Платье для смерти (ЛП) - ДеМайо-Райс Кристин - Страница 38

***

Лоре казалось, что она идет в своем привычном темпе, пока Джереми не схватил ее за руку.

— Притормози, тигрица!

— Ты видел такую наглость? Во — первых, сказать, что мой отец сидел в тюрьме последние двадцать лет по неизвестным мне причинам, а потом попросить нас солгать, когда настоящее платье у него, в его чертовом здании, или, по крайней мере, он знает, где оно. Чтобы верховный принц мог его уничтожить? То есть… у меня нет слов. Ты меня слышишь, Джереми? Нет слов.

Он обнял ее за плечи и в обычном темпе повел к вокзалу.

— В таком состоянии мы не можем появиться перед твоей мамой. Ты доведешь ее до еще одного приступа.

— Я не пойду в больницу. У меня примерка.

Он резко остановил Лору посреди улицы, вызвав пробку из людей, тащивших разноцветные пакеты с рождественскими товарами. Она ударилась лодыжкой о коляску, и Джереми оттащил ее на край тротуара.

— У тебя одна мать, и ты ей нужна.

— Со своими ты даже не разговариваешь, — буркнула она и почти сразу пожалела об этом. Но он не стал поднимать болезненную для него тему родителей и сестры посреди улицы, а лишь обняв ее за плечи, повел в северную часть города.

— Мы вызовем такси до больницы.

— Нет, Джереми. Я не пропущу доставку, потому что мы просто будем сидеть и ничего не делать. Там все равно Руби, а значит, я должна делать ее работу не хуже своей.

— Тебе стало бы лучше, если бы я провел примерку?

— Ты же не приехал, чтобы за меня проводить примерки.

— Нет, я вернулся, чтобы сидеть с тобой в больнице. Но если моя работа делает тебя такой беспокойной, то я выполню ее сам. Хорошо?

Джереми вышел на проезжую часть и сразу поймал такси. Это была его особая магическая способность. Открыв заднюю дверь, сказал:

— Кстати, спасибо за бруниканское вино. У меня уже болит голова.

— Всегда, пожалуйста, и спасибо, — ответила девушка, садясь на заднее сиденье.

Он закрыл дверь и помахал отъезжающему такси.

***

Лора мало бывала в больнице, помимо того случая с избиением бандитом и переломом плеча. Мама была там уже два дня, а казалось, что месяц. Джимми и Руби сидели по обе стороны от кровати, Руби печатала что — то в телефоне, а Джимми держал маму за руку с капельницей, пока они смотрели телевизор. Вышивка крестиком с желтой птицей лежала у мамы на коленях, уже наполовину выполненная. Поднос на колесиках был полон чашек, тарелок, оберток, смятого пластика и пустых контейнеров для желе.

— Привет мам. — Лора поцеловала мать в лоб. — Как дела?

— Завтра меня не выпустят.

— Они сказали когда?

— Нет. Я здесь с ума схожу.

— А это… — Лора выудила из сумки набор для вышивания с рождественской елкой. — От Кангеми. Детектива.

— Она сведет нас с ума, — сказала Руби, отрываясь от телефона. — Мы получили посылку от «New Sunny»? У меня есть кое — какие наработки.

— Нет, но у меня есть образцы принтов. Хочешь, съезди, посмотри? Я останусь здесь. Джереми занимается подготовкой мартовской поставки.

Руби согнула ноги, затем разогнула их, посмотрела на маму и положила телефон в карман.

Мама махнула рукой.

— Иди уже. Мне надоело слушать клацанье этого телефона.

Поцеловав маму на прощание, сестра обещала вернуться позже.

Лора вышла за сестрой в коридор.

— Что говорят врачи?

— Идет на поправку. Она сводит меня с ума. Продолжает выдумывать теории о бруниканской свите двадцатилетней давности. Кого — то она мне напоминает.

— Ты что — нибудь ей рассказывала о складе? — спросила Лора.

— Нет! Хочешь, чтобы у нее еще один приступ случился?

Лора вздохнула и оперлась на стену. В вихре бруниканских интриг и предложений работы она почти забыла, что мама чуть не умерла. После ухода Руби, она осталась в холле и уставилась на зеленые и желтые клетки плитки на полу. Если бы Джереми не вызвался проводить примерку, она бы зашла к маме на час во время обеда или после работы, была бы выгнана из палаты часов в девять ее медсестрами, а затем просто вернулась бы в офис, и в больнице Лора бы появилась только на следующее утро. И она бы не провела с мамой ни минуты своего времени, если бы это не было бы удобно совместить с работой. Даже трудоголик Джереми знал, что главное — сидеть в комнате.

Она подошла к двери. Джимми заснул в своем кресле, подперев голову рукой. Мама уснула сидя, слегка приоткрыв рот, опустив руки ладонями вверх. В одной руке у нее была стопка игральных карт, а на коленях лежал пасьянс.

Воспоминание встряхнуло Лору как пощечина. Она была во втором классе. В квартире было очень холодно, хозяин еще не включил отопление. Она от чего — то сбежала по коридору. Может, от Руби. Может быть, от дополнительной домашней работы. И сорвала веревку для белья. На нем висело все ее нижнее белье, и Лоре пришло самой судорожно его вешать на место, пока мама не увидела. Мама все время злилась. Мама была пугающей.

Она никогда не вспоминала маму такой злой, пока не оказалась в дверях этой больничной палаты. Виной тому игральные карты. Они всколыхнули память. Когда Лора училась во втором классе, мама часто раскладывала пасьянсы и много кричала. Однажды утром Лора проснулась и прошла на цыпочках на кухню. Мама спала на кухонном столе, а игральные карты были сложены в маленькие стопочки. Они были повсюду на столе, у стойки и даже на стульях. Неудачные комбинации покрывали пол. Лора попыталась незаметно приготовить хлопья, но она опрокинула стопку карт, лежащих на стуле. Мама проснулась и начала рычать как лев, пока Лора не убежала в свою комнату, решив снова пойти в школу без завтрака, но не расстраивать маму своим присутствием.

Воспоминания об этих картах напомнили ей о некоторых вопросах, которые следовало бы задать раньше, и, поскольку мать все равно спала, их можно было задать сейчас.

***

Лора села на пустой стул у стены и легонько пнула Джимми ногой.

Он фыркнул, оглянулся и потянулся к поясу, на котором, скорее всего когда — то носил пистолет.

— Как мило, что ты пришла, — сказал он с нескрываемым сарказмом.

— В каком участке ты работал?

— Везде. Ред — Хук, Вест Сайд, сверху до низу. — Он снова обхватил голову рукой.

— Когда ушел на пенсию?

— Хочешь разбудить мать?

— Я виделась с Сосо.

Он встрепенулся. Сел прямо в кресло и взглянул на маму. Она не шевельнулась.

Лора наклонилась вперед и понизила голос.

— Я ходила в кафе. С Джереми.

— Мало пользы.

— Сосо знает, где платье. Он отправит его обратно в Брунико.

Джимми не изменил своей расслабленной, полусонной позы, но многозначительно посмотрел на нее.

Лора продолжила.

— Он так сказал и хотел, чтобы кто — нибудь подтвердил, что платье в Метрополитене настоящее. Затем он сказал, что бруниканское вино прибывает на лодке каждые две недели. А поскольку, у нас нет торговых соглашений с Брунико, судно должно быть частным. И если на нем привезут вино, то, вероятно, на нем же и отправят платье.

— Ты ей дашь когда — нибудь отдохнуть?

— Она спит. Что ты хочешь от меня?

Он сел и выудил телефон из кармана.

— Я схожу поужинать. Должен вернуться до того, как она проснется. — Он что — то набрал в телефон. — Она скажет тебе идти на работу. Не оставляй её, ладно? Она тебя очень любит. Думает, что любишь свою работу больше, чем ее, и что в этом нет ничего страшного. — Он снял куртку со спинки стула. — Я отправил сообщение приятелю из полиции порта. Он посмотрит, есть ли у нас частные корабли, зарегистрированные в Брунико. В девять нас выгоняют. Разве справедливо?

— Ты не веришь, что я останусь?

— Тебе ужин взять?

Лора вздохнула.

— Конечно. Я буду здесь.

Глава 16

Лора понятия не имела, как тяжело будет сидеть и ничего не делать. Она прибралась, поиграла на мобильном и посмотрела в окно. Сто раз проиграла в голове месяц пребывания бруниканского двора. Задалась вопросом, нет ли у нее незаконнорожденных братьев и сестер королевских кровей. Как бы она ни была уверена, что папа все эти годы сидел в тюрьме, а не строил дороги и мосты, вероятнее, это была не тюрьма строгого режима и даже не обычная тюрьма. Он должен был быть занят каким — то делом, но с минимальным уровнем контроля, чтобы принцесса могла бы посещать его для создания братьев и сестер. Возможно, именно это и имел в виду принц — производство наследника, которого он, возможно, не мог сделать сам.