Козырь Рейха. Дилогия (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 49

– Шансов у нас немного даже сейчас, адмирал, пусть мы и усилились твоими кораблями. В рейх не вернуться – «гончие» догонят при любом варианте, который бы мы не выбрали. Повторяю – при любом! Мои крейсера у тебя как гиря с цепью на ноге – убежать невозможно, а в бою сильно затруднит любой маневр. Как тут драться с превосходящим по силе противником?! Ты же сам прекрасно знаешь, что скорость эскадры определяется самым тихоходным кораблем, в ее состав входящим. Нам вместе не уйти, не прорваться в Германию. Мистер Черчилль полностью прав в своем высказывании, назвав мою эскадру «срезанным цветком». Раз так… Что же – если правильные решения неизбежно ведут к поражению, то будем искать нетривиальные варианты. Как ты посмотришь на то, чтобы полностью занять Фолкленды? В прошлый раз тебе удалось сделать эту штуку!

Командующий с улыбкой посмотрел на Лангсдорфа – тот явно опешил от такого предложения, что попахивало немыслимой для немца авантюрой. И спокойным тоном стал говорить дальше.

– Раз я не могу прорваться в рейх, то следует притянуть к себе как можно больше кораблей противника, и, желательно на очень продолжительный срок. Каким образом? Захватить Фолкленды! Такое англичане пережить будут не в состоянии и предпримут все, чтобы вернуть острова обратно. Моя эскадра станет для них постоянной угрозой. Помнишь постулат у Мэхена – «флот существующий»?

– Конечно, майн герр, это ведь основополагающая концепция использования военно-морских сил. Сам факт угрозы со стороны вашей эскадры уже заставил англичан отправить сюда два линейных крейсера.

– А ты подумай над другим обстоятельством, мой мальчик, ты уже стал адмиралом. Ведь в Северном море у Германии сейчас флот намного мощнее, чем тот, что был в твое будущее время.

– Тогда выходит… «Теория риска» гросс-адмирала Тирпица уже подкреплена уводом двух «гончих» в южную Атлантику, – Лангсдорф размышлял быстро. – И если они здесь задержаться надолго, а следует учитывать, что «Принцесс Ройял» в Карибском море, то Гранд Флит значительно ослаблен. И этим может воспользоваться наш Флот Открытого Моря.

– Именно так, Ганс. Но есть еще одно обстоятельство. Если прорыв невозможен, то следует обеспечить постоянное базирование эскадры в здешних водах – нужен ремонт, провести который в нейтральных портах невозможно. И следует лишить этой возможности противника, который в свою очередь получит сходные проблемы. Ведь других баз у Ройял Нэви тут нет, самые ближайшие находятся на юге Африки. Другого шанса у меня просто нет – вопрос только в том, как нам занять Фолклендские острова и при этом постараться уничтожить или хотя бы причинить серьезные повреждения линейным крейсерам англичан.

– Это не вопрос, майн герр, а серьезная проблема…

– Тогда подумай над ней хорошо, ты ведь единственный, кто знает, как правильно воспользоваться теми новыми видами оружия, что есть в твоем распоряжении. Это ведь наш самый главный довод, главная козырная карта кайзерлихмарине. Постарайся, герр контр-адмирал, для тебя это будет то дело, которое только по плечу настоящему флотоводцу. Слишком велико неравенство в силах, если считать одни лишь пушки. Так что подумай, как нам занять эти самые Фолкленды. Время пока есть…

– Боюсь, майн герр, что его гораздо меньше, чем хотелось бы…

Глава третья. «Браво, «Фатерланд»

8 декабря 1914 года

Фолкленды

Губернатор Фолклендских островов

сэр Уильям Аллардайс

– Наших кораблей в гавани стало как сельдей в бочке, – настроение губернатора далеких от метрополии островов было не просто хорошим, оно за эти несколько часов превратилось в отличное. А ведь все долгие пять недель, прошедшие с момента гибели эскадры контр-адмирала Крэдока, он занимался тем, что каждый день с тоскою взирал на горизонт, страшась увидеть там дымы кораблей Шпее.

Нет, он делал все что мог, вот только возможности были у него крайне ограниченные. В городке Порт-Стенли проживало едва с тысячу жителей, практически все население этих безлюдных островов. Да и кто поедет сюда на край света, только лишь по службе. В городке соорудили мощную радиостанцию, что отправляла депеши с кораблей Ройял Нэви в Лондон и получала из столицы приказы для них. Имелся большой угольный склад, что мог принять груз с транспортов и обеспечить погрузку топлива сразу на три боевых корабля, удобные для стоянки внутренняя и внешняя гавань, очень нужные для укрытия кораблей и судов в этих местах, с их постоянными штормами и отвратительной погодой. Да еще маяк и небольшие мастерские, без которых мореплавание являлось затруднительным делом. Вот и все здешнее сонное царство, лишь с приходом «гостей» выходящее из спячки. Даже с началом войны жизнь практически не изменилась, хотя в гавань вошли корабли Кредока, направленные сюда для охоты за вражеской эскадрой, скорое прибытие которой из Полинезии стало неприятной перспективой.

Адмирал понравился губернатору – старый морской бродяга из той категории славных капитанов Ройял Нэви, что создали и расширяли несколько веков Британскую империю. Крэдок даже рассказал, что когда получил приказ выйти на Фолкленды, то успел взять то самое ценное, что у него было – любимую собаку и китайскую вазу. Фарфоровая безделица случайно разбилась, и адмирал расстроился – он считал, что ваза приносила ему удачу. А может это и так, ведь эскадра погибла в бою полностью – уцелел лишь лайнер «Отранто», с которого и передали ему прощальное письмо адмирала. Сэр Уильям запомнил это короткое послание – «Я обязательно расскажу дома всем, что я видел и что я думаю о ваших отважных приготовлениях, чтобы поддержать нашу честь. Я дам любое возможное предупреждение, если германская эскадра уйдет от меня. И только в случае моего «исчезновения» пошлите письмо Мье. Я хочу сказать, если исчезнет моя эскадра – и я тоже. Проведя 40 лет в море, я не собираюсь стать безвестной жертвой».

Письмо адмиралу сэру Хэдуорту Мье губернатор отправил первым пакетботом, а перед глазами время от времени вставал образ Крэдока – волевой и решительный, с внушительной колодкой ленточек разных орденов на груди. Была там одна, порядком измазанная чернилами – германский орден Железной Короны 2-й степени, он был награжден им задолго до этой войны. Вражескую награду английский адмирал с колодки не стал снимать, чтобы вот так чернилами выразить свое к ней отношение. И если он со своими кораблями не смог одолеть врага и погиб, то как, скажите на милость, выстоять против немцев губернатору островов, в распоряжении которого остался лишь пришедший от Коронеля «Отранто» кэптена Эдвардса.

Бывший лайнер отправлялся в море каждый день, чтобы успеть предупредить гарнизон Порт-Стенли о внезапном появлении неприятеля. Хотя убежать потом от неприятеля шансов у него не было. Ведь в бухте Ломас германские легкие крейсера догнали и рано утром торпедировали и потопили стоявшие там на якорях броненосец «Канопус» и крейсер «Глазго» – то было 6 ноября. Уже через два дня эти корабли появились в Вальпараисо, судя по телеграмме оттуда. Причем, прошли проливом Дрейка, иначе чилийцы сообщили бы о проходе немцев через контролируемый ими Магелланов пролив. Хотя может, промолчали – Британскую империю боялись и уважали все малые страны, а потому были готовы на любую пакость. Вот только могли ли за двое суток эти крейсера дойти до Вальпараисо?! Если это так, то в дальнем походе, значит, не потеряли скорость, а это плохо – нагрянуть могли в любой момент, врасплох, упасть как снег на голову.

Губернатор сделал все что мог – подготовил радиостанцию к взрыву, чтобы немцы не смогли ее использовать, и к поджогу огромных терриконов угля, отличного кардиффа, что шел в топки военных кораблей. Нужно было только время, чтобы задержать вражеский десант хотя бы на час, чтобы успеть произвести диверсии. Вот только собственные силы, вернее их немощь, он оценивал здраво. Три десятка матросов и морских пехотинцев с «Канопуса» с двумя двенадцатифунтовыми пушками, снятыми с корабля еще до его гибели, составили костяк гарнизона Порт-Стенли. К ним присоединились до сотни горожан, мобилизованных в ополчение, их жен и детей отправили вглубь острова. Вооружили ополченцев с помощью Крэдока до его ухода – адмирал приказал передать с кораблей необходимое число винтовок. И правильно сделал, что так поступил – главным оружием любого крейсера являются его пушки, жерла которых устрашат врага лучше любых ружей.