Зловещий гость (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 37

— Ну что же вы с этого не начали?!

Глава 14

Благоразумный и тихий человек никогда не станет легендой. Даже если его изобретения спасли миллионы, если он двинул вперед всё человечество, если одарил последнее шедевром, на который будут равняться тысячи новых артистов, все равно, его имя не будет гореть в анналах ярким и возбуждающим светом для благодарных потомков. Им, потомкам, нужна драма. Экшн. Показуха. Они запоминают психов и кровавых тиранов, подспудно желая не нести свет неблагодарному своему роду, а заставить его сжиматься в ужасе и кричать по ночам. Кричи Джордано Бруно что «и всё-таки она вертится!» перед повешением, а не смачным сожжением, помнили бы его куда хуже.

Что я хочу сказать? Судьба и разумные одинаково любят эпатаж, надрыв и показуху! Прямо как собака мясо!

Тогда, зажатый в обстоятельствах, отыгрывающий незнакомую роль, находясь перед могущественным Должником с риском разоблачения, я умудрился сорвать джек-пот, самым дурацким способом разыграв из себя заносчивого идиота с высокородием головного мозга, готового сдохнуть, но не прогнуться.

И был принят на работу!

— Ливерти, вот папка по Мьянхалу, ты её просил.

— Благодарю! Ты меня выручил!

— Не забудь вернуть её до полуночи в архивы. Я проставил там обязательство.

— Я не успеваю, Эрнон, мне она нужна до завтра.

— Значит иди и продли срок изъятия. Прямо сейчас.

— У меня нет времени! Я не успеваю даже пообедать! Будь другом, зайди к ним еще рааАААААААА!!!!!!!

Дав ублюдку провизжаться и немножко конвульсивно подёргаться, я разжал пальцы, отпуская на волю его гениталии. А когда скрюченный эльф, задыхающийся от боли, попытался поднять от пола лицо, смачно приложил в эту отвратную харю с ноги так, чтобы уродца отнесло к стене, по которой он и принялся оставлять кровавые сопливые разводы. Затем, неспешно подойдя к нелюбителю бегать по архивам, я поднял это отрубившееся тело и, прислонив к стене так, чтобы остальные работники бухгалтерии могли хорошо разглядеть выбитые зубы, толчками выплескивающуюся из носа кровь пополам с соплями, красивые пузырьки, надувающиеся из некрасиво раззявленного рта… принялся наставительно вещать. Бездыханному телу, естественно.

— Когда вам оказывают любезность, мистер Ливерти, вы за это благодарите и, что куда важнее, запоминаете того, кто эту любезность вам оказал. Что вы делаете потом, мистер Ливерти? Правильно, свою работу. А что вы не делаете? Вы не обременяете того, кто вам оказал любезность еще какими-либо просьбами, пока не представится случай вернуть уже имеющийся долг. Это элементарные правила вежливости. Понятно, мистер Ливерти? Надеюсь, что да, потому что я говорил вам о высоких стандартах отношений между достойными гражданами Касдама во внерабочее время, а здесь, в Счетной Палате, они, эти стандарты, должны быть еще выше! Вы, между прочим, уже в третий раз отвлекаете мистера Эрнона, из-за чего он опаздывает ко мне со сводками по Кхинолу. Опаздывает прямо сейчас. Это недопустимо…

Прямо как в одной компьютерной игре, с удовлетворением думал я, глядя, как остальные клерки Счетной палаты начинают вовсю демонстрировать здоровый трудовой энтузиазм, высокую сосредоточенность и склонность к самопожертвованию ради Отчизны. Уронив Ливерти на пол, я понаблюдал за возобновившимся трудовым процессом, продолжая ностальгировать об одной видеоигре. Там, для поднятия морали своего отряда, можно было пристрелить одного из солдат, что внушало большинству рвение и бесстрашие. Эдакий своеобразный аналог вдохновляющей речёвки. В реальности, как оказалось, такое тоже действует. Особенно если расправа жестока, но заслуженна. Ливерти заслужил.

Если организация плохо справляется с собственной организацией — это не всегда признак плохого руководства, а иногда и просто недостаточная стимуляция рабочего состава, подумал я, незаметно проверяя, не сдвинулась ли маскировочная кожа на руке после экзекуции.

Должники, страшные, жуткие и сильные хранители нашего покоя, бить клерков не могли. А вот я мог. Нет, ну совсем вот просто так не мог… бы, но раз я знал учёт лучше, чем набранный хрен знает где народ, доказал это знание делом, превзошел конкурентов и завистников (всё это, в принципе, часа за три) …, то, само собой разумеется, что я могу бить подчиненных! Во всяком случае, еще никто не жаловался.

— Больше не отвлекаемся, господа! — наставительно сотряс я воздух, удаляясь в свой кабинет. Работы на сегодня была еще прорва.

Работа. Лихорадочные предсмертные попытки разобщенной бюрократической массы беженцев интеллектуальной элиты столицы, потерявших кормильцев по вине Суматохи, организовать хоть какую-то отчетность в этой стране. Всё, что мы делали — так это лихорадочно составляли перепись конфискованных у истребленных родов ценностей, занося её на баланс государства, причем никаких гарантий, что тот или иной предмет лежат именно там, где указано в бумагах, не было. Сизифов труд, если не считать такой маленькой детали, что мы еще и распределяем продукты, продолжающие поставляться несколькими вольными капитанами. И вот это было как раз самым важным.

— Дорогая, я дома! — оповестил какую-то там «дорогую» честный труженик Флавий Аккалис, закидывая мешок с зеленью, фруктами и мясом на кухонный стол.

Из «дорогих» на мой унылый вопль уставшего бюрократа откликнулись все трое — Эскиольда, Стелла и Волди. Последний тут же забрался в мешок по самые плечи, сразу же чем-то захрустев. Приятная домашняя обстановка, оценил происходящее я, передавая натурально дергающейся от нетерпения Эскиольде пачку газет разной степени потрепанности.

— Хочешь поговорить о господе нашем Ахиоле? — жарко спросила меня полугоблинша с пьяными от безделия глазами.

— …и о шерифе его, Магнусе Криггсе! — гыгыкнула эльфийка, алчно нюхая прессу, — Мы по гному даже соскучились!

— Отставить сходить с ума, — привычно уже отдал команду я, — Дайте мне пожрать. Крюгер на связь выходил?

— Дааа…

— Вот и хорошо. Поедим и за дело.

Первой с новостями выступила Эскиольда. Драконы предприняли попытку покушения на Суматоху, запустив по комплексу лабораторий, в которых та окопалась, нечто вроде межконтинентальной магической ракеты, огромный закапсулированный сгусток магии, что должен был шарахнуть так, что мы бы даже здесь, в Зонане, подпрыгнули. Не бабахнуло, потому как отклонилось в полете и ушло за пределы атмосферы, причем, мрачная наша эльфийка утверждала, что подобное смертный маг организовать не мог точно, так как это были явные заигрывания с метрикой пространства. От такого фиаско гигантские ящерицы полностью утратили силу духа (временно, по утверждениям блондинки) и полетели прятаться по всему шарику. Что вполне предсказуемо, так как для вечного дракона ценности выше его жизни практически нет.

— В общем, догадались жмыхнуть посильнее, а когда не вышло, бросились врассыпную, — заключил я под гневное пыхтение двух драконо-клонов, — Предсказуемо. Гопники хреновы.

— Много ты понимаешь в драконах, — проворчала белокурая эльфийка, явно подразумевая, что мало.

— Немного, — покивал я, — Но ссыкуны вы изрядные. Скорее всего, если навалитесь все вместе… сколько вас? Полсотни наберется? Воот. Скорее всего вы всем стадом кого угодно уработаете, в том числе и Суматоху. Только никто из вас не попрет грудью на врага, способного убить дракона. Сколько она уже поймала? Троих? Ну вот.

На это Эскиольде возразить было нечего. Следующим слово взял Энно, имеющий новости от Крюгера. Те касались, в основном, противодействия оставшихся пиратов с гоняющимися за ними Должниками. Тут шла самая настоящая партизанская война по всему архипелагу. На суше дети Бога-из-Машины подлавливали пиратских магов, а со смертью последних остальная команда тут же превращалась в тыкву… в пюре. Кровавое и мелко нарубленное. С другой стороны, переплывающая с острова на остров команда Должников, попавшая под засаду (читай объемное заклинание) на море, дохнет не хуже простых смертных. Местные жители сдают тех и других налево и направо, так как и те и другие питаются за счет этих самых жителей. А с едой все хуже с каждым днем. Точнее, кончаются запасы специй с континентов. Пока что. Я как раз уделяю час-два в день на рассмотрение жалоб о поставках.