Синдзи-кун и парадокс Абилина (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 48

— Кто это говорит? — раздается голос с той стороны.

— God is in His Heaven! — кричит Макото Керо. Опять повисает тишина, тишина подавляющая после грохота боя в закрытом пространстве. Я чувствую, как у меня звенит в ушах. На секунду я пугаюсь того, что оглох, мотаю головой, слышу тихую ругань Майко, успокаиваюсь. На той стороне, неожиданно — гремят выстрелы, но это не крупный калибр, это не пулеметы и даже не штурмовые винтовки. Раздаются крики, которые заглушаются выстрелами. Потом все замолкает.

— Andall's right with the world! — кричит уже другой голос: — путь свободен, щиты выключены!

Я выглядываю из-за укрытия, готовый прикрыться щитом и нырнуть обратно. Но это уже не нужно. Стволы пулеметов бессильно торчат в далекий потолок, никто не ведет огонь. На позиции так хорошо оборудованной засады — стоит в полный рост человек в бронекостюме и с пистолетом в руке. Увидев меня, он вкладывает пистолет в кобуру на бедре и поднимает руки.

— Все в порядке. — повторяет он: — щиты сняты. Можете продолжать свой путь.

— Ты кто еще такой? — рычит Майко, тут же оказываясь рядом с ним. Пулемета у нее в руках больше нет, у нее в руках ее катана, лезвие которой упирается в грудь человека в бронекостюме.

— Не твое дело. — отвечает ей незнакомец, ни капельки не смущаясь того факта, что клинок скользит вверх и упирается ему в незащищенную шею.

— Да я тебя… — Майок чуть отводит клинок назад, примериваясь для удара, но ее за руку хватает Читосе.

— Майко! — строго говорит она: — не время!

— Богиня! — человек в бронекостюме надает на одно колено: — путь свободен! Я убил твоих врагов во славу твою! — он поднимает голову, и я вижу, что его лицо заливают слезы, но взгляд полон благоговейной радости. Оглядываюсь вокруг и вижу тела его бывших товарищей в таких же бронекостюмах. Все убиты выстрелами в затылок, в незащищенные части тела. Что-то притягивает мой взгляд. Фигура в центре, тело в таким же бронекостюме как у всех, только за спиной у него — тренога, на которой установлена большая стеклянная колба, пробитая выстрелом. В колбе — мешанина из крови и каких-то ошметков, из нее капает жидкость, капает прямо на пол, скапливаясь в небольшую лужу. Кровь.

— Прикажи мне умереть во славу твою! — продолжает последователь, но Читосе не слушает его, она смотрит на пулеметы.

— Так и знала. — говорит она: — чертовы бронещитки, оператора никак не достать. Там же ни щелочки нет, это как танковая башня. Хотя… — она задумывается.

— Хватит! — рычит подоспевший Макото Керо: — возьми себя в руки! Когда Богине понадобится твоя смерть — тебе скажут! Где господин Китано и эвакуационная команда?

— Только что прошли. — отвечает незнакомец, который, как выяснилось, — последователь культа Читосе. Надо же, думаю я, а ведь он служил с этими парнями в одном подразделении, делили вместе кусок хлеба и стопку сакэ, прошли через многое, но достаточно одной фразы и он не моргнув глазом — посылает пули им в головы. Сзади. Прежде чем кто-то понял, что происходит — он перебил всех, а в пулеметные гнезда закинул по гранате. Они были обречены с самого начала — пулемет нельзя быстро развернуть на сто восемьдесят градусов, а неприступными и непробиваемыми эти конструкции были только спереди. Хотя… на самом деле самой важной его пулей была та, которой он упокоил щитовика. Снова смотрю на разбитую стеклянную колбу с кровавой мешаниной внутри. Вот, значит как используют тут магов. Понятно теперь, зачем нужна государственная регистрация магов, понятно куда исчезают маги время от времени. Интеграция магов в общество, какая удобная сказочка. Если ты ленивый и не думаешь своей головой — зарегистрируйся и государство будет платить тебе стипендию. Просто так. Надо будет с Марией-сан об этом поговорить, знает ли она что за бардак тут происходит и если знает — то какого черта позволяет всему этому происходить?

— Дальше — еще засада. — говорит последователь: — платформа для погрузки — сплошной артефакт. Антимагические печати. И … — он смотрит на Читосе: — там ваша антагонистка.

— Что? — хмурится Читосе: — антагонистка?

— Так устроен мир. — объясняет Макото: — если есть день, то существует и ночь. Если есть верх, то есть низ. Если есть Бог, то где-то есть — Дьявол.

— Испытуемая под номером тринадцать. — кивает головой последователь, все еще стоящий на одном колене: — и господин Китано закончил с ее имплантами.

— Это плохо… — говорит Макото.

— Да плевать! — говорит Майко: — мы торопимся!

— Майко-сама! Стойте! Там антимагические печати. Принцип работы как и у Абсолютной Печати — запечатывает магию внутри. Манифестация внешних проявлений невозможна. А у тех, чьи способности не выходят за пределы из физического тела — отрезает доступ к ресурсам. Вы устанете и упадете… там по всем стенам печати!

— По стенам, говоришь? — задумчиво протягивает Юки: — наверное и по полу… Акира, мне понадобится твоя помощь…

POVКим Иошико, Темная Императрица Тринадцатой Школы,

хорошая подружка и истинный ценитель сезона Момодзи — Красных Листьев, чемпион Сейтеки по Момидзи-гари.

— Все-таки ты авантюристка. — говорит Михо, вертя в руках багряно-красный, алый лист клена: — правильно мне мама говорит, чтобы я с тобой не связывалась.

— Это кто еще авантюрист. — усмехается Йошико, шутливо толкнув подружку в плечо: — а кто утащил у своей тети паспорт, чтобы мы гостиницу могли оформить и билеты купить?

— Просто ты на мою тетю ну очень похожа. — защищается Михо: — а когда ты сказала, что мы едем в Киото, наслаждаться алыми листьями в период Момидзи — что мне еще оставалось делать? Ты же собиралась угнать машину у своей подруги Майко и останавливаться в подпольных гостиницах, которые с якудза сотрудничают! А там могут и напасть! И похитить! И вообще! А тебя разве остановишь, ты же в сезон Момидзи совсем с катушек слетаешь!

— О! Смотри! Гинкго! — Йошико тычет пальцем и две девушки смотрят на золотистую крону величественного дерева, опираясь на деревянные поручи небольшого павильончика для любования сезоном.

— Красиво, да? — спрашивает Йошико, толкая плечом подружку и та кивает. Рядом хихикают школьницы в коротеньких платьишках, тычут пальцами во все стороны и о чем-то чирикают. Йошико смотрит на них и вздыхает, думая что и она сама раньше была такой же беззаботной и молодой. Хотя она еще не старая, но все-таки выпускница. Следующий год — и она уже не будет учиться в школе, они с Михо не будут сидеть за соседними партами, дурачиться на переменах и обсуждать парней и девчонок. Она выучится, наверное на какого-нибудь жутко эффективного менеджера, такого как Акира-сан, может быть выйдет замуж и родит детей. Карьера или семья? Раньше Йошико бы ответила однозначно — конечно карьера. Какая к черту семья, когда надо помогать Братству, когда надо бороться с неравенством в мире магов, когда правительство и общество угнетает таких детей как Чепу, Шлендра, Вереск и много других? А чем большего она, Йошико достигнет — тем больше детей она сможет спасти, уберечь от печальной участи иждивенцев в государственных приютах для магов на стипендии. Потому она должна была учиться, должна была зарабатывать деньги и обрастать влиянием, чтобы … что бы что? Она боялась сама себе признаться, но вершиной ее деятельности, даже если бы она приложила все усилия — было бы место заместителя начальника отдела в каком-нибудь «Восточном Рыбном Тресте» или «Национальной Корпорации». Она просто могла бы передавать воспитанникам чуть больше денег, но проблемы бы это не решило. Она даже думала пойти работать в приют, чтобы сразу помогать детям там, но это карьерный тупик. Прошло бы пять, десять, двадцать лет, а она по-прежнему бы вытирала сопливые носы, выуживала таких как Вереск из стен и потолков, обкладывала бы таких как Чепу подушками и подтыкала одеяло — тот жутко боялся темноты, складывала в кладовой выхарканные позвонки и меняла сожженные простыни. И ничего бы не менялось. Ни для нее, ни для детей. Мысль о такой жизни — могла заставить Йошико выть на луну, словно побитой собаке поздней ночью — столько безнадежности, отчаяния и тоски было в такой жизни.