Проверка на отцовство (СИ) - Касс Вероника - Страница 39

 — Кто ты? 

— Артем Вавилов.

— То есть? —  приподняла брови, мотнув головой.

— Да, брат Глеба. Пойдем присядем, — указал он на обычные диванчики для отдыха покупателей. 

— Хорошо, — задумчиво согласилась и двинулась к диванчикам первой. 

Это было как минимум странно. Сначала искусственная женщина без возраста, теперь брат Глеба. Почему муж за весь месяц мне ни разу о нем ничего не рассказал? А Оксана Борисовна?

— Итак, — приземлившись рядом, начал Артем, — ты ничего не помнишь и мой брат решил этим воспользоваться, так? 

— Чем воспользоваться?

— Амнезией твоей. И давно она у тебя? 

— Нет, — выдавила из себя, до последнего стараясь не начать паниковать. — Говори яснее. 

— Что он тебе наплел? 

— Ничего он мне не плел! — взорвалась я, — Глеб мой муж и отец моих детей. И, я так понимаю, твой брат. А ты пытаешься… 

— Отец детей? — перебил он меня, усмехнувшись. — Это я отец!

— Что? — ахнула я, с трудом подавив смешок.

— Глеб тебе никогда не говорил, как вы познакомились? 

— В баре, где работала Карина.

— Когда мы были вместе, Карина нигде не работала. Мы почти весь первый курс института встречались с тобой, потом… Потом ты забеременела Маришей. Когда она родилась, я переписал на нее дом в подарок. И как только брат об этом узнал, сразу начал нам угрожать. Он вынудил тебя быть с ним. А сейчас еще и врет. И все это, чтобы присвоить себе мое имущество. Этот дом мне завещал наш с ним отец!

— Что за чушь ты несешь? Я даже слушать подобную мерзость не хочу. — Я подскочила с диванчика, но Артем поймал мою ладонь.

— Стой! У меня есть доказательства. — Он полез в карман куртки, выуживая из него телефон. — Вот, твой Инстаграм они подчистили, так же как и его, но вот, смотри. Это его девушка — Алина. Вот ее профиль. — Парень подсунул мне под нос страницу какой-то шикарной блондинки. — Давай листай вниз, на два года назад. И увидишь своего Глеба с ней.

Я целых десять секунд смотрела на экран смартфона. Почему так точно? Потому что я отсчитывала это время, затем закрыла глаза и, вернув Артему его телефон, твердо произнесла:

— Я не буду ничего искать. Отпусти, меня дома ждет сын, ему пора кушать.

— Это наш сын, Леся! Понимаешь, наш, — подорвался парень с места и попытался меня обнять, но я тут же его оттолкнула. 

— Закрой свой рот! — зло проговорила я и, подхватив все сумки, поспешила на выход. Не буду гулять. Домой, только домой. Набрала номер телефона водителя, который дал Глеб перед тем, как выпустить меня из машины. То ли это было какое-то особенное такси, то ли дежурный водитель — я не стала интересоваться, просто позвонила и уже через семь минут села в нужную машину. 

Всю дорогу до дома думала о словах Артема и понимала, что ничего не сходится. Он врал. Конечно же, врал. Потому что его слова были похожи на бред, но все же… Все же он был слишком уверен в том, что говорил.

Через полчаса бессмысленных попыток успокоиться, я не сдержалась и зашла в Инстаграм. Как назло, логин той самой блондинки словно отпечатался у меня на подкорке, один раз глянула и тут же запомнила. Насмешка судьбы, не иначе. 

Лучше бы в другом у меня память хорошо работала. Прикусила губу и начала листать. Фотографий была целая тонна, но уже через пару минут я добралась до Глеба. Конец августа, он стоял в обнимку с этой блондинкой в каком-то клубе. Пролистала дальше — и опять Глеб, опять в обнимку. Фото не были слишком развязными и частыми, но все же по ним было видно, что люди близки. Так, пролистав до лета прошлого года, я насчитала семь фотографий с моим мужем. Самое первое — в июне две тысячи двенадцатого года, я тогда должна была быть на начальных сроках беременности Маришей.

— Черт, черт, черт!

— С вами все в порядке? — раздался взволнованный голос водителя, и я поспешила его успокоить, быстро вытерев слезы. 

И когда я только успела расплакаться? Щеки были мокрыми. 

Так, хватит. 

Это еще ничего не значит. Возможно, все было кем-то спланировано. Нужно включить голову несмотря на то, что сердце стучало так сильно, что ребрам было больно. 

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​ Глеб сказал, что любит меня. Нужно ему верить и не вестись на разводы. 

Подъехав к дому, я поблагодарила мужчину и тут же выбежала из машины. Мне было нужно увидеть моих малышей. 

Они ведь были моими? 

Конечно, моими! Мне захотелось стукнуть себя, да посильнее. Что еще за теория мирового заговора? Один человек наговорил какой-то чепухи, и я сразу сомневаюсь во всей своей жизни — и не только в Глебе, но и детях.

— Олесечка, ты куда так спешишь? — окликнула меня мать Глеба, когда я уже взбегала по ступенькам. — Мы здесь.

Я вернулась обратно и уже потянула руки к сыну, как свекровь меня осекла.

— Милая, ты, должно быть, очень соскучилась, я понимаю, но все же помой руки. — Женщина улыбнулась — тепло, по-матерински. Она не хотела меня уязвить, она просто заботилась. Мне захотелось стукнуть себя опять. 

Дура! Истеричная дура!

В ванной я умылась, и вроде стало чуть полегче, особенно когда я начала кормить грудью своего любимого маленького мужчину. Погладила темную головку сыночка — его шишечка стала почти незаметна, теперь на ее месте была небольшая впадинка, как и обещал врач. Мой мальчик сладко заснул, а я еще раз убедилась, что нужно включать голову, перед тем как придумывать что-то на эмоциях. Ну как дети могут быть не моими? А откуда бы у меня тогда было молоко и швы? Ну точно глупая. Правильно про меня сказал Глеб. Глупая и маленькая. И ведь он же хотел, чтобы ко мне вернулась память. Значит, все это пустые наговоры. 

Я почти себя убедила, но зачем-то все равно спросила:

— Оксана Борисовна, а как так получилось, что дом записан на Маришу? Это же дом Глеба?

— Глеб решил, что это будет справедливо. Сначала я была против, но потом смирилась, — махнула рукой женщина и поцеловала Маришу в макушку. Дочь сидела у нее на руках и увлеченно играла с мягким разноцветным кубиком. — Этот дом строил мой муж, еще до развода. В итоге он завещал его младшему сыну Артему. А Глеб был буквально одержим этим домом и нашел способ его вернуть, — ласково улыбнулась женщина, а я почувствовала, как в горле встал ком. Я пыталась сглотнуть набежавшую в рот вязкую слюну, но она, словно ядовитая, разъедала мне язык, губы и зубы, которые начало сводить. И только когда я смогла сглотнуть и наполнить легкие столь необходимым воздухом, этот яд словно потек по моему горлу, теперь уже разъедая внутренности.

Одержим домом. Она сказала: одержим домом. И она подтвердила слова Артема. Не все. Но картинка все же строилась. И она была не в пользу Глеба. И уж совершенно точно не в мою.

— Оксана Борисовна, — ласково улыбнулась, вытягивая из себя последние силы, губы буквально онемели и не слушались, но я заставляла себя говорить, — а вы можете еще с ними посидеть? Сейчас Саша допьет молочко, и я съезжу к Глебу. Он сказал, что будет на работе до вечера. 

— Конечно же, посижу, Лесечка. Мне же в радость сидеть со своими внуками. 

Действительно, внуки. Какая ей разница, от какого сына? Или?.. Она же что-то говорила о разводе. Может, у Артема другая мать? Например, та самая блондинка? Ведь только глупый не поймет, что это она навела Артема на меня. А впрочем, какая разница. 

Я быстро сбегала в ванную комнату, поменяла вкладыши для груди, чтобы не потекло молоко, и позвонила опять по тому же номеру. Как выяснилось, водитель все еще был здесь и он действительно был штатным. А я и не знала этого. 

Дорога до офиса Глеба прошла на удивление быстро. Наверное, потому, что я практически ни о чем не думала, отрешившись от всего и бездумно глядя в окно на заснеженные пейзажи. Так же бездумно я забежала в офис и только потом поняла, что не знаю, куда идти. На стойке администратора меня даже поприветствовали. Узнали. 

Я хмыкнула и поспешила на нужный этаж, опять погружаясь в себя. Я не хотела ругаться и выяснять отношения. Я просто хотела услышать правду. Правду от Глеба. Только вот все мои благие намерения, если их таковыми можно назвать, пошли наперекосяк, стоило только мне увидеть в приемной ту самую блондинку — Алину. Она перегнулась через стойку, за которой сидела помощница Глеба, и что-то той доказывала.