Серебряное зеркало - Джеллис Роберта - Страница 63

— Я понимаю, — медленно кивнула она, твердо глядя на него, а он не стал изображать спокойствия на своем лице. Страх, который охватил его, когда он представил, что она попадет в руки врагов, застыл в его глазах. И Барбара была напугана. Она понимала, что после всего того, что она наговорила Лестеру, ее не спасет даже то, что она дочь Норфолка. Она опустила глаза и вздохнула. — И я не могу поехать в Сент-Бревелс, потому что он тоже неважно укреплен и является другой вероятной целью для нападения…

Альфред был немного раздражен, услышав, что Барбара подтверждает его доводы. Он ожидал, что она откажется расставаться с ним, как это она делала раньше, и придумает для этого восхитительную причину. Теперь осталось сказать совсем мало:

— Я восхищен тем, что ты так ясно видишь положение дел.

Он думал, что похвала выйдет убедительной, но его голос прозвучал вяло, и ему показалось, что в глубине холодных серо-голубых глаз Барбары зажглась искра.

— Только… — На ее губах не было даже намека на улыбку. — Не будет ли для меня еще опаснее ехать вер. хом через всю Англию, когда кругом маршируют армии? Ты не забыл — Лестер уверен, что призвал на службу всех рыцарей Англии, освободив принца?

— Дело не в этом. — Альфред подумал, что Барби выразила согласие только для того, чтобы вслед за этим выбить почву у него из-под ног. Он с большим удовольствием подкрепил свои доводы тем, что привлек ее к себе и поцеловал. — У нас есть две стрелы для нашего лука, — начал он и рассказал ей, как Мортимер договорится с аббатом из Уигморского аббатства, который отправит ее в Ившем. — Я сомневаюсь, что какой-нибудь капитан армии Лестера станет препятствовать леди, сопровождаемой святыми братьями. Но если это случится, тебе нужно только сказать, что ты, узнав, что я намерен присоединиться к повстанцам, разгневалась и рассталась со мной. Она отняла руку от его губ.

— А что ответить такому капитану, если он пожелает передать меня в руки Лестера?

Альфред засмеялся. Это возражение подтверждало его догадку: ее согласие было просто частью намерения расстроить его планы.

— Мортимер по секрету скажет аббату, что ты ищешь защиты у Церкви, потому что Гай преследует тебя. Братья не отдадут тебя никому, кроме людей твоего отца. — Говоря это, Альфред обнял ее одной рукой за плечи, потом повернулся и прижался к ней. Она уже начала развязывать тесемки его рубашки, но остановилась и уперлась руками ему в грудь, как будто желая оттолкнуть его. Альфред немного огорчился неожиданным сопротивлением, когда уже казалось, что она предалась страсти. Он закрыл ее рот своими губами как раз в тот момент, когда она повторила: «Люди моего отца!» И почувствовал облегчение, решив, что она не поняла остальную часть плана.

Когда речь зашла об отце, Барбара, потрясенная, застыла. Теперь она не сомневалась, что вся цель ее отъезда состояла в том, чтобы втянуть в дело мятежников ее отца.

— Ты будешь в безопасности в Ившеме и сможешь оставаться там, сколько пожелаешь, — промурлыкал Альфред, целуя ее. — Достаточно будет направить Беви и Льюиса к отцу и попросить передать, чтобы он послал отряд сопровождать тебя. Я не думаю, что он примет участие в войне против принца, поэтому ему не составит труда выделить достаточно сильный отряд для твоей охраны.

Как только у нее возникли подозрения насчет вовлечения отца в дело повстанцев, она сразу же отвергла их. Правда, ее сомнения плохо сочетались с удовольствием от поцелуев Альфреда, и это мешало думать. Сопротивление росло в ней вместе с желанием увлечь Альфреда в постель, где все сомнения растворятся в горячем потоке страсти. Желание возбуждалось его ласками, вскармливая сомнение, сомнение усиливало желание. Ради собственной гордости, чтобы доказать себе, что она не полностью порабощена своей плотью, Барбара спросила:

— Когда?

— Я не могу сказать определенно. — Он наклонил голову и поцеловал ее шею, когда развязанная ночная сорочка упала. — Мы должны сначала отправить лошадей Томасу и устроить так, чтобы принцу разрешили попробовать их там, где достаточно пространства, чтобы скакать галопом, то есть за стенами Херефорда. — Он снова поцеловал ее шею, прежде чем пробормотал: — Не раньше, чем через неделю, и не позже, чем через три недели с сегодняшнего дня, потому что в июне у принца день рождения.

Ее руки все еще упирались ему в грудь, но она больше не отталкивала его. Ее кости словно размякли, но она еще ухитрилась сказать:

— Я спрашиваю, когда Беви и Льюис должны будут покинуть Ившем?

— После твоего прибытия, чем скорее, тем лучше.

Руки Барбары скользнули вдоль тела мужа к его бедрам. Раз он не собирался расставить ловушку для ее отца, она могла взять то, что хотела, прежде, чем они поссорятся. Сомнения заставили ее сопротивляться еще мгновение, чтобы убедиться, что она все правильно поняла.

— Ты хочешь, чтобы я послала за отрядом отца после того, как прибуду в Ившем?

Альфред расслабился, как только удостоверился, что она не пошлет своих людей к отцу слишком скоро. Барби не намерена выдать план освобождения принца Эдуарда, но было бы еще лучше, если бы она не смогла сделать этого случайно и не заставляла его тревожиться.

— Да, после… — прошептал он, полузакрыв глаза, одной рукой еще теснее прижимая ее к своим бедрам.

Целуя, он коснулся самым кончиком языка ее ключиц; она вздохнула и прижалась к нему животом.

23.

Через четыре дня каждый пришел к какому-то заключению. Альфред был уверен, что он добился того, что жена выполнит его просьбу, а Барбара решила поехать в Ившем и ни на ярд дальше. Она приняла такое решение под давлением неоспоримого факта, что оставаться в Уигморе действительно небезопасно. Мортимер покинул крепость через день после того, как встретился с Альфредом. То, что он сказал или, наоборот, не сказал своей жене, превратило ее в камень. Она избегала Барбару и Альфреда, насколько это было возможно, и едва цедила сквозь зубы слова, когда они оказывались вместе за столом. Суровые нравы гостевого дома аббатства показались бы веселым пиром по сравнению с обстановкой страха и отчаяния в Уигморе.

Барбару все еще мучил ревнивый страх, что Альфред просто хочет избавиться от нее, сердитые подозрения, будто он настолько вовлечен в политическую игру, что использует ее как заложницу. И в то же время она очень волновалась за него, отгоняя от себя мысли о том, что он сражается за Эдуарда и может быть ранен, убит или взят в плен.

Несколько раз Барбара страстно желала сделать так, как ей советовал Альфред — найти защиту у своего отца. Гостить в Ившеме, возможно, было и лучше, чем жить с Матильдой де Мортимер, но мысль о том, чтобы поехать домой к отцу, к любящей ее Джоанне, была ею отвергнута. Она знала, что Беви и Льюис смогли бы придумать, как доставить ее во Фрамлинхем, не подвергая сомнению лояльность Норфолка. Правда заключалась в том, что она не могла уехать так далеко от тех мест, где шла война. Ей необходимо быть там, откуда за день упорной езды верхом она бы могла добраться до своего мужа, если бы с ним произошло несчастье.

Двадцать шестого мая, вскоре после обеда, они прибыли в гостевой дом Уигморского аббатства. Из уважения к привратнику, который ждал Барбару, чтобы показать ей комнату, Альфред не поцеловал ее, как ей хотелось, а только взял за руку. Потом привратник отвернулся, и Альфред поднял ее руку к губам и нежно коснулся кончиков ее пальцев.

— Как мне будет не хватать тебя, — прошептал он.

— Ты мог бы уехать со мной. — Барбара сжала пальцами его руку.

— Нет, — бросил он, нахмурившись. — Я дал слово.

Барбара открыла рот, чтобы сказать: «Слово, которое может убить тебя», но промолчала, зная: возражать бесполезно.

— Понимаю, — только и сказала она.

— Я приеду за тобой, как только буду свободен от своего обещания. Когда устроишься, напиши мне, где ты. — Он наклонился ближе и прошептал, чтобы монах не мог слышать: — Напиши Гилберту. Я буду с ним или он будет знать, где я. — Он поднял ее руку и снова поцеловал ее. — Господи, пошли мне силы, я уже скучаю по тебе.