Серебряное зеркало - Джеллис Роберта - Страница 49

Движение, кажется, оживило Барбару, но мысль, внезапно пришедшая в голову, была удивительна. Матильда поняла ее отчаянное открытое неповиновение и безразличие к самой себе, когда она решила, что Альфред в опасности или мертв. Если это так, то Матильда любила Мортимера. Как странно… а так ли это странно? Мортимер был совсем не так плох, как можно было предположить по его громкому голосу и растрепанному виду. Он не ударил Матильду, хотя многие мужчины, не сумев сдержать свое бешенство по какому-либо поводу, избили бы жену до полусмерти, если бы она сказала то, что сказала Матильда.

Барбара удивилась, что столь неуместная мысль занимает ее, но, поразмыслив, решила, что все не так просто. Если Мортимер не был чудовищем, то скорее всего он вовсе не намеревался причинить вред Альфреду. Тогда почему он не послал их обоих к Лестеру? Это было легко понять: Альфред нравился ему, но он не доверял ему полностью. В то же время Альфред доверял Мортимеру. В замке Уолерана Альфред не выпускал ее из виду, а из Уигмора он уезжал и один раз даже отсутствовал несколько дней.

Мортимер вернулся в зал, но не подошел и не заговорил с ней, занявшись чем-то с писарем у окна. Пока Барбара билась над загадкой, почему Мортимер пытался отослать ее к Лестеру в то время, когда ее муж отсутствовал, время тянулось медленно. А не могло ли быть так: Альфред и Мортимер договорились между собой, чтобы она считала, что Альфред заложник, и, опасаясь за его судьбу, более страстно защищала дело повстанцев?

Эта мысль показалась ей подходящей и прочно засела у нее в мозгу. Альфред предполагал, что она принадлежала к партии Лестера, и ему необходимо было оказать на нее давление, чтобы она помогла делу сторонников короля. У него были также веские основания считать, что он был для женщин даром божьим, и она… не забыла ли она, что, по меньшей мере, половину времени потратила на то, чтобы казаться холодной и безразличной? Так что он мог прийти к выводу, будто она палец о палец не ударит, чтобы избавить его от опасности. Эти мысли настолько рассердили ее, что она чуть не встала и не сказала Мортимеру, что поедет к Лестеру, а он может оставаться с Альфредом. Но почему Мортимер просто не сказал ей, что Альфред знает обо всем и одобряет этот план?

В тот момент, когда Альфред вошел в зал, вопрос, посвящен он в планы Мортимера относительно нее или нет, значил для Барбары гораздо больше, чем политика. Она увидела мужа сразу, как только он вошел в дверь, но он сначала не заметил ее и подошел к Мортимеру, который все еще был занят разговором. Барбара сидела молча, решив позволить ему сначала поговорить с Мортимером. Но как только он подошел к камину, она бросилась ему навстречу. Матильда вскрикнула с испугом и тревогой, но голос Барбары заглушил ее:

— Лорд Роджер приказал мне поехать к Лестеру без твоего разрешения, но я отказалась!

Альфред предполагал, что, раз его вызвали, произошло какое-то событие или получено важное сообщение. Но, услышав слова Барбары, он остановился и сильно побледнел. Теперь Барбара получила ответы на все мучившие ее вопросы. Альфред не скрывал, что потрясен. Он ничего не знал о намерениях Мортимера и был очень рассержен. Он подошел к ней, обнял ее за талию и повел к Мортимеру.

— Почему вы хотели разлучить меня с женой? — мягко спросил он.

У Барбары от ужаса перехватило дыхание. Она почувствовала, как рука мужа проскользнула вперед, чтобы отстранить ее перед тем, как он выхватит меч, но Мортимер только проворчал:

— Не глупите. Она бы вернулась обратно раньше, чем вы, если бы только сделала то, о чем ее просили. Она начала кричать, что я убил вас или намерен подвергнуть пыткам, и еще бог знает какую чепуху.

Последовало короткое молчание, во время которого рука Альфреда обняла ее за талию и на мгновение крепко прижала к себе. Барбара не знала, кого в этот момент ей хотелось убить больше: Мортимера или Альфреда. Одного за то, что выдал ее, другого за то, что слишком ясно и быстро понял, что означал ее ужас. Она перенесла часть вины на Альфреда, когда он усмехнулся и сказал:

— Ах, вы просили ее поехать, не так ли? Таким способом нельзя получить согласие моей Барби.

— Я не привык умолять женщин. — Губы Мортимера искривились в презрительной усмешке.

— Умоляя ее, вы добились бы больше, чем криком. Барби, слава богу, не глупа и должна знать, для чего она делает что-то.

Услышав эти слова, Барбара готова была простить мужу все прошлые и будущие грехи.

— Вы хотите, чтобы я объяснил дочери Норфолка, почему я прошу перемирия, обсудил с ней условия договора и затем послал ее к Лестеру?

— В этом есть смысл.

— Если Альфред поедет со мной, мне не надо будет знать больше, чем я знаю теперь. Я даже обещаю не говорить больше ничего, кроме того, о чем вы попросите.

— Нет! — зазвенело в ушах Барбары. Голос Мортимера был громче, но к Альфреду Барбара стояла ближе. Его возражение было таким же быстрым и выразительным, как и Мортимера. Зеленый дьявол, лежавший свернувшись внутри ее, поднялся и зашипел: «Он хочет, чтобы ты уехала. Он хочет избавиться от тебя». Она знала, что это глупо: все происшедшее, особенно бешенство Альфреда при мысли, что Мортимер хочет разлучить их, отбрасывало ревнивые мысли. Тем не менее она в бешенстве мотала головой.

— Я не уеду и не оставлю своего мужа заложником.

— Я не заложник, — возразил Альфред прежде, чем Мортимер успел заговорить. — Будь благоразумной, Барби. Я жил в Уигморе и разъезжал верхом с Мортимером и его людьми неделями. Я слишком много видел. Но он будет защищать меня так же, как себя самого. Если бы Лестер стал задавать вопросы, а я отказался отвечать, разве не стал бы он считать меня своим врагом?

— Слава богу, что вы мужчина и вашим мыслям присущ здравый смысл, а не глупая женщина, — вздохнул Мортимер.

Альфред поднял голову.

— Когда посторонний человек говорит, что у меня есть здравый смысл, это значит, что я поступаю так, как он хочет. И это наводит меня на мысль, что прежде, чем настаивать на отъезде моей жены, я должен спросить, почему вы пытались отослать ее, ничего не сказав мне об этом?

— Потому что вы поглупели из-за нее. — Мортимер поморщился, как от кислого. — Любому это заметно. Я не могу послать армию для ее защиты. Ей поручено очень срочное дело. А я не хочу спорить с вами, что жестоко в такую погоду заставлять ее скакать так далеко и быстро, и очень опасно посылать ее через эту дикую страну с таким маленьким…

Его прервал одновременный взрыв смеха Барбары и Альфреда.

— Я действительно поглупел, — произнес Альфред, — но вы ошибаетесь в причине и следствии. Я поглупел, потому что поручаю Барби ехать долго и упорно, сколько необходимо, и не просить у вас надлежащей охраны. Так куда вы хотите, чтобы она поехала?

— В Вустер, — ответил Мортимер. — Лестер собирает там армию. Я бы предпочел, чтобы он там и оставался. Вот почему я хочу, чтобы он немедленно получил мое послание. Единственное, что должна сделать леди Барбара, — как можно быстрее передать мое сообщение. Я думаю, что Лестер примет ее сразу. Ей не нужно будет защищать мои интересы.

— Я не против того, чтобы защищать мир, — вмешалась Барбара. Она немного успокоилась, получив доказательство того, что ее муж не желает от нее избавиться.

Мортимер сердито пожал плечами и отвернулся к окну.

— Вы доверяете мне, милорд, определить границы, которые Барбара должна назвать в своем прошении? — Темная голова повернулась, глаза, такие же черные, как у Альфреда, посмотрели в его глаза и скользнули в сторону. — Если она предложит больше, чем вы хотите уступить, — продолжил Альфред, — Лестер подумает, что вы обманули его для того, чтобы выиграть время. Он будет обижен и рассержен и не захочет пойти ни на какие соглашения. Но если она предложит меньше, чем вы желаете уступить, не подумает ли граф, что он может заключить хорошую сделку?

Взгляд Мортимера снова остановился на Альфреде.

— Вы умный дьявол, но если я предложу совсем мало, то Лестер не захочет даже обсуждать это.