Платье для смерти (ЛП) - ДеМайо-Райс Кристин - Страница 33

— Так, слишком много разговоров, — сказала Руби, укладывая маму. — Мы уезжаем. Давай, Лала. Погнали.

Лора бросила на нее самый грозный взгляд, какой могла, но встала и поцеловала маму на прощание.

Когда они вышли в сырую декабрьскую ночь, проверила свой телефон и нашла сообщение от Джереми.

— Я в Нарите.

Десять минут назад. Она могла связаться с ним во время остановки в аэропорту Токио.

— Ты поедешь со мной? — спросила Руби.

Они стояли у тротуара, шаркая ногами от холода, натягивая перчатки и кутаясь в шарфы.

— Думаю, я остаюсь в городе.

— Его здесь даже нет, поэтому, понятия не имею, зачем тебе туда. И я, наконец, проснулась.

— У меня есть идея. Но мне нужно позвонить Джереми, прежде чем он сядет в самолет.

— Отлично. — Руби указала на кофейню через дорогу. — Я пойду туда. Заходи, когда закончишь.

Лора кивнула и набрала номер, когда Руби скрылась за дверьми кофейни. Как только она услышала его голос, поняла насколько скучала. Если бы он уже не был на пути сюда, и если бы мама была здорова, она бы не за что не позволила бы себе такого.

— Я не была в офисе весь день, — сказала она.

— Все в порядке. Мы на высоте. Как твоя мама?

— Понятия не имею. Врачи говорят, что после операции она стабильна, и, похоже, все в порядке. Она с операции всего несколько часов назад, так что пока выглядит слабой. Рассказала пару слов о бруниканской свите, а потом устала.

— Где ты сейчас находишься?

— На тротуаре, на углу Семнадцатой и Первой. Меня ждет Руби. Хочет, чтобы я вернулась с ней, но я хочу обнять твою подушку. Я скучаю по тебе. Это так глупо. Четыре месяца назад не имело бы значения, где ты находишься, а теперь мне кажется, что я не могу спать без тебя. Прости. Я ненасытная?

— Ты мне нравишься и такой сентиментальной. Пятнадцать часов и я буду дома. В следующий раз мы сделаем все по— другому. Мне тоже плохо спать без тебя.

Она обрадовалась, услышав такое. В этой беготне и с больной мамой ей удавалось не концентрироваться на его отсутствии, на пустоте без него.

Его физическое присутствие, его дыхание на ее плече ночью, его ноги, переплетенные с ее ногами, жалобы на крепость кофе, и его голос за завтраком, когда они говорили о фабриках и обрезках — все это было в ее памяти. А когда Джереми уехал, это было словно, кто — то перенес вокзал на другую сторону или спрятал одну туфлю. Лора могла перейти на другую сторону или найти целую пару, но это вызвало бы у нее замешательство, ощущение, что что — то не так, а не там, где должно быть. Лужа, через которую нужно прыгать. Сломанный грифель карандаша. Запутанная нижняя нить машинки.

— Ты поедешь прямо в офис? — спросила Лора. — Мне нужно с тобой много обсудить. О пропавшем платье, ты же знаешь, я не могла его оставить.

— Конечно, — сказал он с легкой усмешкой. — А ты говорила с Барри? — Джереми сказал это, как будто это ничего не значило, как будто они обменивались милыми фразами о разлуке друг с другом или новостями о знаменитости, но в начале вопроса сквозила напряженность, говорившая как предложение Барри давило на него.

Она резко вздохнула, как будто ее на чем — то поймали.

— Да уже. Он рассказал о сделке тоже самое.

— Хорошо. Мы можем поговорить об этом, когда я вернусь. Я позвоню тебе из «Кеннеди». Не забывай, что любишь меня.

— Не смогла бы, даже, если бы попробовала.

***

Лора проскользнула за стойку напротив Руби со своей чашкой кофе.

— Он едет? — спросила Руби.

— Прямо сейчас в Нарите.

— Ок. С его стороны это не так уж и плохо.

— Я расскажу ему, что такого высокого мнения о нем. — Лора глубоко вздохнула, давая Руби понять, что собирается сменить тему. — Что, если я перестану работать с Джереми?

Руби взяла круассан.

— Что ты имеешь в виду?

— Если бы я устроилась на работу в другом месте?

— Как будто это когда — нибудь случится.

Молчание Лоры было многозначительнее слов.

Руби отодвинула тарелку и наклонилась вперед.

— Ты серьезно?

— Вся моя жизнь вращается вокруг него. Он был моим первым начальником, моей первой любовью. А теперь он поддерживает мою компанию, управляет мною днем и владеет мной ночью. Мне неудобно. Нет, прости. Это не неудобно. Очень удобно. Слишком удобно.

— Он с ума сойдет.

— Я знаю. И знаю вот еще что. Если бы Грейси в какой — то момент отказала в инвестициях, он бы ее бросил. Поэтому мне страшно.

— Если он так с тобой поступит, Лора, значит, он сделает тебе одолжение.

Конечно, Руби была права, потому что это качалось не ее. Было легко говорить о том, чтобы сорвать пластырь, когда содрали кожу не с твоего колена, когда мозг работал на полную мощность, а в теле не бушевали гомоны, крича: «Не позволяй ему уйти! Не отпускай его!»

— Помимо всего этого, — сказала Лора, — есть проблема с «Портняжками». Ему нравится линия, но если он достаточно разозлится и оставит нас, мы вернемся к исходной точке. И если из — за моей новой работы нам будет трудно обойтись без его персонала …

— Я вернулся в «Толлридж». Или хуже.

— Мне жаль. Мы можем привлечь Пьера.

Руби замахала руками и склонила голову.

— Стоп. Ты уходишь из JSJ или нет?

— Я еще не решил. И не пытайся решать за меня. — Кофе уже остыло, а она прекрасно знала, что Руби попытается убедить ее пойти тем или иным путем. Хотя ей было любопытно, что скажет ее сестра, идея расстаться с Джереми так захватывала ее, что она не хотела слишком много об этом говорить. Вначале ей нежно оказаться в спокойном состоянии, в котором она могла бы принять решение «Да» или «Нет». Это подвешенное состояние было ее подвешенным состоянием. Это было Лорино состояние, и она не собиралась позволять кому — то за нее решать.

— Сейчас девять часов, — сказала Лора, взяв чек. Она работала в два раза больше, чем Руби, и зарабатывала в три раза больше, поэтому платила за все чеки.

— Должны ли мы все бросить? Давай еще кое — куда забежим, прежде, чем завтра окунемся с головой в работу это будет весело.

— Отлично. Я уже проснулась. Куда мы идем?

— В «Ирокез».

***

Настоящее платье хранилось на складе отца, и как — то попало к Джобет, чему пока не было объяснения. Но она знала папу, а это было уже кое — что. Лоре не терпелось найти его, потому что время шло, а платье так и не было найдено. Связь с Джереми терялась, а след отца становился холоднее.

Когда они вышли на улицу, Руби, туго обернула шарф вокруг шеи.

— Я думаю, что папа хотел стать верховным принцем.

— Может быть, принцесса и хотела этого, но папа не похож на мистера Альфа. Бросил бы он все, чтобы жениться на человеке не того пола или стать правителем небольшого островного государства? Нет. Если бы он был таким, мы бы выросли на Парк — авеню.

— Разве ты не хочешь быть принцессой?

— Ни за что.

— Нормальные люди хотели бы быть членами королевской семьи. Поэтому они и королевские особи. Все хотят быть ими.

Лора хотела ей возразить, но спор не имел смысла. Если Руби хотела верить, что их «обычный» папа стремился стать папой «Великим принцем», Лора была рада подыграть ей, пока та не осознает свою неправоту.

В зданье они вошли так же, как и в прошлый раз, через парковку и коридор. Сначала Лора заблудилась, но потом нашла дорогу и постучала в дверь. Когда ответа не последовало, они приложила ухо к двери и снова постучала. Звук был глухим и отдавался эхом.

— Давай попробуем с другой стороны, — предложила Лора.

Руби последовала за ней, шагая по ковру, как зомби. Открывшееся у сестры второе дыхание явно заканчивалось, и усталость брала верх. Они нашли 7D. Дверь была приоткрыта.

— Подозрительно, — сказала Руби, прикоснувшись к двери и слегка толкнув ее. Внутри не было света.

— Может быть, она упала где — то, — сказала Лора.

— Может.

Удовлетворившись таким оправданием, девушки открыли дверь. Комнату освещал свет уличных фонарей, проникающих через голые окна, создавая тусклые трапеции на потолках и стенах. Луна изменяла эти формы, превращая их в треугольники на полу. Помещение было похоже на внутреннюю часть огромного калейдоскопа.