Каменное сердце генерала (СИ) - Пульс Юлия Александровна - Страница 20

— Тварь! — прорычал разъяренным хищником и одним движением руки опрокинул стол. Вся утварь с диким грохотом разметалась по полу. Я вскрикнула и машинально закрыла голову руками, а потом услышала удаляющиеся шаги.

— Кара! Скажи Берну, чтобы зашел ко мне немедленно! — и приблизился, поднял меня со стула на руки.

Я слышала, как сильно бьется в груди его сердце, заглушая галоп моего собственного.

— Не бойся, — прошептал, подошел к топчану, на котором я недавно провела обездвиженной целую ночь, и усадил. Обхватил мое лицо ладонями и всмотрелся в глаза. — Сиди тихо и честно отвечай на вопросы, если буду задавать. Поняла? — я закивала и устремила взгляд на вход. Берн переступил порог хижины и глумливо посмотрел на беспорядок.

— Звал, Кайс? Что за срочность? — расслабленный, уверенный в себе, подпер спиной косяк и сложил руки на груди.

— Ты был там, когда она в загон пролезла? — судя по голосу генерала, буря стихла, но все его тело говорило об обратном. Каждая мышца напряглась так, что рубашка почти трещала по швам.

— Ну, был, — хихикнул и посмотрел на меня, как на падаль. — И что?

— Что ты там делал и почему не доложил мне о происшествии? — медленно приближался Кайс к эсперу, продолжая допрос, хищной поступью загоняя тварь в угол.

— Ой, Кайс, да о чем докладывать? Убогая умом тронулась. Полезла к амфисерам. Я думал, они ее покусали, и ушел, — забегали его подлые красные глазенки. И не надо никакой магией обладать, чтобы понять — врет и ужом изворачивается, сволочь.

— Хотел надругаться над девчонкой?! Отвечай! — от такого грозного крика самой захотелось скатиться с топчана в поисках пятого угла.

— Да она сама об меня терлась, — а гаду все нипочем! Так и стоял у косяка, не шелохнувшись. — Лезла, предлагая себя.

О! Как же меня подмывало закричать, что это вранье, но Кайс приказал молчать.

— Берн, ты что же, доброту за слабость принимаешь? Думаешь, можешь вот так стоять передо мной и нагло врать в лицо? — генерал подошел к нему почти вплотную и от одного взгляда Кайса, Берн согнулся, застонал и опал на пол. Свернулся поганым червяком и забился в конвульсиях.

— Говори! Нарушил мой приказ?! Хотел силой взять?!

Берн корчился на полу с выпученными глазами и хватал ртом воздух. Страшная картина, но все мое нутро ликовало от того, что эту мразь настигло возмездие. Да еще какое! Надеюсь, он сейчас испытывает в стократ сильнее боль, чем пережила Таура.

— Отвечай! — склонился над ним грозный Кайс, а меня одолевало жгучее желание подойти к Берну и хорошенько пнуть тварину в бок. Да так, чтобы кровью поперхнулся! Никогда во мне не было жестокости, но сейчас я победоносно улыбалась, глядя в обезумевшие глаза врага. Наслаждалась его агонией и плевать, что это низко и противоречит заветам настоятельницы Солнцеликой богини.

— Да. Да. Хотел ее! — захрипел ублюдок.

— Вторую девчонку ты избил? Магию свою применял? Лишал их голоса?

— Да, — выдохнул и замер. Посмотрел стеклянными глазами в потолок и на миг померещилось, что гад умер.

Кайс опустился перед эспером на корточки и коснулся его груди. От того, что я увидела спустя секунду, невольно приоткрылся рот. Яркий белый свет шаром скопился под ладонью генерала, вырвавшись из груди Берна. Кайс сжал свет в кулаке и поднес его к области своего сердца. Впитал кожей магию и поднял вояку за шкирку. Пригвоздил спиной к стене и сказал ему в лицо:

— Ты, наверное, забыл, кто здесь главный? Надеюсь, я напомнил, что мои приказы исполняются немедленно? Ты снимаешься с охраны ловушки. Будешь ходить по лагерю без магии и каждый день чистить загон амфисер. Если еще хотя бы одна мерцающая от тебя пострадает, отправлю с позором обратно. Лишишься всех чинов и богатств. Лично доложу императору о твоих подвигах. Заруби себе на носу, что в моем лагере есть порядок и строгие правила, но нет насилия, — отпустил его Кайс, отошел на пару шагов назад и Берн едва удержался на ногах. Я заметила, что его страшные красные глаза потухли и превратились в обычные серые человеческие.

Перепуганный до смерти гад выбежал из хижины и только тогда меня одолела новая волна страха. Сейчас я увидела, на что способен генерал крылатого войска и не дай Солнцеликая, чтобы его мощь направилась против меня. Придавит одним пальцем, как мошку и размажет по стеклу.

— Теперь с тобой разберемся, — окинул меня изучающим взглядом ног до головы, от чего кровь застыла в жилах. Сапфировые глаза горели, переливаясь жидким синим пламенем. — За эти дни ты не добыла ни одного живого камня?

— Нет, — в страхе пропищала, — но я очень старалась, правда. Они ко мне в руки не идут, — нервно затеребила браслет, и Кайс как-то странно на него посмотрел, нахмурился.

— Подойди ко мне.

Я встала с топчана и прошла вперед на негнущихся ногах. Приблизилась настолько, насколько позволила храбрость. Даже не поняла, в какой миг оказалась в тесных горячих объятиях эспера. Перестала дышать, когда он положил ладонь на мою грудь и закрыл глаза. Снова из его руки выбился белый свет, и впервые я ощутила, как нечто коснулось моей кожи, проникло в нутро и резко потухло, выбивая остатки воздуха из легких.

Я закашлялась и часто задышала, когда он отнял от меня ладонь и распахнул глаза.

— Где ты родилась?

— В Амраасе, эспер Кайс, это поселение тэрров, — похолодела вся, когда его рука опустилась на то место, где под тканью платья пряталась записка. Если нащупает… Но ладонь скользнула ниже на бедро и от радости я подалась вперед. Слишком тесно прижалась к крепкому торсу мужчины. Он лукаво улыбнулся и приобнял за талию.

— Я в тебе ошибся, мышка, — прошептал мне на ухо.

— Мэлори, — шепнула в ответ, а он рассмеялся и отпрянул, но не выпустил из кольца объятий.

— Ты не будешь работать на прииске. Нет смысла, — озвучил он то, чего я так боялась.

— Прошу, дайте мне еще немного времени, — отчаянно взмолилась. — Не отправляйте на кухню к тетке Каре.

— Кто сказал, что я отправлю тебя на кухню? — удивленно вскинул брови, а я промолчала, опуская взгляд. — Будешь моей личной помощницей и главной в лагере среди пленных.

Кайс меня ошарашил, разжал объятия и подошел к сундуку. Раскрыл его и жестом подозвал. Выудил широкий золотой браслет с выгравированными на нем крыльями. Взял меня за запястье и рывком сорвал вещь, подаренную Тейлом в качестве свадебного оберега. Брезгливо швырнул в сундук и защелкнул на моей руке новый браслет. Провел большим пальцем по гравировке и произнес:

— В нашем мире таким знаком отличия награждают наложниц. В военном же лагере вашего мира эта вещь дарует обладателю полную неприкосновенность. Теперь ты вправе не исполнять приказы Кары или Каспианы, но обязана всецело подчиняться моим. Ужинать будешь за общим столом эсперов и сидеть рядом со мной. А завтра Кара подберет тебе особенную одежду. Ты должна отличаться от других.

Я опешила, любуясь красивым браслетом, даже близко подобных никогда не видела.

— Почему я? — решилась спросить, заглянув во вражеские глаза.

— Потому что я так хочу, — пробрал меня до мурашек его шепот, а прикосновение к запястью обожгло.

Горячие пальцы Кайса чувственными касаниями поднимались выше по моей руке, погладили изгиб локтя и стиснули плечо. А потом впились до приятной боли в мой затылок. Манящие губы приоткрылись в чувственном порыве, но не коснулись моих губ поцелуем. Слегка тронули, подразнили обворожительной улыбкой и отстранились.

— Иди, мышка, — указал на выход и легонько подтолкнул вперед.

Глава 18

Покинув дом Кайса, я не спешила возвращаться к ужину или в палатку мерцающих. Мне хотелось проследить за генералом, поэтому спряталась за деревом чуть поодаль от хижины. Прижалась всем телом к шершавому стволу и часто задышала от волнения. Напряглась, когда он вновь позвал Кару и с порога с ней заговорил:

— Я надел на девчонку крылатый браслет. Ты знаешь, что это значит.

— Да, господин!