Легенды и были старого Кронштадта - Шигин Владимир Виленович - Страница 23

Говоря о питании наших моряков в кронштадтской портовой кухне, следует отметить, что там питались обычно только нижние чины. Офицеры, семейные и имевшие квартиры в данном порту питались обычно у себя дома, а во время несения стояночной вахты — тем, что давала с собой жена. Холостяки и имевшие жен в других городах предпочитали хорошие трактиры и ресторации, где можно было относительно недорого позавтракать, пообедать и поужинать. Таких заведений всегда хватало в любом порту.

Особое внимание обращалось на питание больных в портовых госпиталях. Зачастую госпитальные начальники кормили больных так же, как и здоровых, без учета необходимости свежих овощей для ослабленных организмов. Об одном таком случае говорят итоги депутатского (адмиральского) смотра кронштадтского госпиталя в 1741 году: «В кронштадтской морской госпитали усмотрено, что в пищу больным употребляется ныне каша, а по регламенту в нынешнее время велено употреблять травы, чего ради определили: пока оные травы и коренья в огородах поспеют, ныне собрать в лесах снить и другие удобные в пищу травы и употреблять, следуя силе регламента по докторскому рассуждению в пищу болящим…»

К концу XVIII века в Кронштадте была существенно улучшена система хранения продуктов. Была продумана особая система вентиляции, которая исключала появление в продовольственных хранилищах крыс, пауков и тараканов. В ларях были установлены специальные подвижные полки для встряхивания сыпучих продуктов, что хорошо предохраняло их от слежалости. Тщательно была продумана и методика долгой сохранности квашеной капусты, которая имела важное значение как хорошее профилактическое средство от цинги. И теперь наши моряки ели ее даже на экваторе без всякой плесени. Это обеспечило практическое отсутствие заболеваемости на наших парусных судах в многочисленных кругосветных плаваниях первой половины XIX века

Вторым, после кабака, развлечением матросов в порту была баня. Русский человек, как известно, вообще не может без хорошей баньки, а моряк и подавно. О бане моряки в море мечтали, как о встрече с любимой. Дело в том, что на парусных судах в море помывки команд практически не было. Учитывая, что плавания тогда длились порой по нескольку месяцев, можно представить желание офицеров и матросов окатить себя кипяточком и похлестаться березовым веником! По своему усмотрению в море матросы и офицеры обмывались забортной водой и стирали в ней свое платье. Но это не только не заменяло бани, а порой, наоборот, весьма способствовало болезням Поэтому во всех российских портах существовали бани для матросов. Как правило, одновременно они выполняли и роль городских бань. Так по крайней мере было в Кронштадте и в Севастополе. При нахождении в порту матросов старались водить в баню раз в неделю. Банных дней матросы ждали как праздника!

В Кронштадте до начала XIX века существовали так называемые «деревянные бани», выстроенные на воде Морским госпиталем Находились они на северном фарватере. Мыльная и раздевальная были раздельными, но парились мужчины и женщины вместе. Поэтому парилки порой использовались местными проститутками как место для интимных встреч. Вход в баню был бесплатный. Мыться холодной водой можно было неограниченно, но горячая вода была платной. Шайка горячей воды стоила денежку. Денежку стоил и веник; впрочем, большая часть матросов приходила в баню с собственниками вениками. Это разрешалось. Офицеры и их семьи мылись у себя дома или ходили в бани, которые содержали состоятельные домовладельцы. С начала XIX века женщины в банях уже мылись полностью отдельно от мужчин.

Кронштадтские портовые бани были далеки от совершенства Всюду царили грязь и вонь, стены и потолки были в копоти от ночников и ламп без стекол. Всюду ползали мириады тараканов. Почти всегда количество моющихся значительно превышало рассчитанные места. Из-за этого частыми были ссоры и драки. Процветало воровство, особенно оставляемого в предбаннике белья, несмотря на то, что оно сдавалось на хранение сторожу-банщику. Из-за смрада масляных ночников видимость в бане почти отсутствовала, моющиеся узнавали друг друга исключительно по голосам. В парилке старались держать такой пар, что нередки были случаи обваривания. У крана с горячей водой стоял банщик, наливавший за денежку шайку кипятку. Чтобы при этом не было толкучки, существовало правило: с правой стороны — заходи, а с левой — погоди. За чаевые банщики мыли желающих, но большинство матросов прибегало к помощи товарищей или же мыли сами себя. В раздевалках постоянно жили, ели и спали банщики, как правило, из отставных матросов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Вода в кронштадтской и в ревельской портовых банях была очень плохой, так как брали ее из ближайших канав, в которые сливались городские нечистоты. Чистую воду стали давать в портовых банях лишь во второй половине XIX века.

Вообще, водоснабжение всегда было важнейшей проблемой в портах. Хорошая вода — залог исчезновения эпидемий. В Кронштадте первый водопровод появился в 1804 году. Построило его Морское ведомство для водо-подъемного механизма, который приводился в движение с помощью двух лошадей. У петербургских ворот была построена водонапорная башня. От нее к казенным зданиям и госпиталю проложили деревянные трубы. В водо-подъемную машину вода из Невы поступала из пролома, находившегося в восточной части Военной гавани. Когда в него попадала морская вода из залива, а это происходило при продолжительных западных ветрах, морякам и жителям города приходилось пить морскую воду. Что касается морской воды, то, по утверждению медиков, она «…по вкусу и действию своему на пищеварительные органы не может собственно называться годной к употреблению». В Кронштадте было 11 колодцев, но они не могли решить проблему водоснабжения. Поэтому моряки, как правило, спасались от плохой воды пивом, которое пили тогда вместо чая.

В 1827 году водопровод в Кронштадте решили улучшить. Деревянные трубы заменили на чугунные, которые не гнили. В 1838 году поставили две паровые машины, которые теперь качали воду в резервуар из водоема, в который вода поступала самотеком из залива. Но и эта вода была не слишком чистой, а при нагонном ветре и соленой, что тоже способствовало возникновению заболеваний.

Борьба с болезнями была в Кронштадте во времена парусного флота труднейшей и почти нерешаемой проблемой, причем не только в море, но и во время нахождения моряков в порту. Простудные и желудочные, а также венерические болезни нередко приобретали характер настоящих эпидемий. Этому способствовали вопиющая антисанитария и тяжелые условия службы, сырой климат и обилие портовых проституток.

Из воспоминаний адмирала Д. Н. Сенявина: «Старики наши пивали крепко, ума не пропивали и дело делали лучше, чем нонича трезвые колобродят. Другое, благодаря малодушию нашему, которым пользуясь, медицинский факультет увеличил число докторов чрезвычайно, как сами они, так лекарства употребляют по моде; было время, лечили они одною теплою водою, по крайней мере, лекарство было невредное. Было время, лечили они от всех болезней одним Меркурием, ваннами, а теперь пользуют пиявками; многие уверены, что пиявицы любят кровь нечистую. Мне сказал один доктор, шутя над ремеслом своим, чтобы знать верно свойство пиявицы, так надобно прежде быть самому пиявкою. Доктора сами, подобно пиявкам, они так впились в наше малодушие, что человек пожилых лет с хорошим желудком никак не может быть без доктора; он знает, что этот доктор произведен из аптекарей, он знает, что сей доктор морит людей без пощады и он знает еще важнее, что доктор сей уморил его сына, и сам доктор в этом признался, но он отвечает: «Все это так, да дело не в том, а в том, что он вылечил министерскую жену!»

Впрочем, в Кронштадте по поводу бесконечных эпидемий далее сочиняли нехитрые куплеты: