Студиозус (СИ) - Ишемгулов Анвар - Страница 43

— Что?.. — решил я прервать молчаливое ожидание.

— А как же Элис? — спрашивает неожиданно Джинджер, которая, решив, что мороженое важнее принцесс, вновь приступила к дегустации азиатских сладостей. — Или ты, как герой старых сказок, женишься на всех красавицах и принцессах? — добила она, заставив всех засмеяться. Белла смеялась нарочито весело, но по её взгляду на рыжую, было видно, что та вовсе не весела, скорее наоборот. Джи лишь виновато кивнула, и скрылась за своей тарелкой.

— Дети иногда столь наивны, — воскликнула Белла, отсмеявшись.

— Да, да! — поддержали её девушки королевских кровей, и Амелия продолжила:

— На самом деле, я пришла, чтобы попросить написать для меня песню…

На мой изумлённый взгляд девушка лишь достала телефон и в пару нажатий открыла фотографии, где в одной из них я ел на сцене «Маленькой России», в других были только моя спина, но рядом были и фотографии меня в этой же одежде из других мест. В общем рассекретили меня полностью, что и не удивительно, если учесть, из какого рода эти девушки. Надеюсь, они не докопались еще до моего истинного происхождения.

— Ну что же. Раз уж вы рассекретили меня, то хорошо. Я напишу для вас, леди Амелия, песню. Точнее попробую. И у меня будет и ответная просьба — не раскрывать меня, как автора вашей песни.

— У-и-и! — подняв руки в победном жесте, воскликнула Амелия, на Шарлотта её тут же осадила:

— Амели…

— А, ну да… Спасибо, Мэттью. Я приеду к тебе завтра, хорошо? Песня мне нужна будет к уже к следующей среде, — девушки встали, едва-едва поклонились, и ушли, на ходу шушукаясь друг с другом, и с улыбкой оборачиваясь на меня. А на столе, на месте, где сидела Шарлотта, осталась салфетка, на которой помадой или чем-то похожим был нарисован христианский крест.

Понятно, еще одна подсказка. Только подсказка к чему, я еще не знаю. Потянувшись, я схватил салфетку, и, скомкав её, положил рядом. Не стоит окружающим знать об этом.

— Мэттью, милый, — наконец начала Белла с натянутой улыбкой на лице, когда мы остались втроём, — у меня к тебе столько вопросов, что не знаю даже, с чего начать.

— Может отложим вопросы на потом? — с надеждой спросил я, но она как будто и не услышала.

— Наверно начну с последней новости про вчерашнее. Почему ты не рассказал?

— Прости, мам, но я просто не хотел, чтобы ты тревожилась. Да и, в конце концов, я не пострадал.

— Не пострадал?! Мэттью, ты мог там погибнуть! — чуть повысила голос Белла, но тут же постаралась взять себя в руки и успокоиться, вдохнув в себя воздух. — Да, прости, здесь не место обсуждать такие вещи. И нам, наверное, уже пора.

Обрадованный тем, что разнос откладывается, я подозвал официанта. Тот тут же откликнулся и подошёл к столу.

— Желаете еще чего-нибудь?

— Нет, мы хотели бы попросить счёт.

— Конечно, сию секунду, — официант резво двинулся в сторону кухни, но вышел оттуда сам мистер Дей, и направился к нам.

— Лорд, леди, надеюсь вам всё понравилось? — поклонился старик.

— Благодарю, мистер Дей. Всё было очень вкусно. Но, к сожалению, нам уже пора.

— Не сожалейте о времени, потраченного на близких, лорд. Именно оно определят итог вашей жизни.

— Благодарю за мудрый совет, мистер Дей, — поклонился я. — Мы бы хотели попросить счёт.

— Не обижайте старого мастера, — выставил перед собой руки Дей, взглянув на меня с хитрецой в глазах. — Как я могу брать у вас деньги после того, как мы вместе испили чая? Прошу, не стоит портить наше знакомство презренными деньгами. Просто пообещайте мне, что еще не раз посетите мой ресторан, и я буду рад.

Отказ от денег старого китайца меня немного удивил, но спорить с ним не стал. Ему виднее. Согласившись с ним и заверив, что еще не раз придем к нему в ресторан, мы покинули уголок приятной азиатской культуры, направившись в сторону ворот в школу.

У ворот Белла с Джи пожелали мне удачи и сразу же побежали в сторону расположенного неподалёку стадиона, где поставили большие экраны, чтобы гости, в основном родители, смогли наблюдать за процессом неизвестного пока никому экзамена. Мне же оставалось лишь следовать за всеми абитуриентами, которые, как и я, гадали о предстоящем экзамене.

Напротив дверей главного здания школы, так же, как и на первом экзамене, стояла сцена с трибуной посередине. Там уже дожидалась знакомая мне с прошлого экзамена пожилая сухопарая женщина в неизменном сером платье и котелке. Дождавшись, когда все прибывшие замолкли, женщина начала свою речь:

— Доброго для и добро пожаловать на заключительный этап экзаменов. Прежде всего хочу сообщить грустную весть… Пару дней назад, в результате несчастного случая погиб преподаватель-литературовед, лорд граф Питер Честерфилд. Персонал Школы и все ученики скорбят по такой утрате и выражают соболезнования роду Честер и близким Питера. Он был очень добрым и отзывчивым педагогом, который всегда старался помочь своим ученикам. За что ученики чсегда были ему благодарны. С моей стороны будет честно, если я скажу, что мы вряд ли найдем такого же человека на его замену. Доблестного и честного коллегу, открытого и вежливого учителя, понимающего и всепрощающего друга. Прошу вас почтить минутой молчания память лорда Питера Честерфилда, рыцаря Ордена Подвязки… закончила она, сказав что-то на непонятном языке, похожем на французский.

Все замолкли, сняв головные уборы и склонив головы. Я тоже, опустил голову, но в голове крутились воспоминания об этом «прекрасном учителе». Вот он вежливо общается со мной в Красном Лотосе», вот он у нас дома, среди гостей и вот он уже пускает едва видимые эфирные техники в моих близких. Чего не отнять, так это того, что про него нельзя сказать, что он какой-то там мерзавец. Жил как джентльмен, умер как джентльмен. Если бы не его попытки убить меня, возможно, мы бы подружились. Хотя, если бы я его не интересовал, как истинный, то мы вряд ли бы познакомились. И жил бы себе спокойно граф, кавалер Ордена Подвязки… Стоп! Может всё очевидно? Из истории, которую я изучал, я припоминаю, что этот орден был сформирован королем, который участвовал в столетней войне. Там еще что-то забавное было с подвязкой, которая выпала из-под юбки его любовницы. Но, естественно, подробностей не помню. Может как раз этот орден и есть та самая организация, что охотится на меня? Тогда мне конец, пушистый такой, хвостатый конец… Королевский орден точно не будет мелочиться, если решит не церемониться со мной. Надеюсь, я ошибаюсь.

— Благодарю… Теперь перейдем к экзамену, — произнесла женщина в сером, и все вновь подняли головы, вперив взгляды на говорившую. — Тем, кто забыл, напоминаю, меня зовут Долорес Макмиллан, я доцент кафедры хилеров. И первая новость в том, что десятка лучших, которые получили максимальное количество баллов освобождены от участия в сегодняшнем экзамене. Они уже уведомлены, и более того, выразили желание обучаться в моем факультете. Вот их список…

Удивился ли я, услышав имя Хелен Юдиной в этом списке? Вовсе нет. Теперь хоть понятно, почему она такая… своеобразная. Остальных из озвученного списка я не знал.

Закончив со списком, доцент хилеров продолжила:

— Поздравляю их с поступлением, и благодарю за выбор моей кафедры. Стальные же, сейчас присутствующие здесь, поздравляю с выходом в финал. Вы в шаге от того, чтобы стать студиозусами, не побоюсь этого слова, лучшей Эфирной школы королевства. И от вас сегодня понадобится выложиться на все сто сорок шесть процентов!.. О самом экзамене вам поведают уже непосредственно на месте. Но, сейчас прошу послушать наставление от лорда ректора школы Итон. Прошу на сцену, Уильям Мередит, герцог Куиксвуд.

Ректор длинными шагами забавно поднялся по ступенькам на сцену и встал за трибуной, помахав рукой в приветствии.

— Дорогие Абитуриенты, прошедшие до сегодняшнего дня! Поздравляю вас и желаю удачи. Сегодняшний экзамен — это не проверка ваших знаний, не проверка того, как хорошо вы владеете Эфиром, но! Это проверка Вас и ваших человеческих качеств. Будьте честны перед собой, будьте честны перед людьми, будьте вежливы друг к другу и тогда для вас сегодняшний экзамен будет самым лёгким. Не бойтесь показаться слабым, бойтесь показаться грубым. Вот и всё, что я хотел вам пожелать. Удачи вам! — ректор, быстро перебирая длинными ногами спустился со сцены и вошёл в главный корпус. Место за трибуной заняла леди Макмиллан: