День жёлтых цветов (СИ) - Суворова Кира - Страница 16

О том, что Перкид возил свою девушку на остров, он краем уха слышал от кого-то из одногруппников. Но про общий номер решил упомянуть наудачу, всё-таки была вероятность, что всё было прилично, с отдельными спальнями.

— И что? Тебе обидно, что не с тобой? — попалась на крючок Рони. — Так у тебя на королевский номер и денег не хватило бы, тем более, на две ночи!

— Понятно, ты сама измазалась, прилепляясь то к одному богатенькому сынку, то к другому, так решила и остальных постараться измазать, — прищурился мужчина. — Что, всё-таки совесть ещё не умерла окончательно и покоя не даёт?

Теперь он окончательно убедился, что услышанные ещё год назад рассказы про предприимчивую красотку оказались правдой. Раньше он, ослепленный красотой неприступной, как ему тогда казалось, Рончейи, отмахивался от слухов, посчитав их наветами отвергнутых недостойных юношей. Но за последние полгода, присмотревшись получше, невольно сравнивая с Дарайей, Дан понял, чего стоит эта рыжая девица. Да, стоит она недёшево, но ценник у неё однозначно есть.

— Ой! Только не нужно строить вид оскорблённой невинности! — окончательно взорвалась та в ответ. — Можно подумать, вы там с ней новый артефакт наедине изобретали. Все одинаковые! Только кто-то по-глупости за бесценок себя отдаёт. А потом завидует более умным девушкам.

Фыркнув, Рончейя гордо прошествовала мимо Данкура к уже ожидавшим её подругам, с интересом поглядывавшим на явно темпераментный разговор. Мужчина не смог расслышать с такого расстояния, что именно Рони сказала, приблизившись к группе девушек.

— Ах! Как меня утомили эти поклонники. Приходится буквально отчитывать их, чтобы отстали наконец.

Девичья компания охотно поддержала свою предводительницу, ярким ручейком разноцветных платьев обозначив направление к учебному корпусу, где вскоре должна начаться первая пара.

Рончейя, как ни старалась, не могла забыть брошенных мужчиной слов. “Да как он посмел?! Какое право он имеет такое говорить?” — бурлили злые мысли, не давая девушке выкинуть утренний инцидент из головы. Понимая, что всё сказанное Даном, правда, она сердилась ещё больше, решив, что обязательно отомстит ему, как только предоставится такая возможность. И даже не ему самому, а через Дарайю, если уж та оказалась для юноши болевой точкой, на которую можно попробовать надавить. Подумав об этом, Рони злорадно улыбнулась прекрасной возможности сделать гадость сразу двум своим врагам, ужалив только одного…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 18

Не знавшая о коварных планах Рончейи, Дарайя полностью погрузилась в учёбу, а оставшееся время посвятила мастерской Мерлината, с удовольствием погружаясь в мир артефактов, придуманных старым ученым. Иногда ей удавалось даже придумывать что-то новое, усовершенствовать давно известные приспособления, уменьшив количество необходимой магии, поддерживающих эти артефакты. Учитель хвалил способную девушку, ещё в детстве проявившую склонность к его любимому делу, что ещё больше мотивировало ученицу. Рони попыталась вбросить слух об особых отношениях Мерлината и Дарайи, но даже подружки-приспешницы недоверчиво покачали головами, слишком уж неправдоподобно это звучало.

А потом на какое-то время рыжей красавице пришлось переключиться на другие заботы. Перкид, похоже, заскучал… и начал поглядывать на симпатичных первокурсниц более заинтересованно, чем могла допустить Рончейя. Пришлось девушке чуть углубиться в свою профильную науку. Хотя различные зелья относились скорее к целительству, но многие из них требовали навыков опытного алхимика, а также и инструментария последнего. Уж где она умудрилась найти секретный рецепт, никто не знает, а Рони некоторые тайны хранила особенно ревностно… Но по некоторым признакам можно было бы предположить, что неудачная сплетня про Дарайю и её наставника больший успех имела бы в отношении самой Рончейи и декана алхимического факультета. Этот бодренький и ещё не слишком старый маг иногда проводил с девушкой долгие часы не только в лаборатории, но и в выделенном ему симпатичном домике на территории Академии. И особо наблюдательные могли бы заметить, что студентка выходит из жилища наставника с иной прической, нежели была у неё ранее…

Возможно, именно у декана она и нашла те самые особенные рецепты. А очень даже вероятно, что он и сам баловался подобными средствами, пытаясь впечатлить юную любовницу… В общем, вскоре почти каждый визит Кида стал стимулироваться добавлением в напитки возбуждающих капель, заставляя мужчину заново прочувствовать всю силу чуть поблекшей ранее страсти.

Притихшие первокурсники, понемногу отошедшие после “воспитательного” разговора сперва с братьями Ралроиг, а затем с Данкуром, сперва обсуждали громкое отчисление своего товарища за непочтительное поведение. Детали происшествия ректором не оглашались, но всех предупредили, что и впредь за неуважительное отношение к девушкам будут безжалостно отчислять с самой отрицательной характеристикой. Если маг-недоучка позволяет себе такое, что же будет, когда он обретет полный контроль над своей магией? Хотя при подобных замашках вряд ли возможен тот самый контроль, позволяющий использовать собственную магию в достаточной мере. Чуть позже, всё осознав и поняв, что сами едва избежали отчисления, юноши сами стали защищать лурбийку, приводя в доказательство слова Данкура, отрицавшего близкие отношения с девушкой.

— А ты знаешь, что Дан защитил твою честь? — с затаённым любопытством спросила её однажды соседка, зашедшая, чтобы пригласить лурбиек на посиделки с пирожными, такие вечерние девичники частенько устраивались в женском крыле.

— Что? — искренне удивилась Дарайя, не ожидавшая ничего подобного от старательно избегаемого мужчины.

— Ну, ты же в курсе, что одного первокурсника выгнали? Говорят, он что-то гадкое про тебя с Данкуром сказал…

— Не знаю, не интересовалась! — чуть резковато оборвала гостью девушка, поморщившись от неприятных воспоминаний.

— Ой, ну ты чего?! Дан же их там поколотил, говорят, против целой толпы вышел, всех раскидал. Представляешь, один против пятидесяти?! — восторженно сверкая глазами продолжила однокурсница Дарайи.

— Так уж и пятидесяти?! — усмехнулась девушка, припомнившая максимум десяток нахалов, преградивших ей путь однажды вечером.

— Да ладно, преувеличивают, конечно… Но уж дюжина точно была, а то и две, — как ни в чём не бывало отмахнулась от скучных фактов соседка. — И говорят, что он пообещал опять проучить любого, кто про тебя плохое скажет. Чтобы не врали, чего не было.

— Ммм? — протянула Дарайя, не зная, как прокомментировать последние слова.

— Ну да! Я сразу всем сказала, что те гадости, которые подружки Рони про тебя распускают, это выдумки. Ты совсем не такая, не стала бы с первым попавшимся на остров для такого ездить, — горячо заверяла гостья.

— Спасибо, — улыбнулась лурбийка, старательно удерживающая внешнее спокойствие. — Мы с Авайей к вам обязательно заглянем попозже, если она не слишком задержится.

Надеясь, что подруга придет как можно позже, что позволит избежать ненужного внимания и обсасывания при ней новых слухов и упоминаний Данкура, Дарайя задумалась. В очередной раз этот юноша не укладывался в придуманный ею образ. Сперва она слишком превознесла его в своих фантазиях, за что в итоге жестко поплатилась. Потом, видимо, слишком очернила, приписав все возможные пороки и недостатки… А теперь стало совсем непонятно, как относиться к такому противоречивому в поступках человеку. Сейчас, когда всё самое страшное уже не пугало так, как в самом начале, пока были свежи и сильны переживания, у девушки хватило смелости и честности признаться самой себе, что если бы в тот вечер Дан ограничился бы поцелуями, а всё остальное позволял бы себе постепенно, понемногу приучая её к себе… То, скорее всего, уже через две-три недели она не возражала бы против близости. И всё было бы по-другому… Но теперь ничего не вернуть. Он для неё стал другим, жёстким и пугающим. Да и она уже иная, не прежняя восторженная девочка, впервые настолько очарованная кем-то. Что-то сломалось в ней, а теперь едва-едва начало срастаться, оставляя глубоко внутри пока ещё грубоватый шрам. Может быть когда-нибудь… Позже, когда этот рубец в душе станет едва заметен и не будет отзываться болью при любом приближении представителя противоположного пола, она и сможет кому-то поверить. А если повезет, то и влюбится снова. Всё-таки чудесное было ощущение, когда все краски казались ярче, звуки мелодичнее и всё вокруг было каким-то сказочно прекрасным. Возможно, это когда-нибудь вернётся к ней…