Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

День саранчи - Велиханов Никита - Страница 26


26
Изменить размер шрифта:

— Ну что ж, капитан, — генерал опустился обратно в кресло, достал сигарету и принялся разминать ее мясистыми красными пальцами. — Сразу к делу — или перекусите сперва с дороги?

— Лучше сразу к делу. Я не слишком голоден. К тому же, если разговор у нас затянется, наверное, можно будет чего-нибудь спроворить прямо между этим самым делом?

Он вопросительно посмотрел на генерала.

Антосевич одобрительно усмехнулся, нажал на селекторе кнопку и сказал, глядя в угол комнаты:

— Миша, будь добр, через пол часика обеспечь нас чайком. Чтобы, все как полагается. Добро.

Потом он откинулся на спинку кресла, прикурил от спички и помахал в воздухе рукой, привычным жестом разгоняя дым.

«А жена у генерала строгая, — подумал про себя Виталий. — И не любит, когда он курит дома».

— Так что у вас там такое произошло, в наших припятских лесах? — щурясь, спросил генерал.

Эк, акценты с порога расставил, оценил Виталий солдатскую непосредственность дипломатического маневра. Произошло у вас, но в лесах — в наших.

— Если вы имеете в виду действия белорусского спецназа и приданных ему...

— Нет, не имею. С действиями белорусского спецназа и приданных ему сейчас разбирается специально созданная комиссия. Меня интересует то, что было после. После того, как вы взялись обрабатывать этого — э- э... военнопленного. Я ведь правильно понял рапорт? Это был не просто колхозный пастушок, который уснул в лесу, да так крепко, что нести его в деревню пришлось на руках? И вы и ваши люди сочли, что он имеет самое непосредственное отношение к этим — э-э...

— Аномальным явлениям, — услужливо подсказал Радзяховский и потянулся за спичечным коробком. -Разрешите?

Генерал дал в его сторону благословляющую отмашку и продолжил, глядя на Виталия в упор.

— К этим аномальным явлениям. К этим взбесившимся собакам, крысам, муравьям и я не знаю, кто там еще на Припяти взбесился. Что вам удалось узнать, каким образом мальчику удалось сбежать из запертого и охраняемого помещения, и что вы обо всем этом думаете?

Генерал облокотился на стол и, по-прежнему слегка щурясь, уставился на Ларькина.

***

Изложение осторожно скорректированной Виталием грасовской версии происходящего южнее Припяти, вместе с последовавшей дискуссией, заняло порядка трех часов. Полковник Радзяховский, поначалу пытавшийся задавать «шибко умные» вопросы, постепенно смолк совсем и только что-то все время записывал. Семашко тоже в основном молчал и лишь время от времени уточнял конкретные детали: было видно, что он уже успел подробно ознакомиться со всеми материалами, присланными белорусской стороной, что они далеко не все показались ему адекватными сложившейся ситуации и что теперь он просто-напросто пользовался шансом выстроить для себя более полную и непротиворечивую картину происходящего. Основным участником обсуждения был, как и следовало ожидать, генерал Антосевич. Он горячился, кричал: «Чушь собачья!», но после ответов Виталия, выдержанных в том духе, что чушь, действительно собачья, а временами также волчья, пчелиная и комариная — однако против очевидности не попрёшь, а единственной версией, которая позволяет свести воедино все эти совершенно разноречивые факторы, остается предложенная им, Виталием. А поскольку она таковой остается, он и настаивает на предложенном варианте дальнейшего развития сценария совместных действий по изучению и вероятной ликвидации возникшей аномалии.

— Значит, взять вот так, и всех наших людей оттуда вывести? — кричал, багровея, Антосевич. — И милицию вывести, и службу дератизации? А может, еще и приступить к эвакуации местного населения?

— Местное население и без того уже весьма активно оттуда эвакуируется, — парировал Ларькин. — Вполне самостоятельно и безо всяких указаний свыше. Пока — из мелких деревень, подвергшихся прямой и массированной атаке. Хорошо спланированной, позволю себе заметить. Но если события и дальше будут развиваться тем же порядком, боюсь, что скоро дело дойдет и до более крупных населенных пунктов. В Лелечицах, к примеру, слухи циркулируют — согласно вашим же данным — совершенно панические. Мы там, конечно, всякого уже понавидались, но такого, как рассказывают в Лелечицах...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Мало ли, что треплют на базаре, — пыхнул дымом генерал.

— Да бросьте вы, Павел Леонидович, — Ларькин тоже давно уже перестал церемониться с чинами и званиями. Неформальное обсуждение, так неформальное обсуждение. Эксперты, значит эксперты. — Мы с вами под одной крышей выросли, и не объясняйте мне, ради бога, что панические слухи на лелечинском базаре не доставляют вам ровным счетом никакого беспокойства. Тем более, что циркулируют эти слухи наверняка давно уже не только в Лелечицах. И что аномальная активность подобная Припятской — по моим данным — либо уже проявляется в крупных городах страны, либо в скором времени должна в них обнаружиться. Не в таких масштабных формах поначалу, но тоже мало не покажется. -I

Генерал перевел взгляд на Радзяховского и поднял бровь. Радзяховский поспешно кивнул.

— Так точно, товарищ генерал. Уже обнаружилась — если можно так выразиться. По крайней мере, есть основания так полагать. В Гомеле и в южной части Минска. Одна и та же ситуация. Повальное нашествие тараканов и городского комара. Этого, мелкого, подвального, который по десять раз кусает. Оно, конечно, и раньше случалось, но чтобы в таких масштабах. В отдельных домах люди буквально воем воют. Причем никакие отпугивающие средства не помогают — в смысле, от комаров. От тараканов-то они никогда и не помогали. Хоть рапторы, хоть три раза рапторы — а они лезут, и все. Мы вчера выезжали на дезинсекцию, все подвалы в доме обработали, да так, что сами чуть не сдохли — даже в противогазах. Квартиры обработали. Смесь — убойная. Но там даже до вечера ждать не нужно было, чтобы понять, чем дело кончится. Обычно как: пшикнешь разок за радиатор, и они оттуда как прыснут во все стороны, и половина тут же дохнет, а вторая половина — не добежав до ближайшей стенки. А тут... То есть они, конечно, выходят. Вроде посмотреть, чем мы тут занимаемся. А некоторые даже будто дохнут. Но полежат немного — и опять встают. А уж про комаров я и вовсе не говорю. До сих пор чешусь, как пес шелудивый.

— Н-да, — потерялся Антосевич.

Потом хмуро, исподлобья, посмотрел на Виталия.

— И вы хотите сказать, что в том случае, если мы отведем все наши силы, двое ваших коллег сделают то, что мы сделать не в силах. Придут лейтенант с прапорщиком и усмирят взбесившуюся матушку-природу. Причем лейтенант — еще и женщина.

— Мы можем, по крайней мере, попробовать, — ответил Ларькин. — Вы уже попробовали, своими силами и средствами. У вас ничего не вышло, и вы потеряли людей и средства. Причем средства, насколько я понимаю, немалые и не лишние. У нас— своя версия происходящего и свои методы решения проблем. А насчет лейтенанта Рубцовой — так вы ее просто никогда не видели в деле. Эта девочка умеет такое, что вполне в состоянии потягаться хоть с чертом, хоть со взбесившейся матушкой-природой. И с головой у нее тоже все в порядке. Давайте подождем?

— Давайте подождем принимать решения, — проворчал генерал. — Давайте сперва перекусим. Подумаем. А потом расставим все положенные точки во всех положенных местах.

— Я не против, — согласился Виталий.

***

Обедали в столовой, блюда были вкусные и сытные, немного выпили. После обеда Антосевич с Радзяховским, сославшись на то, что им нужно покурить в отдельном кабинете, удалились. Оно и понятно, генералу нужно созвониться с кем положено: принимать решение единолично он не хочет, да, по большому счету, и не имеет права.

Семашко тоже засобирался, у него в Минске были какие-то неотложные дела, а он и без того уже тут изрядно засиделся. Виталию он оставил свой минский телефон и просил звонить в любое время дня и ночи, если появится хоть какая-нибудь новая информация. А потом попросил проводить его до дверей.