Синдзи-кун и парадокс Абилина (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 60

Она подняла голову, чувствуя кровь и металл во рту, поискала взглядом свой меч. Вот он, лежит рядом, сломан на две части. Нога, которая наступила на него сверху принадлежит какому-то молодому выскочке из ранних кланов, из тех самых, чьи рода она даже не утруждала себя запоминать.

— Ну что, Вечно Молодая, ты исчерпала все свои возможности? — говорит выскочка и его улыбки не видно из-под штурмового шлема, но Хикэру уверена, что он — улыбается. Она столько раз видела эту улыбку. Первый раз — в молодости, когда ее и несколько десятков других захватили на пассажирском судне близ берегов Китая, когда пираты решили не тратить свое время и попросту выкинули за борт всех остальных, оставив только двух молоденьких девушек — развлекаться. К утру одна из них умерла, а другая — сошла с ума. Хикэру — была той, которая умерла. Тогда она впервые использовала свою способность, только что она лежала на спине, широко раздвинув ноги под тяжелым, потным мужским телом, медленно теряя сознание от внутреннего кровотечения и в следующую секунду — это уже она насиловала мертвое тело. Свое собственное мертвое тело. Ее вырвало, ее отбросило в сторону. Она выхватила нож и воткнула его себе же в горло, не желая жить в этом теле… и открыла глаза уже в другом. К утру весь корабль, вся его команда состояла из десяти с половиной человек и все они — были она. Кое-как они доплыли до берега. А потом… потом было много чего. Но в своей жизни она еще много раз видела такую вот улыбку, которую сейчас скрывал штурмовой шлем.

— Ты и твой меч… — говорит он и пинает половинку фламберга: — это же всего лишь железка. Моя способность — перенаправлять вектор удара или выстрела. Практически любой энергии. Меня нельзя застрелить или заколоть, даже током ударить нельзя. Такие как ты — со своими мечами — это всего лишь пережиток старины. Вечно молодая… хех. Время новых технологий, время старикам уходить, а нам — брать все в свои руки.

— Видала я таких как ты. — говорит Хикэру, медленно подбирая ноги к груди, заправляя внутрь живота вываливающиеся кишки: — ничему не учитесь. Хотя некоторые из вас подают надежды.

— О. Перлы мудрости от умирающей бабки. Давай, послушаем. Времени у нас не так много, но пока мои парни обносят твой особняк — мы можем поговорить о банковских счетах и паролях. Ты как хочешь умереть — быстро, или все-таки помучаться перед смертью? — выскочка снимает с головы штурмовой шлем, и она видит его лицо. Оно довольно правильное, она бы даже сказала — красивое. Какой милый, молодой мальчик, думает она. И улыбка у него хорошая. Такая — чистая. Мальчика немного жаль.

— Знаешь, я бы мог дать тебе антибиотики, помочь запихать твои кишки обратно в живот и даже вызвать «скорую». Глядишь и доберутся сюда раньше, чем ты сдохнешь. — говорит выскочка, продолжая улыбаться: — а если будешь совсем умница, то я даже обезболивающего тебе дам. А то такой важной даме как ты совсем не приличествует лежать с выпущенными кишками на грязном полу. Так и простудится недолго.

— Спасибо. — отвечает она, держа лицо как ее учили — нейтральным и бесстрастным: — спасибо. Я уж лучше помучаюсь.

— Ну смотри, ты сама выбрала, старая… — и выскочка наклоняется над ней с ножом в руках: — говорят, что, если съесть печень еще живого врага — тебе передастся часть его смелости. Ты смелая бабка, значит и печенка у тебя вкусная.

— Иногда я поражаюсь, насколько вы, молодежь, бываете ебнутыми. — качает головой Хикэру.

— Что? — теряется выскочка: — ты чего, бабуль?

— Вы не умеете быть вежливыми, вы не умеете запугивать, вы не умеете даже просто разговаривать. Вы говорите какими-то ублюдочными клише из фильмов и комиксов. Иногда мне бывает жаль вас, но не сегодня. Сегодня ты … разочаровал меня.

— Эй, бабка, ты походу не догоняешь. Это я сейчас стою, а ты — лежишь и твои кишки разбросаны по полу. Думаю, что ты не вправе читать мне нотации. — выскочка поднимает голову и оглядывается по сторонам: — скажите парни? — несколько кивков от стоящих вокруг штурмовиков подтверждают его правоту.

— Вот я об этом. — Хикэру обнаруживает что ее правая нога начинает отниматься и в голове шумит от потери крови. Осталось недолго.

— О том, что ты просто актер дешевой драмы. Ты даже издеваться над поверженным противником не можешь. Тебе нужно одобрение публики, твоих дружков. Хорошо. Я покажу тебе как это делается. — она поднимает голову и встречается глазами с одним из штурмовиков: — Тоц!

— О чем ты бабка? — спрашивает выскочка, но в этот момент штурмовик, с которым встретилась взглядом Вечно Молодая — вскидывает автомат к плечу и короткими очередями посылает к праотцам остальную часть группы. Выскочка тянется к пистолету на поясе, но выстрел дробит ему кисть и заставляет кричать от боли.

— Ааа! Сука! Ты чего, Брэд?! Какая муха тебя укусила?! Мой отец тебя убьет! — ноет выскочка, схватившись за кисть.

— Вот. — говорит ему Брэд, стягивая маску с лица: — урок первый — никогда не показывай им как тебе больно. Не давай никому эксплуатировать твою боль. Сперва это сложновато, но потом привыкнешь. Боль — это лишь иллюзия. Вот смерть — это уже страшнее. Но и к этому можно привыкнуть.

— Что?! Но как?! — взгляд выскочки отчаянно заметался между Вечно Молодой Луной, которая все еще лежала на спине в луже собственной крови, держась за вспоротый живот и его собственным наемником, держащим автомат, направленный ему в голову.

— Давай мы попробуем это закрепить… — выстрел и вторая рука выскочки также оказывается с раздробленным запястьем.

— Уууу… Сука! Прекрати!

— Неправильно. — качает головой Брэд: — ты меня не слушаешь. Не показывай виду. Терпи. Попробуешь?

— Сука! Сука! — выскочка стискивает зубы и выпрямляется, его руки плетьми висят по сторонам, из простреленных запястий стекает по штанинам кровь: — Я не боюсь тебя! Ну, стреляй! Ну же!

— Вот. — удовлетворенно кивает Брэд: — так и надо себя вести. У меня нет времени на дальнейшие уроки, но первый ты усвоил. Как думаешь? — он поворачивает голову к лежащей Вечно Молодой: — ты же этого хотела?

— Да, я удовлетворена. — выдыхает Хикэру и выстрел пробивает голову выскочки, разбрызгивая его мозги по сторонам.

— Может все-таки вытащить тебя? — спрашивает Хикэру-Брэд, проверяя рефлексы и способности нового тела: — я смогу. И у них вправду есть антибиотики и обезболивающее.

— Ты же знаешь, что у нас на это нет времени. — отвечает прежняя Хикэру. Ее разум просто разделился, как всегда, когда она применяет свою способность. Теперь наемник по имени Брэд — это новая Хикэру. Она не любила, когда количество Хикэру в разных телах становилось слишком большим. Она помнила этот ужасающий опыт в горах Тибета, где был один городишко с населением в две тысячи шестьсот человек. И все эти люди — была она. Жуть.

— Жаль, что не вселилась в выскочку — говорит новая Хикэру в теле Брэда: — вроде как полезная способность у него была. Правда от неожиданной атаки не защитила… ну и ему нужна была концентрация для отклонения вектора. Трудно концентрироваться, когда у тебя раздроблены руки…

— Ему нужны были руки для перенаправления. Дешевка. — выплевывает кровь прежняя Хикэру: — все, давай прощаться. Тебе еще много дел предстоит.

— Да, точно. — Хикэру-Брэд склоняется над ней и поднимает ствол автомата: — спокойной ночи, сестра.

— Ой, иди в жопу… — выстрел и тело на полу замирает. Брэд-Хикэру закрывает глаза покойной, встает и прислушивается к звукам вокруг. Как хорошо, думает она, что я отослала молодняк вместе с этой несносной блондинкой, даже Чиеко с ней отправила, сейчас я здесь одна. Одна я и еще три штурмовые группы — как и записано в памяти у Брэда. Три штурмовые группы, три боевые тройки магов плюс поддержка из штурмовой пехоты. Итого — около двадцати человек. Что же, думает она, Совет Пяти скоро примет новых членов. Старая Хикэру, которая Патриарх — будет очень расстроена. И пес с ней, она же знает, какой у нее самой вредный характер. Им сейчас нужны ресурсы и три тройки боевых магов-Хикэру — не помешают.