Вик Разрушитель 3 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 59

— Каким образом? — Мамонов едва не заскрежетал зубами. Сын, оказывается, был на виду Леньки Козулина — этого балбеса, а не эмиссара! — а тот даже не догадался, что Викентий и есть княжич! Хотя, ему простительно. Нелегко увидеть в ребенке родовые черты Мамоновых.

— Мы отвлекаемся от истинной цели нашего разговора, — Кольцов попытался смягчить настроение князя, и передумал. — Иван Олегович совершенно случайно обнаружил эту способность у мальчика. Там вышла какая-то история, связанная с его дочерью Светланой, после которой Волховский оказался под опекой. Потом Дар подтвердился, что очень обрадовало Булгаковых. Естественно, появились планы на молодого человека, и, если бы Мстиславские не догадались — кто знает, кого бы взрастил союзный клан.

— А они как догадались?

— Соревнования в Лужниках, — посмотрел на князя полковник и снова отпил минералки.

— Ага, вот откуда ветер дует, — пальцы князя отстучали какой-то ритмичный марш по столу. Он на некоторое время задумался, разглядывая диспозицию блюд на столе.

Кольцов не мешал ему размышлять. Важно, что первая фаза переговоров не оказалась сорвана, и князь правильно воспринял информацию о Разрушителе: если не шокировала, то заставит мгновенно пересмотреть политическую расстановку в аристократических кругах столицы. Мамонов не стал переспрашивать, что же это за зверь такой «разрушитель», а значит, о носителях антимагии он имеет представление. Если «золотой тойон» сейчас уйдет, взяв время на обдумывание, ничего страшного не случится. Император допускал такое развитие ситуации. Это означает, что будут и другие попытки наладить контакт с Мстиславскими через него, начальника отдела «К». А ведь до сего момента кабинетная работа казалась потолком его карьеры.

— Почему император решил сыграть со мной откровенно, а не переманить моего сына по-тихому под свое крыло? — встрепенулся Мамонов.

— Может оттого, что Разрушитель становится опасным дисбалансом сил в России? — Кольцов осторожничал и никаких утвердительных интонаций в голосе не демонстрировал. — Сами подумайте, светлый князь, что произойдет, если о Даре Волховского узнают другие Семьи? Начнется брожение, все бросятся искать союзников, справедливо думая об усилении Булгаковых или Мстиславских… хотя последним куда усиливаться?

— А теперь и наш Род, — кивнул Георгий. — И это меня слегка напрягает.

— Что именно?

— Почему бы просто не признать Волховского, — эту фамилию князь произнес с непередаваемым презрением, словно не желал признавать ее, боясь быть замаранным в чем-то грязном и постыдном, — моим родным сыном? Для этого у императора достаточно законных инструментов. Но он предпочел какую-то интригу, прислав на переговоры обычного офицера… Это не как укор, Артем Сергеевич, а констатация факта, неприятного для меня. Будь вместо государя иной аристо, я даже не стал бы выслушивать ни единого слова.

— Я понимаю, светлый князь, и не сержусь. Однако у меня полномочия на откровенный разговор. Разве Мстиславские настолько наивны, чтобы безвозмездно отдать из своих рук такой куш? Они рано или поздно заставят Булгаковых «поделиться» даровитым мальчишкой. Но император не хочет прослыть негодяем или бесчестным человеком, играющим за спиной очень влиятельного в Сибири и на востоке Руси человека. Его Величество великодушно протягивает руку вам, светлый князь.

— Баш на баш? — хмыкнул Георгий, сцепив пальцы на колене.

— Если вам угодно, — кивнул Кольцов. — Государь заинтересован в тесном сотрудничестве с вашим Родом. Да, вы не союзники, и пока о таком значимом событии речи не идет. Но, отдавая вам сына, Мстиславские желают получить нечто весомое.

— Ловко, очень ловко, — Мамонов изобразил улыбку. — Поможем воссоединиться семье, а взамен возьмем очень жирный куш. А что именно?

— Совместные акционерные предприятия на побережье Охотского моря, в частности, порты. Семьдесят на тридцать. Как видите, император весьма скромен в запросах.

— Хм, это не скромность, господин полковник. Это нахальное желание зацепиться коготком за чужие земли. Разрушитель — это не тот подарок, которого я ждал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— А что же вы ждали? — изумился Кольцов и машинально схватился за стакан с минералкой. Уф, эти ближневосточные пасты чересчур жгучи!

— Я хочу вернуть сына, — закаменел Мамонов. — А меня нагло разводят…

— Вы все-таки говорите об императоре, — заикнулся Кольцов и увидел, как вспыхнул князь. На плечи упали стопудовые гири, едва не сломав кости. Но тут же невыносимая тяжесть пропала.

— Извините, Артем Сергеевич, — поднял руки Мамонов. — Я не сдержался. Нужно контролировать свои эмоции. Да, я считаю предложение императора несколько… эм-мм… непродуманным. Кто такой Разрушитель? Одаренный с ограниченным функционалом, скажем так. Да, он защитит и себя, и даже сотню человек от магического воздействия, спору нет. Но одна-единственная пуля, выпущенная из винтовки умелым стрелком, разом перечеркнет все эти умения. Я знаю слабые и сильные стороны антимагии, полковник, и потому хорошо представляю, что однажды Разрушителя попробуют устранить подобным образом.

— Вы сгущаете краски, — убежденно ответил Кольцов, отходя от невидимого магического удара. — Если антимаг настолько уязвлен, то вреда от него не больше, чем от прыщика на носу.

— Следите за речью, полковник, — нахмурился Георгий. — Я понимаю, что вы пытались найти наиболее безобидное сравнение, но все же будьте осторожны.

— Прошу простить, светлый князь. Подтвердите, я правильно понял, что вариант сотрудничества с императорским кланом вас не устраивает?

— Мне нужны существенные гарантии, — наклонился вперед Мамонов. — Но я их, к сожалению, не вижу. Скажите, Артем Сергеевич, вам не кажется, что Его Величество нацелился на фактории Аляски? Сразу предупреждаю: там я не единственный хозяин. У меня с североамериканцами весьма тесные отношения и много совместных предприятий…

— Я не уполномочен вести переговоры по экономическим вопросам, — отрезал Кольцов. — Государь предугадал ваш отказ и поэтому приготовил еще одно предложение. Ответ не обязательно давать сразу. Подумайте, взвесьте, обсудите с родичами.

Полковник намеренно замолчал, дабы князь прочувствовал момент, и успев уловить в его глазах вспыхнувшее недовольство, выдал:

— Его Величество готов обсудить вопрос о помолвке Великой княжны Лидии и вашего сына. Таким образом Мстиславские предлагают союз на прочных родственных отношениях.

— Сильный ход, — одобрительно кивнул Георгий. — Действительно, сильный и перспективный, учитывая многовековое противостояние Мстиславских и Мамоновых. Я думал о родственном союзе, не буду скрывать, но не находил никаких аргументов в пользу того, чтобы государь отдал замуж одну из дочерей за кого-то из нашей семьи. И совершенно упустил из виду его старшую внучку. Она ведь ровесница Андрея. А сам цесаревич Юрий как смотрит на подобный альянс?

— Увы, это не в моей компетенции, — развел руками Кольцов. — Если вы согласны вести переговоры на взаимовыгодных условиях — дайте знать. Не торопитесь с ответом, но я буду ждать вашего решения в любое время суток.

— Один момент хочу прояснить, — князь вздел указательный палец вверх. — Предложение по Великой княжне и некие преференции для императорского клана на моих землях — все это входит в приданое молодых?

— Я думаю, так и есть. Если вы хотите вернуть сына гораздо раньше в обход законов, придется пойти на компромисс, завуалированный подобным образом.

— Что ж, я услышал предложение государя, — Мамонов сдернул салфетку с шеи, небрежно бросил ее поверх тарелки и встал, тем самым давая сигнал к окончанию встречи. — Ваш телефон, полковник, у меня есть. Послезавтра я дам предварительный ответ, готов ли продолжать обсуждение.

Кольцов тоже поднялся из-за стола, вытянулся и энергично кивнул — князь руки не подал — и нейтрально произнес:

— Честь имею, светлый князь. Жду вашего звонка в любое время дня и ночи.

— Всего доброго, Артем Сергеевич, — добродушно отозвался Мамонов и проследил взглядом вышедшего из кабинета офицера. Не было никакого смысла сердиться или срывать злость на переговорщике. Он всего лишь посредник между двумя сильными и влиятельными Родами. Разве ругают кнут, который отхлестал нерадивую корову, потоптавшую огород?