Вот и свела нас судьба (на войну, да, на войну)… (СИ) - Патман Анатолий - Страница 12

Хотя, не так уж важно, как там знать к нам относилась. Теперь нашу семью трудно было воспринимать за пустое место. А одним врагом больше, другим меньше. Они всегда были и будут, пусть даже и такие опасные. Главное, чтобы с нами считались.

— Борис, скажи, а что за сказку ты решил написать? Ты про неё мне не говорил. И что ты там делал за сценой? Похоже, Фёдор Осипович с Модестом Петровичем тебя так просто не отпустили?

— Извини, Александра. Всё как-то неопределённо было. Ты же знаешь, что у меня пока на очереди «Остров сокровищ». Пусть и имелась у меня мысль написать и сказку об этих мушкетёрах, но, сама видишь, что и времени нет, и желание пропало. Опять ведь придерутся. И жандармов могут послать. Опасно писать сказки об Их Величествах, даже французских. Не так подумать могут. Ты же только недавно прочла эту книжку о французских мушкетёрах. Хоть и интересно, но слишком всё сложно и неоднозначно. Честно говоря, одни грязные интриги, разные нехорошие дела и предательства, и даже у высоких особ. А тут какой-то странный юнец захотел представить Их Величества, хоть и французские, в образах собак и кошек. Точно не одобрят. Могут даже в бунтовщики записать. Хотя, ничего плохого и недостойного я не задумывал. Вот, смотрите! — И я подал тёте и сестре несколько альбомных листов с нотами, текстами песен и карандашными рисунками. Красивые получились. — Это списки. Точно такие же оставил Фёдору Осиповичу. Прямо сразу пристали и заставили написать. Если скажут, то придётся и эту сказку сочинить. Хотя, у них тоже времени нет. Они сейчас начали оперетту «Весёлая вдова» и уже несколько арий написали.

— Да, опять твоя задумка. Скажи, Борис, а интересная вещь должна получиться? Вот и «Щелкунчик» получился интересным, и «Баядерка» не хуже вышла. Хотя, в ней у тебя не так много сюит было, но одни из самых лучших. Говорят, что и в «Лебедином озере» твои сюиты пришлись к месту. Раз сам Пётр Ильич признал.

— Да, мама Арина. Но слишком большие произведения мне точно не под силу. С другой стороны, какая мне разница, что только часть написал? Всё равно ведь скажут, что написал и молодец! А у Фёдора Осиповича и особенно Модеста Петровича, умений намного больше. Уж они точно справятся. Может, и Александр Порфирьевич подключится? Правда, он сейчас сильно занят у себя в академии. Зато у меня больше времени на учёбу и другие занятия останется. Глядишь, ещё что-нибудь другое придумаю?

— Ладно, старайся, Борис. Придумки — это хорошо. Лишь бы эта война быстрее закончилась, и Иван Фёдорович жив остался.

Вот тут всё было сложно. Не знаю, как поведут себя другие державы, но турки-османы всё-таки не самые слабые противники. И коварные, и жестокие. И насчёт Ивана Фёдоровича сказать было сложно. Войны без погибших не бывают, и не обязательно это только простые солдаты. Если Плевну проморгают, то тогда точно много русской крови прольётся.

Хоть где-то далеко и шла война, но мы продолжали жить своей жизнью. И в консерваторию больше приглашений не было. Хотя, пока достаточно. Зато на следующий же день ко мне пристали в гимназии. Некоторые учителя и, оказывается, наш учитель музыки Апполон Григорьевич Лядов тоже присутствовали на концерте. Смогли попасть и ученики из обеспеченных семей. Хорошо, что учителей сказка о собаках-мушкетёрах и кошках-гвардейцах не особо заинтересовала. Да, если подумать, не совсем их дело. Они теперь и цепляться ко мне опасались. Зато инспектор Пустонский Михаил Васильевич сразу же вцепился в меня. Хоть наш законоучитель, протоиерей Леонид Петрович Петров, в этот день отлучился из гимназии куда-то. Он, вроде, и на концерте не присутствовал.

Предвидя неприятности, я нарисовал множество рисунков с образами главных героев несуществующей сказки. На всякий случай. Рисунки у меня вышли красивыми и чудными. Особенно трудно было оторвать взгляд от Констанции в образе пушистой кошечки и королевы Анны, уже миленький белой собачки. Они точно вышли прелестными. Как и обещал на концерте в консерватории.

— Всё играете с огнём, Борис Павлович. Вы, конечно, способный ученик, но, сами понимаете, кому-то из высоких особ такие образы могут и не понравиться. Оставили бы Вы такие шутки? Хотя бы на некоторое время. Тем более, сами же объявили, что передумали. И мы тут, в гимназии, полностью приветствуем такое решение. Потом как-нибудь напишете. Всё-таки ведь война и, думаю, что тяжёлая, началась. А Вы считаетесь её противником. Хотя, да, для многих Ваше мнение, так сказать, имеет значение. Даже у нас в гимназии. Но многие, в том числе и высокие особы, Вас не понимают и не поймут. Так что, пока лучше не злоупотреблять их терпением. А песня, да, хорошая получилась. И к месту пришлась. Хоть и о французских мушкетёрах. Вот песнями и займитесь. Никто слова не скажет.

Глава 06

Глава 06.

Дела земные?

Пришлось мне, скрепя сердце, дать инспектору Пустонскому обещание, что в ближайшее время сказку о собаках-мушкетёрах и кошках-гвардейцах сочинять не буду. Жаль, но и рисунки он мне не вернул. Лишь сообщил, что покажет их директору и сообщит куда надо, что никакой крамолы я не задумал.

Ладно, как в «Песенке кота Матроскина», неприятность эту мы переживём. Гнев наставников меня уже не пугал, но и ссориться с ними на ровном месте мне не хотелось. Хотя, у меня и дома списки остались, и здесь, в библиотеке гимназии, я кое-что спрятал. Там, в старых архивах от Министерства народного просвещения, и явно ненужных, никто так сразу ничего не сыщет. Или повезёт, или долго перебирать надо. Думаю, что и не выкинут, и ещё долго трогать не будут. А мне это и надо. Лишь плохо, что само министерство в одном здании с нашей гимназией располагается. У нас тут и Русское географическое общество. Интересная контора, конечно, но мне там лучше не появляться. Честно говоря, у меня знаний по географии тоже немало имеется, и таких, что даже в этом обществе ничего подобного не знают. Засветишься у них, можно ненароком что-то лишнее и сболтнуть. Я и так стараюсь меньше знакомиться с новыми людьми. Прежние знакомые как бы привыкли к моим чудачествам, а новым мои странности сразу же будут бросаться глаза. Ведь у меня не только большие успехи в музыке и сочинительстве сказок. Я один из лучших учеников нашей шестой гимназии. Не говоря уже о древних и мёртвых латинском и древнегреческом языках, я вполне преуспевал и в церковнославянском. Хотя бы в рамках учебной программы. И по другим учебным дисциплинам тоже. И, вообще, учился я легко. Но по истории, химии и физике мне приходилось сильно таиться. Мои знания сильно превосходили то, что мы изучали. Если буду, ага, выпендриваться, особенно по истории, то меня ведь могут и записать в неблагонадёжные, а то и бунтовщики. Так что, лучше ничего лишнего себе не позволять!

Вот и назойливым ученикам я просто сообщил, что все вопросы насчёт сказки к нашему инспектору. Уж к нему никто не полезет. А то слишком уж просили у меня рисунки с образами к новой сказке, а то и краткое содержание. С обещаниями большой тайны. Даже своим приятелям Александру Авилову и Павлу Бельковскому отказал. Хотя, они не особо настаивали. Нет уж! И обещал, и нечего нарываться. Вот с нотами и текстами песен я поделился. У меня и ранее не было привычки и желания утаивать их. Пусть хоть кто угодно исполняет как бы мою музыку. Славу, может, уже и всемирную, я получил. Потом, как аристократу довольно знатного происхождения, мне, чтобы заработать на жизнь, как-то невместно было разъезжать по миру с гастролями. Может, в других странах и ничего, а потом тем более, но у нас в Российской империи пока такое не поймут. Как говорится, с волками жить, по волчьи выть надо.

А вот писать книжки точно было можно, тем более, сказки. Правда, там, ага, ещё и научная фантастика. Особенно «Аэлита» и «Земля Санникова». Хоть этого термина нигде не было указано. Вот, буду первым писателем-фантастом России!