Terra Insapiens. Дороги (СИ) - Григорьев Юрий Гаврилович - Страница 62

— И что самое скверное — так будет всегда, — подытожил Ньютон. — В этом моё разочарование… Вот мы позавчера обсуждали религию. В чём её сила? Она даёт окончательный ответ на все вопросы. Наука такого ответа никогда не даст.

— Вот поэтому я уважаю только утилитарную науку, — заявил Писатель. — Нечего рассуждать о высоких материях. Пусть наука работает на человеческий комфорт. Такую науку я приветствую.

— То есть тебя устроит комфортное путешествие из роддома на кладбище? — съязвил Паскаль.

— Если меня, не спросив, посадили в самолёт, который летит по маршруту, как вы говорите, из роддома на кладбище, то я хочу сидеть в мягком кресле, смотреть кино, и чтобы меня обслуживали красивые стюардессы. Что в этом плохого?

— Я не знаю, о каких струнах и волнах вы рассуждаете, — сказал Шут, — но история про слона мне понравилась. Обязательно расскажу её Виконту.

В комнату заглянул Хозяин. Оглядев всех, он обратился с просьбой:

— Паскаль, нужна ваша помощь. У меня сломался компьютер. Если вам не трудно, поднимитесь в мой кабинет.

Хозяин закрыл дверь. Артур с Паскалем переглянулись.

— Сходим вместе? — предложил Паскаль, и Артур согласно кивнул в ответ.

Одевшись, они вышли во двор и по протоптанной в снегу тропинке прошли к лестнице. Поднявшись на третий уровень, зашли в кабинет Хозяина. Он сидел в кресле и задумчиво смотрел на монитор.

— Пишет — нет загрузочной записи, — сообщил он. — Как-то это у меня уже было. Вы тогда исправили быстро, но я забыл — что надо делать? Объясните мне ещё раз.

— «Лучший способ объяснить — это самому сделать», — сказал Паскаль.

Он подошёл к Хозяину, и тот уступил ему место в кресле. Паскаль занялся работой, а Хозяин подошёл к Артуру.

— Как дела, молодой человек? — спросил он.

— Нормально, только скучно торчать в комнате. Скорей бы эта зима закончилась… А вам не скучно тут одному?

— Скука — это свидетельство внутренней пустоты, — ответил Хозяин. — Человеку с богатым душевным миром не будет скучно даже в одиночной камере. Если вам стало скучно, значит, с вами что-то не так… Мне с собой не скучно. Я решил написать давно задуманную книгу по психиатрии.

— Но вы всё-таки заходите к нам, что ж вы тут в одиночестве.

— «В мире можно выбирать только между одиночеством и пошлостью», — процитировал Шопенгауэра Хозяин.

Паскаль бросил на него насмешливый взгляд, но промолчал.

Через десять минут компьютер загрузился, а ещё через пять минут Паскаль поднялся и сказал:

— Всё! Можете продолжать писать свою книгу.

На обратном пути Паскаль хмыкнул и поделился с Артуром:

— Знаешь, что я у него на компьютере увидел? Карточную игру — покер на раздевание.

Артур улыбнулся.

— Ну, это не криминально.

— Давайте рассказывать анекдоты! — заявил Паскаль.

Он огляделся вокруг.

— Кто у нас самый весёлый?

— Шевалье Буффон, это по вашу душу, — с некой иронией обратился к Шуту Адам.

— Анекдот, это я так понимаю — забавная история? — не смутился Шут. Он уже не носил бандану и разговаривал свободно, почти без акцента. — Ради бога, у меня их, если всё вспомнить, на две телеги наберётся… Вот я любил подшучивать над нашим аббатом, когда он был помоложе, и ещё не обладал вторым подбородком. Однажды я его спросил:

— Монсеньор, если я украду у монастыря бочку вина, я наверно попаду в Ад?

— Несомненно, сын мой, — отвечал он мне. — Это прямая дорога в Ад.

— А если я подарю монастырю тысячу солидов, то наверно попаду в Рай?

— Не могу гарантировать, — отвечал он мне, — но шансы на райское блаженство резко возрастут.

— А если я сначала подарю вам тысячу солидов, а потом украду у вас бочку вина? — не отставал я.

Он посмотрел на меня хитро и сказал:

— Сын мой, если ты подаришь мне тысячу солидов, бочку вина я подарю тебе сам.

Все рассмеялись, а Паскаль заявил:

— Анекдот должен быть коротким. Чем короче, тем лучше. Например: «Колобок повесился».

— Кто такой Колобок? — нахмурился Шут.

— Это… — затруднился Паскаль. — Голова такая, из муки. Она по земле катится, а все хотят её съесть.

— Боже мой! Какие вы ужасы рассказываете. Это, по-вашему, смешно?

— Хорошо, расскажу другой анекдот, — сказал Паскаль.

«Джентльмен подъезжает на машине к тротуару и спрашивает полицейского:

— Могу я здесь припарковаться?

— Нет, — отвечает полицейский.

— А вот же машины стоят, — указывает рукой джентльмен.

— Они не спрашивали».

Все засмеялись, а Судья нахмурился.

— В Англии уважают закон. Я всегда оставлял машину только на парковке. Замените джентльмена на мистера, и для Америки это сойдёт.

— Что такое «машина»? — наклонившись к Артуру, спросил Шут.

— Это… телега с мотором.

— Что такое мотор?

— Механическая лошадь, которую кормят бензином, — как сумел, объяснил Артур.

— Бензином? — наморщил лоб Шут и вздохнул. — Видимо дальше спрашивать бесполезно. Каждый ответ вызывает новый вопрос.

— Расскажите анекдот из жизни учёных, — попросил Ньютона Артур.

Ньютон благосклонно склонил голову.

— Учёные обладают своеобразным чувством юмора. Я у своего коллеги как-то спросил: «ты почему не бреешься»? А он мне в ответ: «Паули запретил».

Ньютон оглядел слушателей и, заметив недоумение в их глазах, вздохнул.

— Да… Тут явно, кроме меня, больше учёных нет.

— Ну, поясните — в чём юмор-то? — спросил Андрон.

— Если юмор надо пояснять, это уже не юмор, — махнул рукой Ньютон. — Я знаю анекдоты из серии «физики шутят».

— Давайте!

— «Учёный не мусорит на улице, чтобы не увеличивать энтропию мира».

Заметив, что все вопросительно смотрят на него, очевидно не понимая юмора, он повторил попытку.

— «Однажды Ньютон сидел под деревом и на голову ему упало яблоко. «Какое безобразие!» — подумал Ньютон, и открыл закон всемирного тяготения. С тех пор все яблоки падают закономерно».

— Да! — вздохнул Паскаль. — Анекдоты не ваша стихия. Лучше я расскажу анекдот из серии «физики шутят».

— «К огромной радости общества защиты животных, был выпущен на свободу живой, но голодный, несчастный кот Шрёдингера. После тщательного обследования выяснилась неожиданная деталь. Кот Шрёдингера оказался кошкой. Теперь учёные всего мира ломают голову — это исходная ошибка или результат эксперимента?»

Этот анекдот вызвал более живую реакцию. Улыбнулся даже Ньютон.

— А я вспомнил любимую шутку нашего Хозяина, — сказал Андрон. — «Если у вас паранойя, это ещё не значит, что за вами никто не следит».

— Это афоризм, — сказал Паскаль. — Меткая, ироничная мысль. Афоризмы я люблю, когда-то носил в кармане маленький томик Станислава Ежи Леца «Непричёсанные мысли». Откроешь на любой странице и обязательно что-то примечательное найдёшь. Сейчас попробую что-нибудь вспомнить… «Из гениальной мысли можно убрать все слова».

— Что за вздор! — нахмурился Ньютон. — Мыслей без слов не бывает.

— Или вот ещё! — вспомнил Паскаль. — «Оптимизм и пессимизм расходятся только в дате конца света».

— Ну, это другое дело, — благосклонно согласился Ньютон. — Мой любимый афоризм: «Пессимист — это хорошо информированный оптимист».

— Нет, нет! — запротестовал Адам. — Это шутка, мало что бородатая, она просто неверна. «Пессимизм — это настроение, оптимизм — это воля». Надо жить — смеясь над неудачами, надеясь на лучшее. Оптимист, даже падая в пропасть, кричит: «лечу-у-у»!

Адам раскинул руки, демонстрируя сказанное, и посмотрел на Ньютона с улыбкой.

— Оптимизм бывает токсичным, — нахмурился Ньютон. — Сколько не говори «халва», во рту слаще не станет.

Дни тянулись в утомительном однообразии. Паскаль стал раздражительным и пожаловался Адаму, как ему надоело это «безумное общежитие». Адам посмотрел на него строго и отчитал:

— Думаешь, мне это нравится? Я же не жалуюсь… Поговори с Ньютоном, если он не против, поменяйтесь с ним местами. Он займёт твоё место, а ты отправляйся на кухню — поработаешь кашеваром.