Ох уж эти Шелли - Андреева Юлия Игоревна - Страница 34

Узнав о том, что атаки Перси потерпели крах, Клэр бро сила работу и приехала к ним с идиотским планом, который она, скорее всего, обдумала по дороге: Нужно было проник нуть в монастырь под вымышленными именами: можно назваться желающими осмотреть древнее здание приезжими или представителями какой-нибудь миссии, которых множество. Далее нужно спрятаться в церкви или затеряться в монастырском саду, и когда появится Аллегра с другими воспитанницами, быстро отвести ее в сторону и договориться, чтобы в полночь она покинула свою келью и перелезла через стену в том месте, какое они постараются как следует изучить при свете дня. Они же будут ждать ее с другой стороны стены и помогут девочке спуститься. Ну а дальше, как и положено, карета со свежими лошадьми и долгий путь домой.

Удивительный план, учитывая, что Аллегре было всего четыре года и, скорее всего, она уже давно забыла, как выглядят ее мама, тетя и дядя. Невозможно было поверить и в то, что кроха сможет понять, чего они хотят от нее, но даже если поймет и постарается выполнить просимое, как можно позволить четырехлетнему ребенку самостоятельно выйти из здания монастыря и потом лезть невесть куда в полной темноте?!

Но Клэр стояла на своем, уверяя, что, если Перси такой трус, что не поедет с ней, она отправится выручать свою дочку в одиночестве и скорее погибнет, чем оставит невинную кроху в неволе.

Мэри и Перси склонялись к единодушному мнению, что в монастыре, каким бы отталкивающим местом он ни казался, девочке все-таки менее опасно, чем с мамой-авантюристкой.

Последнее время у Клэр появилось предчувствие, что она больше не увидит свою девочку. Мэри всегда верила в свои дурные предчувствия, так как все они сбывались с пугающей регулярностью, но Клэр как раз отличалась способностью предаваться бурным фантазиям, поэтому ее слова не приняли в расчет.

Вместо этого Перси пообещал лично посетить Байрона в палаццо Ланфранчи и самым решительным образом по-говорить с ним.

На том и порешили. Месяц шел за месяцем, прежде чем пускаться в путешествие, следовало уладить домашние дела, найти деньги на дорогу, позаботиться о тех, кто остается его ждать. Перси еще только думал, как поедет к Байрону и что ему скажет, когда Байрон прислал письмо, в котором с прискорбием сообщал о смерти Аллегры. В возрасте всего-то пяти лет она умерла от тифа во время свирепствующей в тех местах эпидемии.

Глава 18

ВАМПИР

Гарри Нокс хорошо знал стихи и пьесы Байрона, но не представлял, как тот пишет прозу, если, конечно, тот писал что-либо кроме писем. Поэтому, получив задание сравнить тексты, теперь прибывал в понятном замешательстве. Но тут совершенно неожиданно таковой текст появился в печати. Не пропускающий книжных новинок лорд Байрон, согласно заметке, которую читал в "Таймс" агент Нокс, был немало удивлен обнаружив среди новых изданий "свою" авторскую книгу, которую никогда не писал. Когда же он прочитал приписываемого ему "Вампира", возмущению его не было предела.

Лорд Джордж Гордон Байрон писал в "Таймс", что не желает, чтобы его имя стало украшением посредственному произведению, автором которого является его бывший врач Джон Полидори. При этом Байрон выражал сожаление по поводу жадности издателей, решивших, должно быть, что книга, подписанная знаменитым именем, будет лучше расходиться, нежели книга неизвестного автора. Последнее поставило лично его в крайне неприятное положение, так как кто-нибудь теперь может решить, будто бы Байрон присвоил себе чужой текст.

В том же открытом письме Байрон рассказывал о том, как несколько лет назад, проживая на вилле Диодати, он — Байрон, поэт Перси Биши Шелли, его спутница Мэри Годвин, в дальнейшем леди Шелли, и означенный Джон Полидори решили, что каждый напишет по готическому рассказу или даже роману. Байрон действительно выбрал для себя тему вампира, написав о молодом аристократе Огастусе Дарвелле, но не закончил, быстро разочаровавшись в писании прозы. Зато Джон Полидори тут же подхватил идею, пообещав создать свой шедевр на ту же тему.

Байрон подтверждал, что на вилле Диодати он имел сомнительное удовольствие прослушать фрагмент будущего черного романа и тот ему уже тогда жутко не понравился. В подтверждение сказанного выше Байрон размещал свой незаконченный фрагмент и еще раз настоятельно просил издателя убрать с обложки "Вампира" его имя.

Итак, вопрос разрешился сам собой, но Нокс все равно с вниманием прочитал книгу, найдя ее интересной уже потому, что Полидори, по всей видимости, первый из авторов писал о вампире не как о чудовище, вылезающем из могилы и сосущем кровь. Вампир Джона Полидори — это прежде всего человек со своей психологией, философией. Со своим темпераментом и особенностями, которые для кого-то составляют известную долю притягательности. В романе Полидори так же, как и в отрывке Байрона, присутствовал рассказчик некто Обрий, наблюдающий главного героя с ближайшего расстояния: "Среди рассеяний света, обыкновенно сопровождающих лондонскую зиму, между различными партиями законодателей тона появился незнакомец, более выделявшийся необыкновенными качествами, нежели высоким положением. Он равнодушно взирал на веселье, его окружавшее, и, казалось, не мог разделять его. По-видимому, его внимание привлекал лишь звонкий смех красавиц, мгновенно умолкавший от одного его взгляда, когда внезапный страх наполнял сердца, до того предававшиеся беспечной радости. Никто не мог объяснить причины этого таинственного чувства; некоторые приписывали его неподвижным серым глазам незнакомца, которые он устремлял на лицо особы, перед ним находившейся; казалось, их взгляд не проходил в глубину, не проникал во внутренность сердца одним быстрым движением, но бросал какой-то свинцовый луч, тяготевший на поверхности, не имея силы проникнуть далее". Характеристика очень напоминает Байрона, хотя в той же мере она напоминает всех тех, кто, поддавшись влиянию, подражал ему, специально напуская на себя таинственно-равнодушный вид, пытающихся выглядеть разочарованными в жизни и познавшими все на свете. Обрий знакомится с лордом Ротвеном. "Постепенно он узнал, что дела лорда Ротвена запутаны и, судя по приготовлениям, он готовится к путешествию. Желая понять характер человека, который до сих пор только раздражал его любопытство, Об-рий намекнул своим опекунам, что ему пришло время путешествовать. Путешествия долго считались необходимыми для того, чтобы молодые люди могли сделать несколько быстрых шагов на поприще порока и тем приблизиться к старшим; им было непозволительно выглядеть как бы упавшими с неба, когда дело касалось соблазнительных интриг, о которых говорили с насмешливостью или похвалою — в зависимости от степени искусства, употребленного в исполнении. Опекуны согласились, Обрий немедленно сообщил о своих намерениях лорду Ротвену и удивился, когда тот предложил ехать вместе. Такой знак расположения, выказанный человеком, мало считающимся с действиями других, польстил самолюбию Обрия; он с удовольствием принял предложение, и по прошествии нескольких дней они уже были на континенте".

Мрачный, загадочный лорд Ротвен. Сама фамилия "Рот-вен", без всякого сомнения, была заимствована Полидори из романа Каролины Лэм "Гленарвон", где писательница запечатлела историю своих отношений с Байроном, назвав своего героя "лорд Ратвен". Нокса не смутило, что Полидори заменил "а" на "о", таким образом те, кто знали "Гленарвон", получили определенный сигнал-манок, что лорд Ротвен — это на самом деле лорд Байрон. Вторым таким сигналом было описание реально имевшего место эпизода, когда Каролина, преследуя Байрона, нарядилась в костюм пажа. "Леди Мерсер, известная легким поведением со времени замужества, пыталась увлечь его в свои сети и только что не наряжалась в платье арлекина, желая быть им замеченною, но напрасно; она стояла пред ним, и взгляд его был обращен ей в глаза, но он, казалось, не замечал их — даже ее неустрашимое бесстыдство не принесло ей успеха, и она отказалась от своего намерения". Вот вторая отсылка для тех читателей, которые не заметили или не поверили первой. Прием настолько простой, можно сказать лобовой, что мог быть не замечен разве что иностранцами, впервые оказавшимися в лондонском обществе и не имеющими представления о том, что там происходит.