Год грифона - Джонс Диана Уинн - Страница 35

— Обедать пора! — объявил Рёскин.

И тут студенты, шедшие впереди них, подались в стороны и возбужденно загомонили. Похоже, кто-то пытался пробраться через толпу к Дому заклинателей. Клавдия увидела сверкающий шлем на голове этого человека — или, скорее, пурпурно-алый гребень из конского волоса на верхушке этого шлема — и поспешно спряталась за Эльду, позеленев еще сильнее.

— Спрячьте меня! — прошептала она.

Эльда немного распростерла крылья, чтобы прикрыть Клавдию, и вытянула шею, разглядывая поверх голов приближающегося человека. Кроме ослепительно-золотого шлема на нем были кованый доспех, тоже сверкающий золотом, короткая юбочка из белой лайки, полускрытая металлическими пластинами, и сандалии с металлическими поножами.

Короткий багряный плащ задиристо оттопыривался сзади, поддерживаемый широким мечом. Эльда разглядывала его с интересом. Она никогда еще не видела живьем людей, которые так одевались. Вот ее сестра, Калетта, видела. Калетта бывала в Империи и рисовала легионеров. Эльда видела эти рисунки. Но каково же было ее удивление, когда легионер прошел прямиком к ней, опустился перед ней на одно колено и склонил голову! Эльда чувствовала, как дрожит у нее за спиной Клавдия. Грифонша решительно не знала, что делать. И вздохнула с облегчением, когда легионер пружинисто поднялся на ноги и, явно не сознавая, что Эльда тоже умеет говорить, обратился к Фелиму:

— Прошу прощения, молодой человек, где я могу найти главного в этом заведении?

— Вам, наверно, нужен волшебник Коркоран, — сказал Фелим. — Идите вон туда, в Дом заклинателей. Там вам наверняка подскажут, как его найти.

Легионер поблагодарил Фелима и удалился. Эльда проводила его взглядом.

— Чего это он, а? — спросила она. Клавдия слабо хихикнула.

— А ты что, не знала? Золотой грифон — это герб императора Юга. Этот человек отдавал честь моему брату Титу.

Глава 10

Когда Клавдия сказала, что обедать не пойдет и будет ждать в комнате Эльды, ее друзья были несколько озадачены.

— Ты что, не хочешь встречаться с братом? — спросил Фелим.

— Это не брат, — коротко ответила Клавдия и бросилась прочь.

Верная вешалка заковыляла следом.

Остальные пошли в столовую. Там они обнаружили, что новый повар решил предоставить им выбор: обычная похлебка либо сандвичи.

— Из вчерашнего хлеба! — заметил Рёскин, мрачно попробовав один на ощупь. — Внутри дряблые, как улитка, а снаружи жесткие, как подметка. Но ничего, погодите: вот я разберусь со своими кухонными заклинаниями…

— Пожалуй, все-таки стоит взять несколько сандвичей для Клавдии, — сказала Ольга.

Они все сунули по сандвичу в Эльдину сумочку, а себе взяли похлебку. Решили из честности обойтись без сладкого — на сладкое был «мусс», больше похожий на коричневый кисель, так что его все равно никому не хотелось. Поэтому они вышли из столовой раньше обычного — и в изумлении замерли на крыльце: в воротах пропела труба, и во двор вступила целая процессия, направляющаяся к Дому заклинателей.

Впереди шел отряд людей, одетых так же, как тот легионер, что преклонял колени перед Эльдой. Они шагали, чеканя шаг, и их юбочки развевались, а султаны на шлемах колыхались в такт. Позади шел еще отряд. А между двумя отрядами величественно, стараясь не попадать в ногу с солдатами, выступали двое пожилых людей, закутанных в такие же накидки, как у Клавдии, только выкрашенные в темно-пурпурный цвет. «Сразу видно, что это важные персоны», — подумала Эльда. У обоих новоприбывших на голове красовались пышные венки из темно-зеленых листьев. А если и этого было недостаточно, то стоило взглянуть в их надменные морщинистые лица, чтобы понять: это особы весьма высокопоставленные.

Одно из морщинистых лиц повернулось в сторону Эльды. Кто-то выкрикнул команду. Оба отряда развернулись на девяносто градусов, и вся процессия направилась к грифонше, на этот раз растянувшись в шеренгу, так что морщинистые особы оказались посередине.

Лукин, буркнув что-то насчет того, что его отец последние восемь лет воюет с Империей, подался назад и спрятался за Эльду. Эльда же так напугалась, увидев, что вся эта толпа движется к ней, что ее передние лапы сами собой подобрались под брюхо, спина выгнулась горбом и крылья распахнулись. Сама того не желая, она выгнула шею, вытянула клюв, готовясь к нападению, и вздыбила хохолок. Надо сказать, что вышколенные имперские легионеры малость сбились с ноги при виде этакого чудища.

Тут Рёскин испуганно вскрикнул и нырнул под левое крыло Эльды.

— Спрячь меня, скорее! — воскликнул он. Когда процессия свернула к Эльде, стало видно, что следом за ней во двор входит группа гномов. Гномы были разодеты еще пышнее имперского посольства. Когда легионеры сбились с намеченного пути, гномы растерянно остались стоять одни посреди двора, весьма раздосадованные.

— Это за мной! — прогудел Рёскин, зарывшийся в перья.

Эльда поспешно опустила крылья и села. Она поймала себя на том, что нервно хлещет хвостом по ногам Лукина, и поспешно подобрала хвост, обернув его вокруг лап, — заодно и прикрыла ноги Рёскина. Однако хохолка не опустила. Она и сама удивилась, откуда вдруг в ней пробудилась такая заботливость. Это все оттого, что Рёскин прижался к ее боку и она ощущала, как проходит сквозь перья его голос. «Материнский инстинкт!» — догадалась Эльда. Наверно, грифонши именно так защищают своих малышей.

Она настороженно следила, как все имперское посольство опустилось перед ней на одно колено — все, включая стариков, хотя тем это стоило немалого труда. Гномы тем временем пожали плечами и зашагали дальше к Дому заклинателей. Эльда была так рада видеть, что гномы наконец уходят, что сменила гнев на милость и любезно сказала имперцам:

— Встаньте, прошу вас — и желаю всяческих благ вашей Империи.

Услышав, что она еще и разговаривает, все вздрогнули и даже солдаты не сразу сумели подняться с колен. А встав, имперцы обнаружили, что гномье посольство успело их опередить.

— Шагом марш! — крикнул их командир, и процессия устремилась к Дому заклинателей быстрым шагом, постепенно переходящим в трусцу.

Фелим осторожно приподнял край Эльдиного крыла и заглянул туда.

— Рёскин, чего ты так перепугался?

— Отведите меня в Эльдину комнату, тогда все расскажу, — прогудел Рёскин из-под крыла.

А тем временем Коркоран был просто вне себя от ярости. Казалось, весь свет только о том и думает, чтобы помешать ему немедленно взяться за работу и развить идеи, которые подбросили студенты. Сперва этот верховный жрец. Не успел Коркоран вернуться к себе в лабораторию, как к нему пришел целитель и сообщил, что сломанной ноге верховного жреца гораздо лучше и теперь он желает вернуться в Священный Город. Прямо сейчас.

А с верховными жрецами, знаете ли, лучше не спорить. А то как призовут своих богов — враз небо с овчинку покажется! Так что пришлось Коркорану отыскать волшебника Финна, потом волшебника Денча и пойти с ними втроем в Дом целителей, прихватив с собой все необходимое для заклятия переноса. Потому что Священный Город находится далеко на севере, и нужна сила трех волшебников, чтобы отправить человека в такую даль. На это ушло все утро.

Затем Коркоран примчался обратно в лабораторию — но там уже ждал привратник. Привратник сообщил, что с ним желает немедленно повидаться отряд высокопоставленных гномов.

Коркоран тяжело вздохнул.

— Я приму их после обеда, в зале совета, — сказал он и тут же послал за обедом, пока не случилось еще какой-нибудь напасти.

Но не успел он приняться за трапезу, как один из секретарей привел к нему имперского центуриона. Центурион приветствовал волшебника на имперский манер — резким взмахом руки, от которого Коркоран шарахнулся назад, — и объявил, что двое благородных сенаторов Империи, Антонин и Эмпедокл, в настоящее время находятся в городе и смиренно просят о срочной аудиенции. Рассерженный Коркоран решил принять их заодно с гномами, чтобы зараз покончить со всеми назойливыми посетителями.