Во все Имперские Том 8. Рюрик (СИ) - Беренцев Альберт - Страница 49

— Да ты сначала толкни просто, — посоветовал я.

— Она наружу открывается, — испуганно пробухтел Попарок, — Толкать бесполезно. А ручки тут нет…

Он был прав — дверь представляла собой совершенно гладкий кусок металла, ни ручки, ни глазка, ни даже зазора между дверью и стенкой, куда Попарок мог бы просунуть свой гиганоготь и подцепить дверь.

— Ладно, ломай, — согласился я.

Попарок замахнулся и ударил дверь своими когтями, аура холопа вдруг резко вспыхнула, на миг он утонул в ослепительном серебряном сиянии.

Потом раздался оглушительный БУЛЬК, как будто в океан разом сбросили сотню груженых щебнем Камазов. Еще через мгновение Попарка оторвало от пола и отшвырнуло от двери. Холоп полетел вверх по лестнице, серебристым болидом промчался мимо меня, а потом окончил свой путь, впечатавшись в груду ящиков с солеными грибами.

Банки с соленьями с громким звоном разлетелись вдребезги. Закричать Попарок не успел, всё произошло слишком быстро.

Когда серебристая аура холопа погасла, я узрел, что Попарок лежит среди осколков банок и соленых грибов, весь в крови и без сознания.

Одно ухо Попарку оторвало, но над кровавой раной уже теплились слабые серебристые сполохи ауры. К залитому кровью лицу холопа прилипла пара крупных солёных груздей.

— Если сунуть его сейчас в духовку — клянусь, получится отличный кроваво-грибной жульен, — констатировал я, — Арум, проверь, как он.

Моя телохранительница склонилась над Попарком и тут же сообщила:

— Всё в порядке. Он уже регенит, мой господин.

— Ну и Слава Богу.

Я оглядел своих товарищей, как будто искал новую жертву. Впрочем, это было глупо, конечно. Я был уверен, что после случившегося ни Тая, ни герцог к двери не пойдут. А посылать ломать дверь Арум мне было жалко. Да Арум бы и не смогла её сломать…

— Ладно… — вздохнул я.

— Не стоит жертвовать собой, князь, — перебил меня герцог, — Похоже, что закрыть эту дверь легко, а вот открыть — нет. Это орденская магия, и пробить её не сможете даже вы.

— И как же мы тогда попадём в лабораторию, м?

— Полагаю, что нам поможет вот это.

Герцог Кабаневич достал из кармана какую-то белую металлическую пластинку, конец пластинки имел форму восьмиконечного мальтийского креста.

— Это что?

— Универсальный ключ, — ответил Кабаневич, — Ключ для дверей без скважин. Я купил эту вещь у вдовы одного из командоров Мальтийского Ордена, убитого Павлом Стальным. Полагаю, что этот ключ должен открывать все орденские двери.

— Вижу, вы хорошо подготовились к поездке сюда, герцог, — хмыкнул я, — Ну так чего вы ждете? Открывайте.

Кабаневич не спеша спустился по лестнице, потом зачем-то осмотрел стальной прямоугольник двери, и лишь после этого коснулся двери фигурным крестом на конце пластинки.

У меня внутри вдруг все перевернулось, теперь меня не только затрясло, но даже и затошнило. Как будто эта дверь вела в самую мою душу или куда-то в столь же темное место.

Мне стало паршиво и страшно, еще за секунду до того, как дверь открылась… А она на самом деле открылась — мы услышали негромкий щелчок, а потом стальная дверь лаборатории слегка отворилась.

Кабаневич не без опаски просунул в отверзшуюся между стеной и дверью щель руку, а потом решительным движением распахнул дверь настежь.

За дверью оказалась тьма. Черный прямоугольник темноты — вот и всё, что мы увидели.

— Дерьмо! — выругался я.

Мне не хотелось туда идти. Само моё сердце подсказывало мне, что эта проклятая дверь — последнее место на Земле, куда мне нужно заходить.

— Нагибин, да ты же дрожишь… — Тая произнесла это без издёвки, с реальным сочувствием. Она даже положила мне руку на плечо.

Но я резко мотнул плечами и сбросил ручку жены с моего могучего плеча.

— Нагибин, если бы ты себя сейчас видел… — вот это Тая произнесла уже с самым настоящим страхом.

Я понимал, что она права, выглядел я сейчас явно паршиво. Со мной происходило что-то странное, я ощущал себя астронавтом бесконечно падающим в черную дыру. Я потёр лицо, чтобы придти в себя, и понял, что рука у меня мокрая — я весь вспотел, и мой пот был ледяным.

— Тая, отвали, — посоветовал я девушке, — Герцог, входите туда. Я… Я после вас.

Кабаневич обернулся и обеспокоенно глянул на меня, но ничего не сказал. Потом герцог активировал свою ауру, в светло-голубом свете его магии мы наконец разглядели то, что помещалось за дверью. Впрочем, зрелище несколько разочаровывало. Никаких рек Стикс или порталов в ад за дверью не оказалось, аура Кабаневича осветила только длинный коридор, бетонные стены, а еще крошево из битого стекла на полу.

Судя по всему, лаборатория была раскурочена рыцарями перед их уходом, также как и все остальное в этом здании, а может даже и качественнее. Ибо ни одной рабочей лампочки в подземной лаборатории не осталось. Единственная лампа, которую выхватывал из темноты свет ауры герцога, была разбита.

Сзади меня вдруг послышался шорох. Нервы у меня были ни к черту, так что я резко обернулся и даже приготовился атаковать.

Но это оказался лишь Попарок. Холоп был весь в крови, но уже отрегенил. Кабаневич был прав — эти искусственные маги, сделанные Мальтийским Орденом, регенерировали быстрее, чем мы — маги по рождению.

— И где же твой рыцарь, м? — я указал Попарку на темный коридор за дверью.

— Не знаю, — пропыхтел Попарок, счищая с лица осколки банок и солёные грузди, — Мы его тут заперли, барин. Несколько дней назад. А куда делся — не знаю. Может помер от голода…

— Аристо способен жить без пищи месяц, а без воды — неделю, — заметил Кабаневич, его голос эхом разнесся по подземелью за дверью, — Кроме того, никакого трупа я тут не вижу. Эй! Ваше превосходительство, вы здесь? Покажитесь! Мы друзья! Мы враги Павла Стального, мы хотим помочь!

Но ответом было все то же эхо.

Мы все замерли и прислушались, но в подземной лаборатории царила тишина. Ни шороха, ни скрипа, вообще ни хрена.

— Возможно он просто вскрылся там от горя и тоски? — предположил я.

— Сильно сомневаюсь, что рыцарь Мальтийского Ордена способен вскрыться. Это не такие люди, князь, — хмыкнул в ответ Кабаневич, а потом обратился к Попарку, — Большая вообще эта лаборатория?

— А я почем знаю? — возмутился Попарок, — Я там не был ни разу. Нас туда не пускали. Туда даже врачей и охрану не пускали. Сюда только рыцари лазали. Вот поэтому мы и решили бросить этого рыцаря-отморозка в лабораторию и запереть там — если рыцари так любят это место, так пусть он там и посидит, подумает о своем поведении…

— Вообще, по идее за такие дела тебя нужно убить на месте, Попарок, и всех твоих корешей тоже, — перебил я, — Хорошенькое дело. Холопы бросили АРИСТО в темницу без еды и воды умирать. Практически похоронили заживо. Вы сами отморозки, вот что.

— Я его там не запирал, я только глядел, как рыцаря туда тащат, — тут же попытался спрыгнуть с темы Попарок, который, как я уже убедился, был исключительно хитер даже для холопа, — А замуровали рыцаря те, кто потом с Царем ушёл. Мы-то тут причем? Мы эту дверь открыть уже не могли, даже если бы захотели выпустить рыцаря…

— Ладно, замолкни, — снова перебил я, — Я просто на нервяках, Попарок. Не бери в голову. Герцог, входите уже.

Но Кабаневич не входил, вместо этого он внимательно рассматривал дверной проём. Потом герцог даже присел на корточки и осмотрел пол.

— Ну что там еще? Очередная защитная магия?

— А леший его знает… — Кабаневич не вошёл, вместо этого он обернулся и в очередной раз поглядел на меня.

— Ну уж нет, деда, — тут же запротестовала Тая, — Нагибина туда отправлять нельзя! Ты не видишь что ли, что с ним происходит?

Тая удивляла меня всё больше. Я никогда не думал, что у этой девицы такое золотое сердечко, и что она будет так переживать за меня.

— Иди тогда сама, Тая, — посоветовал я, — Ну или давайте еще раз отправим туда Попарка. Его друзья-холопы же туда заходили, когда пихали в лабораторию рыцаря.