Английская наследница - Джеллис Роберта - Страница 70

— Какого дьявола ты здесь? — закричал рыботорговец, не ожидая увидеть кого-то перед собой.

Колурель был уже около угла, но еще не повернул. Услышав голос рыботорговца, он обернулся и увидел Пьера. Он тоже регулярно оглядывал улицу, поэтому решил, что Пьер вышел из какого-то дома. Он знал, что не из того дома, что напротив дома Роджера, потому что сам обосновался там. Он на мгновение заколебался, разрываясь между желанием вернуться и схватить Пьера и четким приказом не упускать Роджера из виду. Колурель стремглав помчался вперед, опасаясь, что Сантэ выкинет что-нибудь отчаянное.

К его облегчению, Роджер был еще виден, но быстро шел вперед. Это было подозрительно. До вчерашнего дня Сантэ сотрудничал с ним, ожидая, если Колурель отставал, поднимал руку в толпе, чтобы его было видно. На этот раз он двигался очень быстро. Возможно, он надеялся, что, увидев человека, выходящего из его дома, Колурель отвлечется и он сможет сбежать. Колурель поспешил и заколебался снова. Если Шаметта предадут, он потянет сообщников за собой. Нет, лучше идти по пятам Сантэ, чтобы он не сделал лишнего движения. Ради собственной безопасности Колурель решил, что в точности доложит о том, что произошло.

Фифи выскользнула за ворота, она была в замешательстве. Конечно, она знала, кто такой Роджер. Это был бог, чей запах так часто смешивался с запахом богини. Она поняла приказ «найти Роджера». Это была ее любимая игра. Но здесь не было лесов, как у шато или как в пригороде, где ее часто посылали принести что-нибудь из магазина. Все это озадачило собачку.

Первую проблему надо было разрешить немедленно. Улица, на которую выходил сад, была не та, по которой она следовала за богиней. Та находилась с переднего фасада дома. Дорогу домой преграждало здание. Фифи знала, что ей нельзя сворачивать. Против правил игры было возвращаться на переднюю отметку, прежде чем цель будет достигнута. Если она так делала, хозяйка сердилась, говорила «нет, нет» и снова посылала ее с той же командой.

Фифи бежала вдоль стены, пока не нашла отверстие, через которое выскользнула. Там, однако, был еще один сад, отделенный от улицы домом. Она вернулась и побежала дальше. После нескольких попыток она попала на улицу, куда выходил дом. Она побежала вверх по улице, чувствуя, что знает дорогу, по которой пришла. Впереди был Роджер. Когда она найдет бога, она вернется к богине, где сосредоточены тепло, пища, любовь и безопасность.

Быстро семеня, она подбежала к фасаду знакомого дома. Здесь она заколебалась на мгновение. Ее маленькая головка повернулась, когда открылась дверь.

— Она здесь, — проревел кто-то. — Фифи, иди сюда!

Возбужденная, Фифи помчалась вверх по улице изо всех сил. Она узнала этот голос и этого человека, она терпеть их не могла. Богиня ненавидела и боялась его, когда он касался ее. Он не был другом, Фифи не подпустит его к себе. Однако мужчина бежал очень быстро. Она слышала его приближающиеся шаги, его безобразный голос, полный ярости. Он приказывал остановиться. Обезумевшая и испуганная, Фифи устремилась на другую улицу. Расстояние между ней и преследователем увеличивалось, но он скоро опять стал настигать ее, и снова она слепо металась влево и вправо, чувствуя, что погибнет, если ее поймают.

Когда ее сердце уже почти разрывалось, язык повис, глаза ослепли от напряжения, она увидела нишу и протиснулась туда, сплющиваясь, задыхаясь, ее маленькие бока вздымались от усилий, а тело дрожало от страха. Позже, когда дыхание стало ровным, она поняла, что человек больше не кричит на нее, и дрожь прошла. Она выползла из норы, в которой нашла спасение, и стала принюхиваться.

Как найти Роджера? Время значило для Фифи очень мало. Ее счастливые дни в шато перемежались с месяцами несчастья и одиночества. Где Роджер? В шато? Там обычно играли в эту игру. В гостиницах, где они останавливались? В доме с садом? В доме, где не было сада, но внизу на улице был любимый запах тухлой рыбы? Фифи продолжала нюхать воздух и медленно засеменила вперед. У нее появилась еще более сложная задача. Где она? Это место было ей совершенно незнакомо. Она опять потерялась!

ГЛАВА 22

И в коммуне, и в Конвенте политическое равновесие колебалось между Дантоном и Робеспьером, но чаша весов все больше склонялась в пользу Робеспьера. Шаметт не осмеливался надолго исчезать из центра событий. В любую минуту мог подняться Сэнт-Гюст и сказать об аресте Дантона. Шаметт никогда не принадлежал к его партии и не думал, что внесен в списки приговоренных заодно с Дантоном и Десмолином, но бдительность вреда не принесет.

После утренней беседы с Леонией он вернулся на службу и перечитал ее письмо. Успокоенный, — определенно она была глупышкой, помешанной на своей нелепой собачонке, — он переслал письмо с посыльным и выбросил мысли о Леонии и Роджере из головы. Затем отправился в Конвент, чтобы побыть среди депутатов и послушать, о чем говорят, о чем шепчутся или намекают косыми взглядами.

То, что он услышал, успокоения ему не принесло. Когда уже смеркалось, он пошел в Тэмпль навестить юного Капо, который умолял вернуть ему Симона. Шаметт ответил ему неопределенно, пообещав, что Симон навестит его, и он должен его слушаться. Возможно, дело уладится между Луи-Чарльзом и Симоном, мягко сказал Шаметт перед уходом.

— Работа почти сделана, — сказал Симон и позвал Шаметта под навес. — Кузина моей жены, — прошептал он, — подыскивает подходящего мальчика. Его перевезут под брюхом лошади.

Симон показал Шаметту, как снимать седло.

— Кажется, довольно для поездки, — с гордостью заметил он. — С ребенком вместе оно будет весить как деревянное. Это мой прощальный подарок Луи-Чарльзу.

— Но если этот подарок для ребенка, как вы объясните, что забираете его обратно? — спросил Шаметт.

— Многие называют меня неестественным, потому что я не умею ни читать, ни писать, — проворчал Симон, — но я не дурак в таких делах. Посмотрите сюда. — Он показал на большую корзину. — Здесь будет лежать наша с женой одежда, на дне хватит места для мальчика, ему не будет ни душно, ни темно. После того как я покажу Луи-Чарльза комиссарам, я отведу его обратно в его комнату. Потом с ним попрощаюсь, а в это время моя жена уложит в кровать другого ребенка. Затем она скажет, что ребенок засыпает, а сама станет в дверях, закрывая от стражей, и будет торопить меня, чтобы я собирал одежду и уходил. На это уйдет минута. Мы вытащим корзину, снесем ее по лестнице.

— Ваша жена достаточно смелая? — озабоченно спросил Шаметт.

— Любовь придает силы, — ответил Симон. — Она постарается.

Шаметт согласился, у него не было выбора. Он надеялся, что план сработает. Если нет, то в следующий раз будет гораздо сложнее похитить ребенка. Тем не менее, за себя страха не было. Если Симона схватят, он мог бы впутать Шаметта, но тот все приготовил для своей защиты. Он обвинил бы Симона е том, что он старается втянуть его в это дело из мести. Свидетели готовы присягнуть, что Шаметт не пошел навстречу просьбе Симона оставить его охранять мальчика, что было правдой, но свидетели не знали, что Шаметт предложил взамен. Это он настоял, чтобы Симон выдал мальчика комиссарам, когда покидал Тэмпль навсегда.

Но после того, как он ушел от Симона, длинный день Шаметта не закончился. Он пошел в тихое кафе — это было его любимое место; — чтобы встретиться с настоящими джентльменами. Поэтому, когда Колуреля сменил ночной страж, он не нашел Шаметта ни на службе, ни дома. Колурель жутко устал, потому что он здорово побегал, терзаясь увиденным. Он был в прескверном настроении, когда тащился обратно в контору Шаметта, чтобы оставить для него записку. Он не смог сбросить груза с плеч, потому что все люди, которым можно было доверять, ушли, а ему велели не упоминать оружейника без особой надобности. Он пробурчал человеку в конторе, что у него есть кое-что для Шаметта, и отправился домой спать, тревожась, что его обвинят в том, в чем он совершенно не виноват.

Роджеру было не веселее, чем его преследователю. Когда он вернулся с рынка, Пьера не было. Когда он дал Гарнье свой ответ Леонии, то увидел контрабандиста, который выпивал в баре, где коротал время Гарнье, наблюдая за входной дверью дома Роджера. После этого день Роджера превратился в кошмар. Работа валилась из рук. Сначала он представил, что Пьера схватили и посадили в тюрьму, а потом казнили. Затем он пришел к убеждению, что Шаметт раскроет его намерения спасти Леонию и убьет ее.