Любовь против (не)любви (СИ) - Кальк Салма - Страница 43

Катерина попробовала — и задвинула засов снаружи. Наверное, у неё получится отодвинуть его снова, когда она вернётся. А дальше — вспомнить урок Мэгвин, где они по очереди пропадали в невидимости. Эх, зеркало бы, глянуть — удалось или нет, но зеркал здесь не водится. Нужно будет купить. Как и стекло в окно кабинета — её будущего кабинета.

На кухне Катерина взяла кувшин с элем, четверть пирога с курятиной, кусок сыра, хлеб и копчёную форель. Рыбу ловили в реке, с каменного моста, вроде бы её достаточно. Опять же, она не знала — что ест её гость? Пленник? А кто там его разберёт! Значит, будет есть то, что дают. Жаль, нет никакой посуды, которой не хватятся. Но стоп — можно будет заглянуть на замковую кухню, Катерина сегодня смотрела, вроде бы — там осталась какая-то целая посуда.

Свою добычу Катерина сложила в предусмотрительно захваченный мешок — ещё один трофей из сундука. И двинулась на улицу, благодаря про себя все здешние высшие силы за то, что можно не зажигать света. Потому что иначе у неё бы могло и не выйти.

Руки были заняты, открывать двери замка снова пришлось магическим путём. Но ничего, открыла. И пошла туда, где вчера нашли дыру вниз — правда, сегодня на неё сверху бросили пару досок, чтобы ещё кто-нибудь не провалился. Доски оказались на месте, их она тоже сдвинула бесконтактным методом. И спросила в темноту:

— Эй, есть кто живой?

— Доброй ночи, миледи, — сегодня голос постояльца звучал глубоко и завораживающе.

— Выбирайся. Я туда не полезу, — она поставила мешок на пол и села на деревяшку.

— А ну как не выберусь? — рассмеялся в темноте он.

— Есть захочешь — выберешься.

— О, миледи помнит обещанное?

Она услышала, как он подошёл к лестнице, и скорее догадалась, чем увидела, как подпрыгнул, ловко подтянулся и выбрался из дыры. И уселся рядом с ней. Еле видный, но… какой-то очень ощутимый.

— Помнит, — кивнула она. — Надеюсь, у тебя были запасы, и со вчера ты никого не загрыз.

— О, разве что только пару крыс, но вам, миледи, я надеюсь, их не жаль, — сказал он, глядя ей в глаза и улыбаясь.

— Это шутка? — нахмурилась она.

— Конечно. У меня и вправду есть… небольшие запасы.

— Отлично. Забирай, — Катерина достала из мешка хлеб, сыр, рыбу и пирог.

— Миледи такая же добрая и щедрая, как и прекрасная. Эх, повезло же Робу Телфорду!

— Это всё сейчас не важно. Будь любезен, сходи на здешнюю кухню и поищи там целый кувшин, днём я вроде бы видела, что они там есть.

Рой беспрекословно поднялся и исчез в направлении бывшей кухни. Тоже, что ли, видит в темноте? Она не удержалась и спросила.

— Вижу, — кивнул он, возвращаясь с кувшином. — Если пожить в подвале — то непременно научишься. Впрочем, вы тоже видите в темноте.

— Да, — кивнула она. — Давай сюда кувшин.

Посудина была очищена магическим способом, и Катерина даже запустила внутрь небольшой фонарик — убедиться, что туда можно наливать питьё. Эль был перелит, а кувшин из дома Айви — возвращён в мешок.

— Вы поможете перетащить всё это вниз? — спросил он.

— Да, раз уж я взялась тебя кормить. Скажи, ты собираешься возвращаться?

— Куда?

— К своим, куда. У человека обычно есть дом, в который можно вернуться.

— Мне некуда, — он отрицательно мотнул головой. — Но… я могу подумать. Может быть, миледи возьмёт меня на службу? Я ловкий и умелый. Я пригожусь.

— Миледи подумает.

Дальше он спускался вниз, стоял при помощи невероятного равновесия и какой-то матери на последней пригодной для того ступеньке, а она передавала ему запасы. С каждым он спрыгивал вниз, мягко пружиня ногами, и утаскивал куда-то — в норку, наверное. И возвращался за следующей порцией. И так три раза. Больше всего Катерина беспокоилась за кувшин, но он не пролил ни капли, молодец.

Вернулся.

— Миледи, вас проводить?

— Думай, что говоришь. Что скажут, если нас увидят вместе?

И без того уже говорят.

— Что вы выше подозрений, как жена какого-то там древнего героя, не помню, как звали, — тут же с улыбкой ответил он.

Что? У них тоже был Цезарь и его жена? И он об этом знает?

— Я доберусь сама, — она оперлась на балку и привстала, но была подхвачена и поставлена на ноги.

— Просто невесомая. Вас, миледи, саму бы кто накормил, честно! А то пойдёмте, у меня там тепло и уютно, разделим ужин и мой плащ, который вы вчера так чудесно подлатали, — он смотрел… очень заинтересованно смотрел.

— Ещё и спасибо нужно сказать, так? За приглашение? Извини, нет. И мне в самом деле пора.

— До выхода-то можно, — он с поклоном подал ей руку, прямо как Джон днём, и она подумала — а парень-то получил, судя по всему, неплохое по местным меркам воспитание!

Кто же он таков?

Но сил разбираться уже не было никаких. Поэтому она распрощалась, велела ему уходить, дождалась, пока голова исчезнет в дырке, прикрыла её досками — как было, исчезла в невидимости и отправилась к себе.

В доме все спали. Кувшин вернулся на место, а сама она — в комнату. И чуть не заорала, увидев невнятный силуэт на своей подушке. А потом вспомнила, что это её иллюзия.

Развеяла образ, разделась и легла спать.

24. Куда подался, на что нарвался

Утром поднялись с рассветом. Внизу Дороти уже отчитывала кого-то, стащившего кусок свежего хлеба до общего завтрака, на улице кололи дрова, Джон разговаривал с господином Айви — оказывается, вечером он разослал гонцов, и трое из четверых вернулись ни с чем. А Катерине-то почему не сказал?

Так и спросила — чего не сказал. Тот вздохнул и ответил — не хотел расстраивать.

— А так-то лучше, конечно, — проворчала она. — Думай тут, что хочешь. Давай так: мы, вроде бы, не враги, и должны худо-бедно доверять друг другу. Иначе ничего не выйдет.

— Чего именно не выйдет? — заинтересовался он.

— Ни-че-го, — по слогам произнесла она и пошла за стол.

А после завтрака отозвала господина Айви и задала вопрос про отхожие места. Тот несказанно изумился.

— Зачем это вам, миледи?

— Есть надобность, даже две. Во-первых, хочу понять, как устроено. Во-вторых, ищу грязную неприглядную работу для двух дураков.

Айви хрюкнул.

— Как только вам такое в голову-то пришло, — и посмотрел на неё, будто только что познакомился.

— Тяжёлая болезнь ещё и не так людей меняет, если ты об этом, — пожала плечами Катерина.

— Воля ваша, пойдёмте.

Оказалось, что поганые вёдра из дома выносят в некую яму, когда она переполняется — просто выкапывают рядом ещё одну. Не самый лучший вариант, но и не худший. А вот в замке всё было с одной стороны — дивно, с другой — по-простому. Покои хозяев имели на уровне второго и третьего этажей дальней башни, до которой пока руки Катерины ещё не дошли, по комнатке, выступающей из стены наружу, и с дырой в полу. Вот в эту-то дыру всё и валилось. Над дырой были сиденьица, это обеспечивало милордам Торнхиллам некий комфорт, а расположены эти помещения были с той стороны башни, которая выходила на ближний лес. То есть, можно было представить, как загадили пространство под стеной эти самые милорды.

Ну как, Катерина о таком читала. Тёплый туалет с водой — это конец девятнадцатого века даже в её родном мире, а тут, извините — дремучее средневековье. Может где в другом месте уже ренессанс, или, дай бог памяти, новое время, но тут — ничего подобного.

Другое дело, что в некоторых замках подобные помещения были устроены, скажем, над замковым рвом. Или над ручейком или речкой. Всё проще, хотя из этой речки потом ведь тоже воду пить.

Катерина бестрепетно осмотрела яму, и потом ещё — то самое место под стеной. Айви сопровождал её и показывал, и поглядывал с опаской — что ли ни разу не видел хозяина, который интересовался судьбой нечистот? Но Катерина в своё время читала о жизни и быте в похожую эпоху дома, и там как раз говорилось, что многие беды происходили именно из антисанитарии. И была готова давить её в зародыше.