Рандеву с Валтасаром - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 39

– Может быть, это и есть настоящий убийца? – предположил Пацоха. – Он испугался разоблачения и попытался бежать. Но когда открыл дверь, то не рассчитал сил и выпал из движущегося состава. Тебе не кажется логичным такое объяснение?

– Нет, – ответил Дронго, – я не знаю, кто там упал, но в любом случае это не убийца. Ему незачем было скрываться таким образом. Достаточно было отказать мне в праве посмотреть его книжку. Ведь мы не могли точно знать, кто вел записи, а кто нет. Поэтому убийца не особенно рисковал.

– Тогда получается, что кто-то сам сломал ручку двери и выпал из поезда, – недовольно заметил Яцек.

– Не думаю.

Дронго огляделся. В этих вагонах была необычная система туалетов. С правой стороны находился туалет с умывальником, а с левой – кабинка только с умывальником. Дронго открыл одну дверь, затем другую. И там, и здесь никого не было. На полу стояло мусорное ведро, в котором было лишь несколько смятых салфеток. Его внимание привлекла лежавшая рядом с ведром пластмассовая щетка. Дронго осторожно, пользуясь носовым платком, подвинул щетку к себе. На пластмассовой ручке в середине была вмятина.

– Кажется, убийца воспользовался щеткой как рычагом, – показал Дронго свою находку Пацохе.

– Женщина не могла нажать с такой силой, – убежденно сказал Яцек, – посмотри, какая вмятина.

– Я тоже так считаю.

Дронго аккуратно положил щетку на место, чтобы ее могли увидеть полицейские, и уже собирался закрыть дверь, когда его внимание привлекла пуговица на полу. Он поднял ее. Она была темного цвета, вогнутая, по размеру чуть больше обычных пуговиц, которые пришивают к рубашкам.

– Что это? – спросил Пацоха.

– Пуговица.

Дронго убрал находку в карман. «Нужно рассмотреть ее получше в более спокойной обстановке», – подумал он, спускаясь по лестнице из вагона. Пацоха спустился следом. Дронго намеренно оставил на месте щетку, понимая, что полицейских заинтересует его внимание к подобным деталям. А если они найдут ее сами, это будет лучшим доказательством вины убийцы.

Они подошли к насыпи, где уже стояли человек двадцать. Были только мужчины. Руководил всеми действиями Томас Вольфарт. Он приказал принести простыню и накрыть ею тело погибшего. Дронго подошел ближе. Вольфарт недовольно взглянул на него.

– Вы ведь профессиональный детектив, – сказал он, обращаясь к нему. – Посмотрите сами, может вы увидите что-нибудь такое, чего мы не заметили. Скоро приедет полиция. Мы уже сообщили на станцию.

Дронго подошел ближе. Поднял простыню. Погибшим был грек Темелис. При падении он, очевидно, ударился о столб. Лицо было залито кровью. Пацоха присел рядом.

– Странно, – задумчиво сказал он, – мы ведь не хотели его приглашать. Получается, что он сам выбрал свою судьбу.

– Не совсем, – сказал Дронго, – ты вспомни, что именно он говорил в тот момент, когда мы обсуждали убийство в Мадриде. Он сказал, что если я буду проверять каждого, то окажется, что у многих нет алиби. И еще он добавил одну фразу: «Каждый из нас мог выйти из номера, зайти к коллеге и оказаться под подозрением». Вот в чем дело, Пацоха. Мы попали в собственную ловушку. Мы следили за теми, кого пригласили. Ведь Темелиса не было в наших списках подозреваемых. Он достаточно известный греческий журналист. И именно он случайно оказался в ресторане, чтобы случайно произнести эти слова. Подозреваю, что он вспомнил, как убийца заходил именно к нему. Или он заходил к убийце. Во всяком случае, он видел убийцу в ту ночь при странных обстоятельствах. И поэтому он сказал эту загадочную фразу. А убийца воспринял эту фразу как руководство к действию.

Дронго поднялся и прикрыл тело погибшего простыней.

– Как это могло случиться? – спросил Томас Вольфарт.

– Он, очевидно, не рассчитал своих сил, – ответил Дронго, глядя на убитого. – Возможно, случайно схватился за ручку и, дернув, сломал ее. А когда дверь открылась, выпал из вагона.

– Думаете, что это несчастный случай? – нахмурился Вольфарт.

– Возможно, – кивнул Дронго. – В любом случае его не убили. Он погиб, выпав из вагона. Видимо, ударился о столб и проломил череп. Лучше, чтобы женщины всего этого не видели.

– Да, да, конечно, – согласился Вольфарт, поворачиваясь к остальным. – Я прошу вас разойтись. Пожалуйста, поднимитесь в вагоны до приезда полиции.

Дронго обратился к Яцеку:

– Найди Нелли Мёллер, и пусть она проверит по своим спискам, кто жил рядом с Темелисом. Важно знать, на каком этаже жил грек и кто был его соседом.

– Мы проверим по компьютерам, – поспешил в вагон Пацоха.

Дронго оглянулся. Рядом стояли Шпрингер и Бискарги. Чуть дальше мрачно наблюдал за происходящим Иван Джепаровски. К нему подошел Зоран Анджевски, и они о чем-то тихо переговаривались. Дронго заметил, что на него пристально смотрит Павел Борисов. Виржиния вышла из вагона и подошла к Борисову. Она что-то ему сказала, и тот, резко повернувшись, громко возразил:

– Нет, не нужно. Ни в коем случае!

Затем, подойдя к Дронго и встав рядом с телом убитого, он мрачно спросил:

– Теперь ты доволен?

– Ты говоришь это таким тоном, словно я виноват в его смерти.

– Во всяком случае, если бы не наш разговор в ресторане, он был бы жив. – справедливо рассудил Борисов. – Или ты думаешь иначе?

– Я думаю, что убийца в любом случае держал в уме подобный вариант. Очевидно, Темелис с ним встречался в ту самую ночь или видел что-то такое, чего не должен был видеть. Кстати, я обратил внимание, что вы с ним были в близких отношениях. Ты не встречался с ним в ночь убийства?

– Нет, не встречался. Почему ты все время меня подозреваешь? Я ведь вижу, что все твои вопросы касаются только меня.

– А почему ты отправился в поездку, захватив с собой оружие? – поинтересовался Дронго. – Или твой пистолет лежит в чемодане, чтобы отпугивать мух?

– Откуда ты знаешь про мое оружие? – Борисов не испугался, он был недоволен. – Ты успел покопаться в моем чемодане? Тебе не кажется, что ты злоупотребляешь нашей снисходительностью?

– Я не копался в твоем чемодане, и ты об этом прекрасно знаешь, – устало сказал Дронго. – Ты ведь профессионал, Павел, и сразу бы вычислил, если бы кто-нибудь полез в твой чемодан. Мне сообщили об этом люди, о существовании которых ты и не подозреваешь. Когда наши чемоданы просвечивались в одном из городов, в твоем обнаружили пистолет.

– У меня есть разрешение французскою правительства на ношение оружия, – быстро сказал Борисов.

– Не сомневаюсь, что именно французского. – улыбнулся Дронго.

– Хватит, – разозлился Борисов, – мне надоели твои намеки. Ты сам тоже не ангел. Думаешь, я не знаю, что ты здесь делаешь. Москва послала своего представителя, а Варшава своего.

– И Париж решил вставить в эту компанию одного болгарина. Или я ошибаюсь?

– При чем тут Париж? Я живу в Софии и представляю здесь Болгарию.

– Большую часть года ты проживаешь в Париже, где находится твоя семья. Павел. Я только не знаю, на какую именно спецслужбу Франции ты работаешь.

– Я не хочу с тобой больше разговаривать, – отошел от Дронго явно раздосадованный Борисов.

Вдалеке послышались сирены полицейских машин. Дронго увидел, как к нему спешит Пацоха.

– Мы проверили, – сказал, тяжело дыша, Яцек. – Темелис жил на четвертом этаже между Стефаном Шпрингером и Мулаймой Сингх.

– Шпрингер.

Дронго вспомнил белокурого гиганта из Лихтенштейна. Он вполне мог сломать ручку двери. Шпрингер ростом был выше Дронго и столь же широк в плечах. В группе было всего несколько человек подобной комплекции. Георгий Мдивани, Стефан Шпрингер, Альваро Бискарги, сам Дронго. Литовец Эужений Алисанка был даже выше, чем эти четверо, но у него было более изящное, астеническое сложение, он скорее напоминал красивого мушкетера, чем атлета.

– Видимо, убийца сломал ручку, открыл дверь и вытолкнул Темелиса из тамбура, – предположил Пацоха, – но это мог быть любой крепкий мужчина, не обязательно Шпрингер.

– Это в плохих детективах главный подозреваемый всегда невиновен, – заметил Дронго, – а в жизни чаще всего бывает наоборот. Именно главный подозреваемый в девяноста девяти случаях является преступником. Но насчет двери ты прав. Ручку мог сломать любой крепкий мужчина. Но тогда получается, что Темелис стоял и ждал, пока убийца откроет дверь, а это нелогично.