Время воина (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 79

— Вы полетите с нами? — поинтересовался Одоевский.

Вчера во время конференции император Александр высказал свое желание встретиться с пришельцами из Яви, о которой ему уже давно было известно со слов Назарова. Сегодня после обеда на аэродром должен приземлиться спецборт, присланный для гостей, и доставить их Петербург. На пару дней, как уверил государь.

— Не думаю, что я так сильно нужен императору, — усмехнулся Никита. — Тем более, меня вызывают в штаб. Наверное, попросят о какой-нибудь услуге.

— Но вы же военный, — заметил профессор. — Странно говорить об услуге, как в каком-нибудь гражданском учреждении.

— Я боевой волхв стратегического запаса, — улыбнулся Никита. — Пока Россия не вступила в войну, надо мной нет непосредственного начальника, только император. Сейчас выполняю особое поручение. Вернее, уже выполнил.

— Не забывайте, Дмитрий Федотович про чужой устав, — напомнил полковник Одоевский, на что профессор лишь вздернул вверх ладони.

Никита выпил кофе, пока он не остыл, тщательно промокнул салфеткой губы и поднялся.

— Господа, я вынужден вас покинуть. Прощаться не буду. Я не провидец, но чувствую, что наши взаимоотношения только начинаются. Мирон Иванович, не выполните ли мою просьбу? Передайте это письмо Сабуровым, когда вернетесь домой.

Никита извлек из кармана куртки конверт без какой-либо надписи, но с плотно заклеенным клапаном. Одоевский с некоторым сомнением взял его.

— Вынужден предупредить, Никита Анатольевич, — сказал он, — что не обещаю доставить его по адресату тотчас же по возвращении. Сами понимаете, в Твери мне опасно находиться. Враз попаду в лапы опричников. И письмо станет доказательством внешних сношений Великого князя Владимира с вашей Явью. Не хотелось бы стать невольным предателем.

— Вам это не грозит, — успокоил его Никита. — Письмо защищено личной аурой Дарьи Александровны, точнее ее слепком, который она доверила мне. Если письмо вскроют не Сабуровы, а кто-то другой, оно будет гарантированно уничтожено. Да, один нюанс. Кто-то из родственников Даши обязан капнуть кровью на конверт, прежде чем вскрыть. Лучше, если это будет мать или отец.

— Аурная печать на родственной крови? — хмыкнул Вольный. — Вы оригинальный артефактор, господин Назаров. Я бы до такого не додумался.

— Какой есть, — Никита улыбнулся, подал руку полковнику, а потом и профессору, попрощался с ними и вышел из столовой.

Штаб корпуса находился на противоположной от гостиницы стороне, нужно было лишь пересечь аллею, и по дорожке добраться до трехэтажного кирпичного здания из белого кирпича. На входе его остановила вооруженная охрана. Назвав себя, Никита получил сопровождающего и вместе с ним поднялся на самый верхний этаж. Поблагодарив за помощь, он вежливо постучал в покрытую лаком дверь с металлической табличкой «Начальник штаба Овсянников А. Л.». Выждав положенные две-три секунды, открыл ее. Если его ждали, нет смысла топтаться на месте.

— Разрешите, ваше высокоблагородие?

— Заходите, господин капитан, — махнул рукой Овсянников, с треском положив трубку стационарного телефона.

Обычный кабинет с совещательным столом буквой «т», двумя десятками стульев возле него, застекленные и закрытые шкафы; гудит кондиционер, нагоняя теплый воздух в помещение. Помимо начштаба за столом сидел еще один человек в обычном песочном камуфляже без погон и шеврона, по которым можно прокачать первичную информацию. Лицо обыкновенное, без родинок, шрамов, тонкие губы, глаза серые, внимательные, даже чересчур, что сразу навлекло на мысль о «конторе».

— Знакомьтесь, Никита Анатольевич. Майор Колесников, местный филиал контрразведки, наши соседи, так сказать.

«Господин очевидность, — иронично про себя подумал Никита. — Это и так было понятно после появления «гостей».

Ладонь майора сухая, но очень жесткая и крепкая. Длинные гибкие пальцы с аккуратно постриженными ногтями — мечта пианиста. Контрразведчик молча кивнул на приветствие Никиты.

— Присаживайтесь, у нас к вам разговор, капитан, — Овсянников показал на противоположную от майора сторону, словно хотел, чтобы собеседники глядели в глаза друг другу. — Точнее, не у меня, а у Павла Яковлевича.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Слушаю вас, — Никита пытался проанализировать, зачем контрразведка вышла на него, а не беседует сейчас с Одоевским и Вольным. Вроде бы разные ведомства. У птенцов Житина свои волхвы, заточенные на определенные оперативные задачи.

Колесников сцепил пальцы рук и положил их перед собой на черную папку, чуть наклонился вперед и негромко заговорил:

— Несколько дней назад в Гиссаре был замечен агент британской разведки Джеймс Маккартур. Он уже несколько лет мутит воду в регионе. Имеет прочные связи с пуштунскими и таджикскими племенами, проживающими на территории Афганистана, в частности, с Абдул Хотаком у него весьма дружеские отношения. Снабжает его клан оружием и информацией по Турану и Хорасану. Целью Маккартура является создание «спящих» ячеек по всему Турану, в Самарканде, Коканде, Бухаре. Дюшамбе он тоже не обошел вниманием. Подозреваем, что Шотландец — под таким псевдонимом он проходит в нашей конторе — уже несколько раз навещал свою агентуру. В Гиссаре, наконец, мы его поймали. Сейчас Маккартур находится под усиленной охраной. Чтобы отправить его в Петербург, нужно, в первую очередь, доставить сюда, в штаб. Появилась информация, что британца попытаются отбить по дороге в город. Поэтому мы хотели бы попросить вашей помощи в сопровождении, Никита Анатольевич.

— Но у вас же есть свои волхвы, — удивился Никита.

— Увы, в связи с операцией «Аномалия» почти все опытные волхвы приданы для усиления блокпостов. Кто же знал, что Шотландец появится именно у нас, и именно в момент завершающей фазы операции. Обычно он избегает тех мест, где намечается серьезная заварушка. Сейчас в моем подчинении два чародея шестого ранга, которые и должны привезти Маккартура. Но в связи с готовящейся акцией, я бы хотел придать им усиление в вашем лице. Мы серьезно рискуем, оголяя комендатуру Гиссара, но Шотландец куда важнее на данный момент. Нам бы еще Самандара заарканить — и можно шампанское пить.

— Кто такой Самандар?

— Двоюродный брат Абдул Хотака и его военный советник. Именно он руководил операцией по захвату аномалии. Я уже знаю, что вы были на плато и помогли нашим парням отбиться от серьезных сил муджахидов. Поэтому и прошу о помощи.

— Мне будет нужно сопроводить Маккартура из Гиссара сюда, в штаб корпуса? — уточнил Никита.

— Да, — кивнул Колесников. — Отсюда мы уже сами его переправим в столицу.

— Я уже слышал эту фамилию, — потер подбородок Никита, словно хотел этим жестом простимулировать память. — Странно, почему не могу вспомнить, с чем она связана.

— А я вам напомню, господин барон, — майор откинулся на спинку стула и раскрыл папку. Перебрал несколько листов и вытащил фотографию, которая тут же очутилась перед Никитой.

— Маккартуры — очень влиятельный шотландский клан, а выходцы его честно и добросовестно служат Короне, — пояснил Колесников, пока Никита внимательно, сдвинув брови к переносице, изучал снимок. — Вы не встречались с этим человеком, Никита Анатольевич, можете не напрягаться. Но именно ему Ордо Маллеус поручил завербовать людей для похищения Андрея Краусе — вижу, вы уже вспомнили — и по созданной цепочке перевезти его из Вологды в Бухару.

— Да-да, точно, — лицо Никиты потемнело. — Мне сначала показалось невероятным совпадение с именем человека, причастного к тем событиям. Я же слышал о Джеймсе Маккартуре от Серджио Бертони, которого он завербовал для этой акции. Но ведь он сам лично нигде не засветился.

— Шотландец — опытный агент, — подтвердил Колесников. — Он умело подбирает людей для выполнения своих задумок, но сам никогда не вмешивается в ход событий, даже если есть угроза провала. Маккартур готов пожертвовать пешками и отступить, но потом обязательно вернется к разрабатываемой операции. Владеет Стихией «воздуха». Очень серьезная персона. Именно поэтому я прошу вас помочь. Ваша репутация очень высока, а значит, есть надежда довезти британца до штаба корпуса.