Революция (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович - Страница 61

– Наблюдатель докладывает – на обращенной к востоку стене Рейхстага появилась надпись по-русски. Краской и метровыми буквами. Сейчас найдут переводчика с русского.

Кайзер, стоявший у окна и вслушивающийся в звуки приближающейся перестрелки, сдобренной разрывами бомбометных мин, вдруг безвольно опустился в кресло.

– Не важно, что там намалевали. Это он. Только один русский способен на такое. Юсупов-Кошкин! Николаи, этот человек – мой злой рок. Именно из-за него погиб фон Шпонек, сорвалась операция у Гродно. Она отбила бы у Георгия всякое желание лезть в мои дела с Францией!

– Да, ваше величество.

Николаи знал, что все, связанное с русским князем, кайзер помнит до мелочей.

– Внезапно и у Франции, и у России появляется новое стрелковое оружие. Ничего необычного, простое, даже – примитивное. Но солдаты с ним воюют куда лучше, чем с нашим! А за странными изобретениями маячит тот же Кошкин. Он обнаруживает владение Зеркальным Щитом, убивает твою группу специальных агентов в Париже, сам выходит сухим из воды… Чтобы вновь обнаружиться сначала в Сестрорецке, где совершает прорыв в радиотелеграфии. Сам идет на фронт, в результате убиты наши лучшие маги под Ригой. Потом он в Мюнхене, и обреченное на провал восстание баварцев вдруг приводит к успеху. Наконец, как-то связан с уничтожением нашего главного магического сокровища, хоть никто достоверно не знает, что там произошло… Я, наверно, согласился бы тогда пожертвовать Вевельсбургом ради гарантии, что Кошкин исчезнет навсегда. Но нет. И вот мы с тобой у последнего рубежа. Убегать я не собираюсь. Хочу встретиться с ним глаза в глаза. Хотя бы раз. И убить. Пока Кошкин жив, у Германии нет будущего.

Николаи подумал, что русский – действительно сверхчеловек, коль обладает всеми качествами, перечисленными кайзером. Но вряд ли. Часть произошедшего вполне объясняется роковыми совпадениями. Взрыв замка – оплошностью гроссмагистра, к примеру.

А еще сверхчеловек – все равно человек. Смертный. В чем-то уязвимый. Лучше стрелять в него снарядами калибра десять сантиметров, чем выходить, что называется, с открытым забралом.

О забрале Николаи вспомнил, что называется, в тему. Кайзер распорядился принести ему фамильные латы. В глазах императора горел гнев, граничивший с безумием.

– Ты верно служил мне много лет, полковник. Но главное дело завалил, оказался некомпетентным слабаком. Оставайся здесь. С Кошкиным я разберусь сам.

– Все это напоминает ковбойские синематографические фильмы из моей бытности, – разорялся Друг. – Поединок раз на раз… Пижонство! Ну вот нафига ты повелся? Послал бы кайзера нахрен через его парламентера! Безоговорочная капитуляция и никаких переговоров! Лежать-ссать-бояться!

– Хватит смертей, даже немецких, – буркнул Федор. – Вкруг дворца не менее тысячи солдат кайзера, ты сам разведал. Пусть пьют по домам свой вонючий шнапс, заедая кровяной колбасой. Без кайзера они для России не вреднее папуасов.

Для «ковбойской встречи» Вильгельм выбрал узкую улочку на северном берегу Шпрее, метрах в четырехстах от Шпреинзель. Мог бы придумать и что-то пафоснее, подумал Федор. Например, у Рейхстага, на Кенигсплац. Там куда уместнее смотрелся бы его нелепый жестяной прикид. Может, кайзеру у Рейстага неуютно? Не нравится надпись на его стене? Федор оттянулся от души. «Мы пришли, Вильгельм. Вам пи…дец!»

Ладно, работаем с тем, что есть.

Когда до фигуры, облаченной в доспехи, осталось около полусотни шагов – на такой дистанции в магических поединках начинают вышибать из противника душу, Федор без затей сорвал с плеча ручной пулемет и высадил весь магазин по ростовой мишени – как в тире. Практически все пули угодили в цель.

Рыцарь окутался фиолетовым сиянием защиты. И едва Федор начал менять магазин, пулемет, раскаленный от стрельбы, разогрелся еще больше. Ствол побелел и согнулся под собственным весом. Начал гореть приклад, пришлось отбросить оружие в сторону.

– Вот ты как? Но раз Зеркальный Щит не смог сдержать тепло, посмотрим на твою защиту…

Кайзер сорвал дымящийся шлем с головы и отшвырнул в бок. Зло ухмыльнулся. Прожарка мозгов не сработала.

Федор впервые видел его сравнительно близко, а не на фото и не на портрете. Потертый мужик, седой, почти лысый. Белые усы злобно топорщатся.

Не дав рассмотреть себя в подробностях, Вильгельм начал атаку, одновременно приближаясь. Федор, наоборот, отступал.

В него летели ледяные молнии и огненные шары. Булыжники, вывернутые из мостовой и какие-то совершенно непонятные сгустки энергии.

– Так держать! – радовался Друг. – Он тратит энергию дважды – бросая снаряды и отражая их сам после Зеркального Щита.

Щит, почему-то не уберегший пулемет в руках Федора, теперь отбивал как заправский вратарь все прилетавшее. И расходовал энергию в чудовищных количествах.

– Не дрейфь. Время есть. Ищи глазами железяку. Вон, труба в землю уходит. Как только швырнет молнию, действуй.

Пожалуй, это было самым авантюрным в плане боя. После взрыва в замке, точнее – контакта через амулет со всеми накопленными кладезями знаний, Федор еще не успел освоиться с ними, наладить контроль. Даже если кайзер ослаб, лишившись амулета, он все равно на голову превосходил по уровню дара и шаг за шагом истощал защиту соперника. Зеркальный Щит исправно вспыхивал, но яркость его свечения неуклонно падала. Скоро он исчезнет совсем!

А кайзер изощрялся, подбирая самые энергозатратные виды магии. Усатая морда налилась торжеством…

Неужели – конец? После всего…

Уже и своей жизни не жалко. Но забрать бы в преисподнюю этого урода! Пока Вильгельм жив, он – как опухоль, от которой в любую сторону расползется гангрена войны.

Поражение? Только не сейчас!

Федор почувствовал толчок в спину. В его опустошенный «топливный бак» вдруг потекла сила. Не так, чтоб много, даже сотой доли процента не наберется от испытанного в Вевельсбурге, но – хватило, чтобы защита приобрела прежнюю плотность. Пусть на короткое время.

– А теперь – беги! – крикнул Друг. – Десяти секунд хватит, чтобы добежать до поворота, а за ним – парни с пулеметами. Прикроют. Не жди!!!

– Поздно, – отозвался Федор. – Он перешел на электричество. Щит не держит молнию. Кинет ее мне в спину и прожарит словно рульку.

О том, чтобы атаковать самому, речи уже не было.

– Тогда представь проводник, идущий от тебя до той железяки, качни в него немного энергии… Ионизация воздуха…

– Друг, отвали со своей ионизацией! И не звизди под руку!

Кайзер, наконец, размахнулся и швырнул ослепительный комок, зачерпнув его из грозового облака, сгустившегося за спиной.

В отличие от природного электричества, распространяемого мгновенно, этот ком летел не так уж быстро – можно разглядеть и принять меры. Федор оттолкнул его на только что построенный ионный проводник.

Рукотворная молния ударила в водосток… и замкнула электрическую цепь.

Искры облепили рыцарские латы, голова без шлема вспыхнула и обгорела до обугленного черепа, а затем и тот развалился на куски. Весь в дыму и гари, Вильгельм с жестяным лязгом повалился на брусчатку. Латы налились малиновым светом. Порыв ветра донес запах горелой плоти, раскаленного металла и озона.

– Козлина! – неистово завопил Друг. – Закон Ома не знаешь! У тебя за спиной крутилось электризованное облако в тысячи вольт, и все это ушло в землю с нулевым потенциалом! Через железные латы, а у них единицы ом сопротивления! Через тебя, дурень, прошла тысяча ампер! Учи школьную физику, лузер!

Федор не уточнил, в какой школе преподают закон Ома – в этой реальности или в мире Друга, он сам впервые о нем слышал и ничего не понял в озвученных цифрах. Ему было все равно. Хотя, конечно, одеваться в электропроводящее железо и шарашить электричеством как-то странно. А совет для кремированного императора изучать школьную физику точно запоздал.

Подволакивая ноги, он пошел к своим. Бой закончен. Даже с кайзером шансы у противника были никакие, а теперь сопротивление утратило даже минимальный смысл.