Людовик XV и его двор. Часть вторая - Дюма Александр - Страница 27

Такого рода, как Польми, Руйе, Мора или Беррье.

Наиболее опасным противником для нее был г-н де Морепа, который придерживался раз и навсегда установленных представлений, и в этих представлениях Австрия была природным врагом Франции. Сам он был человек занимательный, и Людовик XV любил его; ежедневно встречаясь с королем, он обладал сильным влиянием на него. Кроме того, министра очень сильно любил дофин, а дофин — и это знали все — был врагом Австрии; возможно, он и умер из-за этой своей враждебности.

Господин де Морепа имел неосторожность сочинить эпиграмму и был отправлен в ссылку.

Мы рассказывали также о том, как был отправлен в ссылку г-н д’Аржансон.

Господину де Машо было велено подать в отставку.

Помимо противодействия, которое д’Аржансон мог оказывать политике фаворитки, откуда еще проистекала ее ненависть к нему?

Скажем об этом.

Однажды какой-то друг г-жи де Помпадур является к министру, бросает взгляд на письмо, которое тот писал, и догадывается, что речь в нем идет о появившейся в то время карикатуре.

Эта карикатура изображала г-на д’Аржансона восседающим в карете, Машо, в роли кучера, сидящим на козлах, а короля, в роли лакея, стоящим на запятках.

Письмо начиналось словами:

«Мой лакей только что уволил, наконец-то, моего кучера».

И в самом деле, как раз в то утро король, давая г-ну Машо приказ подать в отставку, написал ему письмо, копию которого мы приведем ниже.

Друг г-на д’Аржансона тотчас доносит о том, что он увидел, г-же де Помпадур, она доносит об этом королю, и тот, придя в негодование, пишет теперь уже г-ну д’Аржансону письмо, которое мы видели своими глазами и жесткости которого вполне может послужить извинением этот анекдот.

Мы уже упоминали, что г-на д’Аржансона и г-на де Машо заменили на их должностях г-н де Польми и г-н де Мора.

Говорили мы и о том, что в государственный совет был включен аббат де Берни.

Впрочем, аббат Берни был милым и, более того, порядочным человеком. Он обладал французским остроумием во всем его блеске и сочинял прелестные стихи, которые отдавали дамским салоном куда сильнее, чем ризницей. И потому Буайе, учитель дофина, терпеть не мог аббата. Отстраненный вследствие этой ненависти от всех церковных бенефициев, аббат де Берни решил вступить в соперничество с ним и стать на сторону г-жи де Помпадур.

И вот однажды, когда он ужинал вместе с королем и фавориткой и она открыла бутылку шампанского, половина содержимого которой попала в бокалы, а половина пролилась на стол, он сымпровизировал следующие стихи:

В венце цветочном Наслажденье

Кружит над праздничным столом

И ждет лишь нужного мгновенья,

Чтоб заразить сердца любви огнем.

Где нет тебя, прелестная Зефида,

Ему вовек ничем нас не пленить:

Потребны гордецу твои флюиды,

Чтоб власть свою установить.

Приходишь ты сюда, в зеленые боскеты,

Чтоб Острословие и Шутку пробудить;

Они под бочкой винной прячутся от света:

Сумело в ней Безумие дыру пробить.

Шампанское готово вон излиться,

Тесно ему в тюрьме его глухой!

Дымит уже оно и страшно злится,

Спеша обдать тебя искрящейся струей.

Но знаешь ли, богиня-чаровница,

Причину, по какой бурливое вино

Взлетает вверх, сверкает и искрится,

Как будто молнии родня оно?

Напрасны, Вакх, твои старанья

В бутыли удержать мятежную Любовь:

Сбежит, красавицы узрев очарованье,

Какую ей тюрьму ни уготовь!

Человек, сочинивший такие очаровательные стихи, безусловно должен был быть великим политиком, и потому в июне 1757 года он сменил г-на де Руйе в должности государственного секретаря по иностранным делам.

Так что союз с Марией Терезией был заключен тихо и незаметно. Тремя сообщниками в этом деле выступили г-н фон Штаремберг, посол королевы Венгерской, аббат де Берни и г-жа де Помпадур.

Вот что предложила Мария Терезия:

«Императрица отдаст Южные Нидерланды герцогу Пармскому и оторвет таким образом, с помощью принца из династии Бурбонов, англичан от Голландии. Крепость Люксембург, этот австрийский Гибралтар у севера Франции, будет снесен. Она уступит Франции Монс. Польша будет провозглашена свободной, а ее корона наследственной. Швеция завоюет Померанию, а Дания будет приглашена вступить в союз. Россия станет договаривающейся стороной, и, поскольку Франция находится в состоянии войны с Англией, хотя эта война еще и не объявлена, такая лига великих континентальных держав ослабит морское могущество Англии, от союза с которой Австрия откажется навсегда».

Этот план, вполне отражавший характер Марии Терезии, был обширным и смелым. Людовик XV не был способен заглядывать ни так далеко, ни так высоко, и потому он отверг его. Тогда Мария Терезия попросила Людовика XV представить его план. Король прибегнул к помощи г-на де Берни, который предложил план, вместившийся в две строчки:

«Взаимные гарантии держав обоих монархов, включение Пруссии в альянс, исключение из него Англии».

Именно в это время стало известно, что в начале 1756 года был заключен союз между Англией и Пруссией.

Так что Пруссия была исключена из этого замысла, который был упрощен в еще большей степени и в итоге свелся к одной-единственной строчке:

«Взаимные гарантии держав обоих монархов».

Договор между Францией и Австрией был подписан 9 мая 1756 года.

XVII

Снова о Парижском парламенте и отказах в причастии. — Совет. — Совместная комиссия. — Приговор епископу Орлеанскому. — Кассация. — Королевские грамоты. — Парламент отказывается отправлять правосудие. — Изгнание и тюрьма. — Господин де Фужьер в Руане. — Король становится судьей. — Открытие ассамблеи духовенства. — Рождение графа Прованского. — Епископ Труа. — Герцог Бурбонский. — Отставка советников. — Опасность мятежей. — Оскорбительные письма г-же де Помпадур. — Угрозы против королевской семьи. — Дамьен. — Королю нанесен удар. — Арест Дамьена. — Гвардейцы короля. — Письмо Дамьена королю Людовику XV. — Великий прево. — Дамьен в Париже. — Казнь. — Опала г-на д’Аржансона и г-на де Машо. — Господина де Руйе сменяет аббат де Берни. — Смерть Фонтенеля.

В течение всего этого времени религиозные и политические распри, вызванные введением двадцатинного налога, шли своим ходом.

Парламент, как мы уже говорили, вынес обвинительное заключение против кюре церкви святого Стефана-на-Холме, однако решением государственного совета король отменил это постановление.

Парламент не счел себя побежденным и 18 апреля 1752 года издал постановление в форме нормативного акта, содержавшее категорический запрет отказывать в причастии под предлогом непредъявления свидетельства об исповеди или несогласия с буллой «Unigenitus».

И тогда король создает комиссию, составленную наполовину из церковных деятелей и наполовину из государственных чиновников.

Со стороны Церкви он включил в нее кардиналов де Ларошфуко и де Субиза, архиепископа Руанского и епископа Ланского; со стороны чиновничьего сословия — г-на Трюдена, г-на де Ла Гранвиля и г-на д’Орьяка, государственных советников, и г-на Жоли де Флёри, бывшего генерального прокурора Парламента.

В 1753 году комиссия проделала положенную любой комиссии работу, то есть не сделала ничего, и потому распри обострялись все больше и больше.

Восемнадцатого января Парламенту доносят о различных случаях отказа в причастии, имевших место в Орлеане: в причастии было отказано монахиням из монастыря Сен-Лу, из монашеской общины при городской больнице и из других обителей.

Парламент постановляет провести расследование и 23 января приговаривает епископа Орлеанского к штрафу в шесть тысяч ливров, подлежащему безотлагательной выплате.

Двадцать четвертого января государственный совет рассматривает это дело и отменяет постановление Парламента.

Парламент постановляет обратиться к королю с ремонстрациями по поводу решения государственного совета.

В ответ на это 22 февраля, поскольку противодействие Парламента лишь увеличивало число отказов в причастии, вместо того чтобы уменьшать его, и к тому же духовенство оспаривало само право парламентских чинов выносить решения по таким вопросам, король, посредством приказной грамоты, отправленной в Парламент, предписал ему, под страхом обвинения в непослушании, отложить все судебные преследования и судопроизводства, касающиеся вопроса об отказах в причастии, до тех пор, пока он не решит противное.