больше и страшнее первой, но я, сидя лицом к берегу и спиной к морю, даже не потрудился оглянуться. Мой взгляд был целиком и полностью прикован к танцующему пламени, неспешно пожирающему всё то, что я знал. Сто-двести метров, и оно погаснет, добравшись до воды, скрытой травой. Поначалу, может, огонь ещё будет какое-то время перекидываться по верхушкам, но рано или поздно всё равно затихнет. Если повезёт, то в итоге что-нибудь даже уцелеет — несколько стеблей, одиноко торчащих на краю выжженной равнины, несколько неровных, будто обгрызенных мышами, кусочков живой земли. А если повезёт ещё сильнее, то я даже когда-нибудь вернусь сюда, чтобы увидеть это своими собственными глазами.