Новый командор (СИ) - Снегирев Алексей - Страница 24

Глава 9

Хмурый Карась – герой империи

– Леонид! Карась умирает! – я услышал крик, и через секунду увидел самого кричавшего. Это был Марат, он рысью мчался ко мне от гостиницы через площадь, а за ним семенила кобылка без всадника. На два шага дальше еще два всадника из тех стражей, которых я знаю, – люди Джорджа. Я не стал задавать лишних вопросов, оседлал свободную лошадь, и мы рванули в военный городок. Возглавлял нашу кавалькаду всадник с флагом Норсов, время от времени он предостерегал прохожих криком: «Освободите дорогу!». Мы с Маратом следовали за ним, стараясь не отставать. Я не умел править, поэтому пришлось доверить это дело Марату, он в правой руке держал поводья моей лошади. Четвертый всадник замыкал нашу группу.

На территорию военных нас пропустили без задержек. Сам городок был окружен десятиметровым каменным забором с кирпичными башнями по углам, широкие стальные ворота, как и положено, были с КПП – контрольно-пропускным пунктом. Охрана, взглянув на штандарт, молча открыла ворота. Мы добрались до госпиталя, там нас встретил врач в белом переднике, перепачканном кровью, и провел в палату, у дверей которой стояли два бойца охраны.

Карась лежал на единственной кровати в палате и выглядел прескверно: пол- лица – сплошной синяк, на голове повязка превратилась в пропитанную кровью губку. Главарь пиратов лежал неподвижно. По горло он был укрыт простыней, на которой проступали пятна крови от ран. Было видно, что, несмотря на перевязку, он истекал кровью.

– Леонид! Я рад что ты пришел, – прохрипел он с большим трудом, – у нас мало времени. Слушай! Ребят возьми к себе в отряд, а лучше создай гильдию. Игроки могут, я это знаю. Забери их, иначе они убьют себя по глупости. Когда я умру, отдам тебе половину своего Лидерства на месяц. Постарайся поднять свое собственное Лидерство. Это возможно только в бою против людей, по-другому никак. Тогда пираты останутся с тобой до конца. Вон моя сумка, забери все. Там есть карта, где закопано золото и легендарное снаряжение с волка. Возьми мой пистоль, при экипировке он поднимает удачу. Это уникальное оружие. Ты поймешь…

Карась слабел на глазах, слова давались ему с трудом – он весь покрылся потом, подушка и простыня намокли от крови.

– Как тебе помочь, Карась? – закричал я, не понимая, что делать, машинально достал из инвентаря зелье восстановления здоровья.

– Не поможет, – прохрипел Карась, – прощай.

Он потерял сознание, а я выбежал в коридор, где ждал врач:

– Ему плохо, как его вылечить?

– Никак, заговоренная файская сталь, – хмуро покачал головой эскулап, – это ничем не лечится. Мы влили уже десять больших зелий полного исцеления, это гораздо лучше, чем ваше недорогое средство. Сделали перевязки, но не помогает. Раны не затягиваются, и не только снаружи, гораздо страшнее, что не затягиваются раны внутренних органов.

После беседы с врачом я вернулся в палату к умирающему Карасю, чтобы проводить его в вечный путь.

– Прощай, боевой товарищ, – произнес я, взяв пирата за руку. Это были последние слова, которые он услышал в своей жизни.

На выходе из палаты меня встретил Карл Норс, он о чем-то говорил с охраной. Когда охрана ушла, я подошел и спросил, что происходит:

– Будем награждать Орденом Солнца посмертно, – произнес Карл и ушел вслед за охраной. Не зная, что делать дальше, я дождался, когда за телом Карася придут два санитара из морга, потом взял его походную сумку вместе с пистолем и вышел из госпиталя. Возле дверей меня ждал Марат с ребятами.

– Ты хоть знаешь, что произошло? – спросил я его.

– Ну, я знаю только то, что Карась и его люди рассказали разведчикам, которые привели их в Приморский форт.

Марат рассказал, что, когда Карась понял, что я в беде, он кинулся на спасение. Я же перешел из его отряда к капитану Норсу, чтобы мои атаки и атаки волка не оглушали союзников, и он потерял со мной связь. От убегающих из Северной гавани жителей Карась узнал, что поселок захвачен войсками Файской империи. Он решил, что я в плену, потому что в точке воскрешения меня не нашли. И тогда бравый морской волк решил пойти на штурм гавани. Атаковали пираты с реки, откуда их не ждали, перебили охрану складов у пристани, захватили порох и пушки. Потом, пользуясь сумерками, подкатили обе пушки к пирсу – в упор расстреляли стоящие там два военных корабля и три баржи армейского снабжения. Рвануло знатно, так как одна из барж была с запасом пороха всей наступающей армии. Спалив захваченные склады и утопив в глубоком месте пушки, пираты двинулись на штурм бургомистрии. Захватили ее быстро, жестко подавив сопротивление охраны бургомистра. Меня в тюремном подвале не нашли, но нашли десяток арестованных ветеранов прошлой войны. Бургомистр не стал церемониться с пленными ветеранами, их планировали повесить. За это пираты повесили самого бургомистра и его трех уцелевших пособников с табличками «Предатель».

Следующее место, где меня могли держать в плену, был, собственно, военный лагерь файской армии, который располагался на краю поселка у военной дороги. Разделившись на два отряда, пираты напали с обеих сторон и почти победили. Враг в количестве четырех сотен солдат чуть не потерпел поражение от двадцати пяти морских разбойников и десятка ветеранов. Но тут в спину одной из групп Карася ударила Файская штурмовая гвардия, которая как раз к этому времени подошла к поселку из долгого марша с юга. Они с ходу вступили в бой и полностью уничтожили первую группу нападавших. Вторая группа пошла на прорыв, чтобы отступить в родные леса. И только ночь и незнание противником местности спасли их от полного уничтожения. Во время прорыва Карась и получил свои смертельные раны. Ветераны погибли все, в живых осталось всего десять пиратов. Сейчас их забрала для допросов секретная служба.

У меня закипала злость – за Карася и ребят ответите! Говорите, что вина на Файской штурмовой гвардии, что ж, всем бошки повзрываю к чертям собачьим! Я заткнул за пояс пистоль Карася и прошипел от ярости:

– ГДЕ МОИ, КАРАМБА, ПИРАТЫ?

Марат понял, что спорить со мной, говорить что-то бесполезно, и резко вскочил в седло: «Поехали в «секретку»!».

Мы галопом промчались по ночному поселку от военного городка до губернаторского дворца, и на его задворках уперлись в неприметный особняк секретной службы. Грохот наших копыт рвал в клочья тишину центральной площади и внутреннего дворика дворца. Я и не знал, что, оказывается, умею гнать лошадь галопом, еще и без стремян.

– Открывайте! – бухнул я кулаком в железную дверь, – я пришел за своими людьми!

– Приходите утром! Не положено сейчас! – спокойно ответил голос с той стороны, и это спокойствие меня еще больше взбесило.

– ОТКРЫВАЙТЕ! – заорал я, – Я УБИВАЮ НА РАССТОЯНИИ, МНЕ ДВЕРИ НЕ ПОМЕХА! ГДЕ МОИ ЛЮДИ?

Воцарилась тишина. И только наш знаменосец нарушил этот ночной покой – пристегнул знамя к седлу, доставая из-за спины арбалет. Марат спешился, встал за лошадью, направив арбалет на окно второго этажа «секретки». Замыкающий боец повторил его действия, направив арбалет на другое окно. Знаменосец отважно сидел на коне, в одной руке он держал арбалет, а второй поддерживал древко развивающегося красного знамени Норсов.

– Остановитесь! – раздался громкий крик со стороны губернаторского дворца. К нам бежали четыре человека. Было видно, что собирались они впопыхах: рубахи не заправлены в штаны, камзолы распахнуты. Один из них так и вовсе бежал босиком. Все четверо были без оружия.

– Не надо! Сейчас все уладим! – сказал первый добежавший до нас человек.

– Ты еще кто такой? – спросил я сквозь зубы.

– Саша, – он протянул мне руку.

– Лёня, мой позывной – Лёня!

Нам открыли дверь, через миг подъехал на лошади без седла полуодетый Карл и провел нас в здание секретной службы. Охрана жалась по стеночкам, по приказу разрядив арбалеты и опустив их к земле, а мы спустились в тюремный блок.

А там был полный абзац… Мои пираты пили пиво вместе с тюремщиками, да что там пили, жрали в три горла. Все участники попойки были уже, как говорится, «в хлам». Камеры оказались открыты, часть пиратов уже дрыхла после возлияний. Везде валялось их оружие и походное снаряжение.