Серебряное зеркало - Джеллис Роберта - Страница 50

— Должна быть точная граница между тем, что стоит промедления, чтобы обсудить, и что не стоит. Что вы скажете…

— Не лучше ли потолковать об этом наедине? — торопливо сказал Мортимер. — Или мы и так уже сказали слишком много…

— Нет, — улыбнулась Барбара. — Даже если бы я хотела вас предать, то смогла бы только сказать, что вы намерены уступить больше, чем изложено в моих предложениях, — и в конце концов не приведет ли это Лестера к искушению выслушать вас персонально, чтобы увидеть. сколько можно из вас выжать?

Мортимер долго и пристально смотрел на нее, затем снова взглянул на Альфреда.

— Я задушил бы ее, будь я на вашем месте. Она слишком много думает. Это опасно.

— Но я обожаю опасность. — Глаза Альфреда блеснули.

Брови Барбары поднялись, так что казалось, будто она смотрит свысока.

— Для моего мужа нет опасности. Говорят, что две головы лучше, чем одна, и если мы плоть от плоти и кровь от крови, соединенные браком в одно целое, то это просто две головы, принадлежащие одному телу. Я думаю только о пользе для моего мужа. Могу ли я укусить свою собственную руку? Так неужели я причиню ему вред?

Недавний безусловный отказ оставить своего мужа, невзирая на угрозу наказания, был лучшим доказательством того, что она говорит правду, поэтому Мортимер промолчал. Он проворчал что-то и сверкнул глазами в сторону собственной жены, которая молча стояла в стороне. Барбара снова улыбнулась ему.

— Тогда я оставлю вас, чтобы собрать все необходимое, а вы можете мирно потолковать с Альфредом. — Она громко рассмеялась. — Я клянусь не спрашивать мужа о том, что вы ему скажете, если это облегчит ваши сомнения. Но я должна спросить, ограничено ли время, которое я могу оставаться у Лестера, и что я должна делать, если он задержит меня дольше?

— Меня заботит только то, чтобы вы ничего не делали и подчинялись распоряжениям Лестера. — Мортимер поднял брови и оскалился. — Вы можете сказать ему, что я буду ждать ответа пять дней.

— Далеко ли до Вустера? — спросил Альфред.

— День пути верхом, — ответил Мортимер.

— Около пятнадцати лье, — добавила Барбара.

— Тогда пять дней с момента отъезда Барби вполне достаточно, — сказал Альфред. — Ей может понадобиться больше времени, чем обычно, чтобы добраться до Вустера и вернуться обратно, если будет плохая погода. Кроме того, Лестер может быть слишком занят, чтобы принять ее сразу, и трудно ожидать, что он тотчас же даст ответ, как только получит предложения. — Он взглянул на Барбару. — Скажи Лестеру, что лорд Роджер будет ждать три дня с того момента, как ты прибудешь в Вустер, прежде чем выступит.

Барбара не стала медлить, чтобы расслышать вопрос Мортимера и ответ Альфреда, и просто поспешила через маленький дворик к дому, в котором жила. Она сразу переоделась в теплую плотную одежду и попросила Клотильду упаковать несколько смен белья и завернуть в промасленную кожу дорожные сумки. Ничего не могло быть хуже, чем ехать в холодных мокрых вещах.

Альфред пришел, когда Барбара все еще обсуждала с Клотильдой, сколько комплектов придворной одежды ей нужно взять с собой.

Отослав Клотильду, он подошел ближе и обнял ее.

— Я хочу, чтобы ты поскорее вернулась, — пробормотал он. — Я тысячу раз глупец: чем больше я бываю с тобой, тем больше я тебя хочу и даже не могу скрыть свое нежелание пробыть в одиночестве хотя бы один день… или одну ночь. Ты слышала, что Мортимер смеялся надо мной и сказал, что я поглупел. Скорее возвращайся обратно, моя дорогая.

18.

Несмотря на подозрительность Лестера, который не хотел так скоро отпускать Барбару, ей удалось успешно справиться со своей миссией, и вечером на третий день она уже добралась обратно до Уигмора. Ее сразу отвели к Мортимеру, и она, по возможности, слово в слово повторила устное послание Лестера: Роджер де Мортимер, Роджер Лейборн и Роджер Клиффорд, третий валлийский лорд, должны явиться двенадцатого декабря в Вустер, чтобы обсудить условия договора об их вассальном подчинении Лестеру. Они должны прибыть без какого бы то ни было вооруженного отряда, однако им дается гарантия безопасности: они смогут свободно покинуть Вустер, независимо от исхода переговоров.

Мертвое молчание воцарилось в комнате Мортимера, пока из одного конца большого зала в другой передавали ее короткую речь. Барбара не была удивлена. Предлов качестве гарантии безопасности только возможность свободно покинуть Вустер было равносильно разрешению бежать для заключенного, скованного цепью. Если Мортимер и его союзники откажутся принять условия договора, предложенные Лестером, то между Вустером и их собственными землями они встретятся с целой армией, способной догнать их и взять в плен.

Было настолько тихо, что Барбара услышала подавленное всхлипывание, такое тихое, что легкий шепот заглушил бы его. Мортимер тоже услышал эти звуки. Его голова резко дернулась, чуть повернувшись к тому углу, где стояла его жена. Продолжая оставаться в той же позе, он вскрыл пакет и развернул его. Он склонился над пергаментом, но Барбара не думала, что он в состоянии увидеть хоть что-то, и, не подумав, воскликнула:

— Не ломайте печать прежде, чем посмотрите на нее.

Все повернулись к ней, затем к Мортимеру, который уже читал послание.

— Король в Вустере… но это печать Лестера. — Он рассеянно огляделся, затем кивнул Барбаре. — Благодарю вас.

Барбара задрожала, и Альфред, стоявший сзади, обнял ее.

— Ты, должно быть, промерзла до костей в этой долгой скачке. Жаровня плохо обогревает комнату. Пойдем, я отведу тебя к камину.

Она охотно последовала за ним, хотя все еще была одета в теплый плащ и дрожала не от холода. Ей было все равно, заботился ли Альфред о ее самочувствии или решил вежливо увести из покоев Мортимера, чтобы мужчины могли обсудить проблему наедине. Она сама хотела уйти: Мортимер с женой не принадлежали к числу ее друзей, и если судьба охранит их, это может погубить ее отца. Но угрюмая благодарность, выраженная Мортимером за то что она хотела помочь и указала на большую опасность трагически переплелась в ее мыслях с тихим всхлипыванием Матильды.

— Ты хочешь вернуться обратно? — спросила она Альфреда.

Он вел ее мимо слуг и охранников к скамье у камина но, услышав вопрос, вздрогнул, как будто его мысли витали где-то далеко, и покачал головой.

— Нет. — Он, повернулся и направился к двери. — Ты устала, любимая. Давай лучше пойдем к нам в дом, где ты сможешь переодеться и отдохнуть.

Барбара со вздохом облегчения согласилась. Хотя она сомневалась, что слуги и воины, проводившие большую часть времени в большом зале, хорошо знали положение дел, но казалось, что все предчувствовали неминуемую беду. В зале зависло тревожное ожидание. Люди входили, собирались в маленькие группы, тихо перешептываясь и оглядываясь на старших, силясь прочитать что-то по выражению их лиц, и уходили. Несколько коротких тревожных взглядов было обращено на нее и Альфреда, когда они вышли из комнаты Мортимера. Барбара старалась выглядеть спокойной и безразличной, не выражая ни надежды, ни отчаяния, но чувствовала, как ее провожали глазами, пока она шла через зал. Ни она, ни Альфред не заговорили до тех пор, пока не закрыли за собой дверь своего маленького домика. Клотильда подняла голову от разложенной на постели одежды и улыбнулась. Отчаяние, охватившее Барбару, немного ослабло. Вопреки своему желанию, она тревожилась о тех, кого ей следовало бы считать своими врагами.

— Что будут делать Мортимер и Лейборн? — спросила она.

Альфред обнял ее и поцеловал.

— Я соскучился по тебе. — Он улыбнулся через плечо служанке. — Клотильда, сходи и послушай, о чем говорят в большом зале, а потом принеси ужин для леди Барбары сюда.

— Могу я сначала помочь вам переодеться, миледи? — спросила Клотильда, давясь от смеха.

— Нет, глупая женщина! — рявкнул Альфред, прежде чем Барбара успела ответить. — Я сам помогу ей переодеться. Иди, не стой столбом.