Complete Maximum (СИ) - "Pocket Astronaut" - Страница 21

Он тормозит у отвратительно милого кафе через два квартала от казино. Опирается руками о колени и пытается привести дыхание в норму. Мягкие треники и футболка с широким горлом уже не кажутся хорошим выбором в одежде. В трениках теперь жарко от бега, футболка сваливалась с плеч всю дорогу, пока он бежал. Но сейчас прохлада в воздухе покусывает разгорячённые ключицы. Да и вообще внешний вид оставляет желать лучшего.

Тэхён невольно вспоминает, как выглядел Чон ночью. Не сочетающаяся по оттенкам чёрная, максимально обтягивающая одежда выглядела настолько сексуально, что хотелось слюни начать пускать прям там. А он значится в трениках…

Он разгибается, вытирает пот со лба рукой, благодаря всех Богов за то, что хотя бы не вспотел подмышками особо и только успевает обрадоваться тому, что успеет отдышаться, потому что пришёл раньше, чем было оговорено, как из-за поворота показывается чёрный нос авентадора, и машина спустя мгновение тихо останавливается в паре метров от него.

Тэхён смотрит на часы.

6:16 am.

«Хренов ты нетерпеливый придурок».

♥️

В машине тепло, Тэхёну жарко. Чонгук даже не взглянул на него. Но краем глаза отметил покрытый испариной лоб и включил кондиционер посильнее на холод. Мысленно отвесив себе пощёчину за навязчивые мысли о том, что Тэхён может заболеть от кондиционера, и, что убрать капельки пота над верхней губой языком хочется до рези буквально в нём же.

Чонгук протягивает Тэ телефон с открытым навигатором. Тэхён молча вводит адрес пляжа и возвращает на место, пытаясь соприкоснуться пальцами. Не выходит. Телефон устраивается на держателе. Чонгук, откинувшись на сидении, ведёт машину по направлению, указываемому навигатором.

У Тэхёна внутри зудит от желания начать разговор побыстрее. Но каким образом, он понятия не имеет.

— Так для чего тачка?

Телефон Чонгука призывно загорается вызовом, тот быстро отвечает и, выслушав человека по ту сторону, выдаёт что-то странное:

— Понял, тогда одну машину отправьте, пусть попробуют догнать, остальные так же, на расстоянии, в случае чего сразу связывайтесь со мной.

Тэхён смотрит на него удивлённо. Что это? Какие машины?

Начать заинтересованно выглядывать из окна ему не дают:

— Следующий вопрос, — бросает Чон.

Тэ расстроенно вздыхает.

— Ну попытаться стоило. Кто надоумил тебя покрасить одну прядь?

Чонгук поджимает губы, проводит по нижней языком, заставляя Тэхёна по-детски покраснеть и отвернуться.

«В общем-то похер уже на твою прядь».

— Для того, чтобы объяснить мою, как ты говоришь, странную причёску, мне придётся всё-таки рассказать, зачем мне машина с 720ю лошадиными силами под капотом при условии, что я никогда не использую её мощь даже на половину.

Тэ терпеливо ждёт, уставившись в красивый профиль. Ловит дежавю и ждёт. Очень хочется, чтобы Чон посмотрел на него, как тогда, утром. Когда, не моргая, разглядывал его, просыпающегося рядом.

Выяснять ничего не хочется. Понимать ничего не хочется. Просто хочется, чтобы смотрел вот так.

Чонгук, тем временем, вздыхает, решаясь.

— Машина — это метафора. — Чонгук дарит Тэ взгляд, тот моментально цепляется за него, вникая в разговор.

— Метафора?

— Да. Знаешь, как неподожжённая сигарета в зубах. «ты зажимаешь орудие убийства прямо у себя между зубами, но не даешь ему силы убить тебя»*.

Тэхён буквально слышит хруст своих шестерёнок, силясь понять, где он это уже слышал. А Чонгук продолжает:

— Точно так же для меня метафорой является эта машина. Я сижу в этом, по факту для меня немыслимом, орудии смерти, но никогда не дам ему воли убить себя.

— Но почему орудие смерти-то? Если ездить аккуратно…

— Я боюсь скорости, Тэ. Безумно. Тахофобия. Сто двадцать. Это мой максимум. Больше я не выдерживаю.

— Ни морально, ни физически, — добавляет, помолчав. — Я проверял.

Как нельзя кстати из-под земли вырастает светофор, горящий красным, и Чонгук впивается взглядом в неморгающие глаза справа от себя.

— Ептвоюмать, Чонгук, как так вышло-то… — только и получается выдохнуть. Тэхён не хочет знать, как именно Чон проверял.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Чонгук снова странно улыбается.

— А вот это уже как раз напрямую связано с этим, — указывает пальцем себе на волосы. — Согласен, это странная причёска, но никто меня не надоумливал её сделать, и никто их не обесцвечивал специально. Это седина, Тэ. И я не хочу её закрашивать. — Чонгук возвращает руки рулю, а взгляд — дороге. Светофор давно горит зелёным. Хорошо, что раннее утро, иначе давно бы сигналили.

Чон не обращает внимания на то, как рот Тэ открылся в беззвучном вопросе, и продолжает.

— Мне было тринадцать, когда брат Хосока, одного из моих лучших друзей, брал нас кататься. Было прикольно, мы часто ездили все вместе куда-то. Пока один раз они не затащили меня на нелегал на корчёванной тачке. В этих машинах понапихано столько дерьма, знаешь, они и девятьсот лошадей могут выдать и даже тысячу. Только надёжности в них никакой. Просто вёдра с убийственным мусором под капотом. Эти уличные гонки… — Чон отстранённо качает головой, — это опасно очень и, как оказалось, пипец как страшно, — усмехаясь.

— Чонгууук…

— Нет, никто не умер, аварий не было, — словно прочитав мысли Тэ, продолжает Чонгук, — просто я сидел сзади, непристёгнутый, меня швыряло на поворотах из одного конца салона в другой, пока они смеялись и неслись на двухсот км/ч по улицам города. А я орал и искал этот блядский ремень, чтобы понять, что его там и в помине нет на задних-то сидениях. Я плохо помню, что в целом происходило всё это время, кроме начала. Но я настолько испугался, что меня в итоге стошнило прям в машине, я потерял сознание от страха и проснулся уже в больнице… таким. — Чонгук тряхнул головой, чтобы белая прядка упала почти на глаза, показавшись во всей красе.

— Мне много хорошего потом подарили эти люди, Хосок тот же, — Чонгук отчего-то болезненно поморщился, произнеся это имя, — но, помимо прекрасных воспоминаний, от них у меня осталось и это, — снова указал на свою голову.

Чонгук понятия не имеет, зачем принялся ему об этом рассказывать. Просто хотелось поговорить, а других тем, кроме этих двух, Тэ не заводил. Как и в прошлый раз.

Да и эгоистичная часть души захотела ущемить зарвавшегося блондина, который вечно тыкал этими двумя вопросами, и максимально больно и неприятно сделал, переспав с ним, ответив, вроде как, на тёплую симпатию, и слился в конечном итоге, обозвав нежные порывы Чонгука пообщаться «лишними заморочками».

И, несмотря на то, что Тэ о проблемах Чона был не в курсе, Чонгуку ведь было больно слышать обо всём этом, в конце-то концов. Особенно про волосы. Ему часто о них говорят, но он принципиально не красит их. Отвечая на подобные заявления, что мнения о своей причёске он не спрашивал ни у кого.

Чонгук тормозит почти у самой кромки воды: едва хватит места перед капотом, чтобы самим встать там.

— Чонгук, я такой мудак, прости меня… я столько раз к тебе лез с этими вопросами, — задыхаясь, начинает Тэ, осознавая, что он перед этим человеком накосячил больше, чем в казино за весь этот сраный месяц. Хотя они, блять, едва знакомы. Ну как так можно было? Как можно было на больное давить при случае и без.

«А всё потому, что сначала узнать его надо было поближе, а потом уже думать страдать хуйнёй или не страдать».

Краем сознания Тэ понимает, что Чонгук грубил ему в казино, но единственное личное, на что он перешёл — это ориентация. И то на пьяную голову, пытаясь подкатить. А Тэхён прекрасно видел ещё в первый раз, что шутка про волосы вызывает странную реакцию, но продолжал её пихать постоянно, при любой возможности.

— Не надо, ты не знал, и я не хочу, чтобы ты сейчас тут оставался только потому, что жалеть меня будешь. Я не для этого рассказал. Ты просто не первый раз выспрашиваешь. Не заставляй меня жалеть, что открылся. Это ни к чему не обязывает. Как и тот факт, что я тебе отдался тогда. Я кстати именно об этом хотел поговорить, когда тебя упрашивал встретиться. Хотел сказать, что не нужно делать из этого событие и возводить мой первый раз в какой-то культ. Я очень благодарен тебе за то, как это было. Но ни к чему тебя обязывать не хотел и не хочу. Поэтому не нужно извиняться… ни за что.