Во все Имперские Том 8. Рюрик (СИ) - Беренцев Альберт - Страница 50

— Они не заходили, — замотал головой Попарок, — Просто зашвырнули внутрь рыцаря и захлопнули дверь. А внутрь никто из нас не заходил, ни на шажок…

— Ну хорошо, — наконец решился Кабаневич, — Как говорят китайцы, переплыть речку можно только бросившись в воду, а не размышляя на берегу.

Герцог осторожно сделал шаг вперед. Колотые колбы на полу лаборатории даже хрустнули под его ботинком…

Вот только расплата последовала незамедлительно. В дверном проеме сверкнула яркая золотая вспышка, а через мгновение Кабаневича оторвало от пола и швырнуло вверх по лестнице, также как и Попарка минутой раньше. Судя по всему, никакого уважения к АРИСТО магия Мальтийского Ордена не имела и обращалась с магократами не лучше, чем с холопами.

Впрочем, путь Попарка герцог не повторил, и ни в какой ящик с грибами его не припечатало. Кабаневич соображал стремительно, так что он просто телепортировался прямо в полете, растворившись в голубой вспышке. Через секунду герцог уже материализовался рядом со мной — целый и невредимый, хоть и несколько шокированный.

— Мда, — констатировал герцог, — Думаю, что вход только для рыцарей Мальтийского Ордена.

— У нас тут нет рыцаря, герцог, — раздраженно ответил я, — Единственный наличный рыцарь где-то внутри лаборатории. Попробуйте ваш ключ.

— Не выйдет, — Кабаневич повертел в руках свою волшебную металлическую пластинку с крестом, — Куда я должен вставить этот ключ, по-вашему? Себе в задницу? Ключ командора открывает двери, князь. А здесь защитная магия.

— Тогда просто телепортируйтесь внутрь лаборатории!

Эту фразу я почти прокричал. Тая, герцог и даже моя телохранительница уже смотрели на меня с явным ужасом, так смотрят на безумца или смертельно больного. Видимо, выглядел я сейчас совсем паршиво. Но оно и неудивительно. Пульс у меня теперь был больше сотки, сердце бешено ухало в груди, адреналин бил в голову. Я даже не помнил, когда мне в последний раз в жизни было так страшно…

— Я не буду даже пытаться телепортироваться мимо защитных барьеров, — назидательно произнёс Кабаневич, — Они меня просто перемолют в труху, князь. А это в мои планы на сегодня не входит.

Я обреченно оглядел присутствующих, потом вздохнул.

— Что ж, видимо, это судьба… Она никогда не была ко мне милосердна, дамы и господа.

— Нагибин, даже не вздумай! — взвизгнула Тая.

— Отвали.

Я оттолкнул Таю, герцог Кабаневич сам отступил в сторону, освобождая мне путь к лестнице. Арум было попыталась пойти за мной, но я жестом остановил девушку.

— Нет, Арум. Вот в это путешествие ходят без лейб-стражниц. Боюсь, что это дорога для одного.

Я начал спускаться вниз по лестнице, к черневшему внизу дверному проёму.

Колени у меня дрожали, кровь била в ушах. Шаг, потом еще один… Ниже и ниже. Я как будто шёл на эшафот или спускался в преисподнюю. Сам мир сопротивлялся моему пути, как будто все высшие силы сговорились и решили, что я не должен туда войти. Или наоборот должен. Поди их разбери, эти высшие силы…

Ступенек на лестнице оказалась дюжина. Не знаю, вкладывали ли рыцари Мальтийского Ордена какой-то символизм в такое количество ступенек, но мне сейчас показалось, что лестница слишком короткая, ступенек могло бы быть и побольше.

Но мой путь был в любом случае окончен. Теперь я стоял прямо перед дверным проёмом. Остался последний шаг. Я ощущал себя Нилом Армстронгом, который делает «большой шаг для человечества»…

— Нагибин, да с чего ты вообще взял, что можешь туда войти? — в отчаянии прокричала сверху Тая.

Я не ответил. Я просто знал, что я войду. Меня магия Ордена пропустит. Просто потому что я должен войти. Так надо.

И я сделал свой великий шаг, магия орденцев не отреагировала и не стала чинить мне препятствий. Зато среагировала магия внутри меня — я ощутил как у меня внутри что-то взорвалось. Я физически ощущал, как пылает и плавится моё сердце.

Под моими ногами захрустело битое стекло. В длинных и темных коридорах лаборатории царила тишина, а еще здесь странно пахло чем-то неотмирным. Как будто снегом, ветром, ладаном и чистым светом одновременно. Я многое нюхал на своем веку, но такого запаха не ощущал раньше ни разу.

Я активировал ауру на максимум, ощущая, что моя МОЩЬ теперь усилилась в сотни раз. Я чувствовал, что мутирую в нечто новое, как будто становлюсь существом, состоящим из чистых потоков магии…

Глава 189 — Плохое решение

«В старину была возле Полоцка лютая сеча двух князей. И одолел князь Бёдольф князя Беломысла, и отрубил его голову, и кубок для медовухи из его черепа сделал.

А плененных дружинников Беломысла — всех в темные казематы побросали, и не есть, не пить им не давали.

И пили дружинники в казематах дождевую воду, что туда стекала, а ели друг дружку.

И остался через год живым только один дружинник в подземельях, самый тощий. Его не скушали, потому что прятался он в подземных кавернах, коими были стены каземата богаты.

А сам он никого не съел, потому что был тощ, а тощие люди дольше без еды живут.

И остался Тощий один-одиношенек среди костей товарищей. И возопил к богам:

— Один я во тьме! И нет у меня ни пищи, ни друга!

Но боги небес не услышали гласа Тощего, ибо не имеют они власти над подземным миром, глухи они к мольбам тех, кто Солнца не видит.

Но услыхали молитвы Тощего другие боги — подземные, да лютые.

И сжалились они над Тощим за то, что он людоедством себя не запятнал и товарищей своих не ел.

И послали ему друзей. И были те друзья одновременно и пищей.

И были друзья мохнаты, писклявы, да длиннохвосты… Открыл Тощий глаза — да узрел их в полумраке, серые полчища своих ДРУЗЕЙ.

И так с ними сдружился, что стали самки ДРУЗЕЙ от Тощего потомство рожать — полукрысят-полулюдей.

И разрослось то потомство до многих-многих тысяч. И прогрызло потомство путь из каземата наверх — прямо в кремль, где Полоцкий князь Бёдольф пировал с дружиной и родичами.

И что стало потом с Бёдольфом и его семейством — того не сказываю, ибо каждый раз как подумаю — глаза слезами наливаются, и не могу от горя руны сказа резать.

Вот только ни в одной летописи Бёдольф не упомянут, ибо вымаран из человеческой истории, настолько жуткой была смерть его…»

Неоконченный родовой сказ неизвестного русского клана,

Запись из Ватиканского архива, датируется XVII веком

Гермодвери безжалостно раскрылись, открыв взору Тани станцию Жаросветовскую. Впрочем, самой станции Таня не увидела. Она только ощутила вонь, как будто прямо у неё перед носом вдруг вывалили самосвал дохлых и мокрых псов. Вот только воняли здесь отнюдь не псы…

За гермодверями оказалась толпа — мохнатая и серая. Таня не поверила своим глазам… Крысы! Несколько сотен, все крупные, размером с пятилетнего ребёнка. Но самым пугающим были даже не размеры зверей, и даже не их количество, а то что крысы стояли на задних лапах. Черные глаза зверей матово блестели, носики дергались, длинные усики трепетали, шерстка топорщилась…

Таня готова была поклясться, что некоторые крысы были одеты — в основном в оранжевую униформу метростроевцев, из распоротых в районе зада штанов торчали длинные и голые хвосты тварей. Одна крыса вроде была в синем полицейском мундире, а другая вообще в сюртуке и цилиндре, но без штанов.

Но большая часть крыс была голой, их тела прикрывала лишь облезлая серая шерстка. Однако оружие было у всех крыс — автоматы Карле, винтовки, дробовики, одна из тварей даже тащила гранотомёт, а другая вся замоталась пулемётными лентами, как матрос времен Второй Османской войны.

Несколько сотен тварей молча глядели на людей, попискивая и принюхиваясь, толпа крыс молчала, но из неё исходили постоянные попискивания, шорохи и странные шелесты. Таню почему-то поразило, насколько эта молчаливая толпа зверей шумная…

А потом Таня разглядела в центре этого странного воинства громадную трехголовую крысу, державшую в лапищах два револьвера, от этого зрелища девушку затошнило.