Тень души (СИ) - Лавров Алексей Юрьевич - Страница 47

Дружинники не представляли себе, насколько тут одичали без нормального князя! У мужичков, откуда ни возьмись, появилось столько силушки! Столько отваги!

Пусть каждый викинг стоил пяти-семи ополченцев, мужики платили не торгуясь. Безумие массового побоища бесновалось в припадочном веселии на улочках деревни. Кругом кровь фонтанами, лязг топоров об доспехи, хрипы, яростные возгласы людей и рёв медведей…

При первом столкновении погибла сотня ополченцев, да во время основного побоища двести. Всего двадцать тотемных воинов даже со своими медведями сами бы не справились с тремя сотнями латников. И, в конце-то концов, это война. Война за свою землю.

И вот настало лето…

Первая хорошая летняя новость – детство у меня всё-таки было. Эта мысль появляется вскоре после выхода на работу. То есть начинаешь понимать, что раньше всё было детство.

И оно, сука, кончилось. Навсегда.

А это вторая новость, которой и положено быть э… менее хорошей, чем первая. Впрочем, совсем плохой её тоже не назовёшь. Например, на работу я езжу по-взрослому на своём мотоцикле. По-взрослому в смысле совершенно легально. Ну и пусть мне ещё нет восемнадцати лет, детям, вообще-то, разрешается кататься на велосипедах с моторчиками объёмом до 50 кубиков. Однако это всё же «детский» вариант, да и моторчик у меня значительно объёмнее.

Поэтому дед легализовал мой аппарат как специализированную инвалидную коляску. Колёса есть? Значит, может считаться коляской. Инвалид имеется? Даже со справкой. Поэтому коляска инвалидная. И никто, кроме данного конкретного инвалида, ей воспользоваться не сможет – седла ж нет – поэтому инвалидная коляска специализированная.

Забавно любоваться лицами полицейских, когда они останавливают меня для проверки документов.

Отрицание. Гнев. Торг. Депрессия…

«Счастливого пути».

Я от них уже не бегаю – кто ж будет сам лишать себя такого представления? Тем более среди тягостных унылых будней. Вот почему дед не сделал меня курьером на инвалидной специализированной коляске?!

А так…

«Здравствуйте! Пакетик нужен»? – это непременно говорить каждому покупателю обязательно со счастливой улыбкой.

Улыбаться входит в мои обязанности. Вот где я получил возможность тренировать улыбку!

Улыбаюсь, значит, беру покупки с ленты. Весовые сначала на весы для проверки, с прочих сразу считать штрих-код… блин, опять не считывается, вводим вручную. Улыбаемся. И вежливо отвечаем на невежливые вопросы.

«Цена на рекламном плакате может не совпадать с реальной, там сноска внизу», – говорю обожаемому покупателю, улыбаясь, как родному.

Отмена? Да чтоб ты … был всю жизнь счастлив. Улыбаемся.

– Наташа, тут отмена! Помоги, пожалуйста! – восклицаю радостно, будто выиграл в лотерее миллион.

Очередь к кассе растёт.

«Всем кассирам пройти за кассы»! – радостно говорит администратор по трансляции.

Все кассиры счастливы и желают мне тоже быть счастливым всю оставшуюся жизнь. Приходит счастливая Наташа и со сведённой счастьем личностью делает за меня отмену. Парень важно протягивает свою красненькую денюшку. Сначала на детектор её, в кассу и с дебильной улыбкой отсчитать сдачу.

– Спасибо, что воспользовались нашим магазином! Всего хорошего! – радостно отпускаю счастливого покупателя.

«Чтоб ты сдох», – добавлял мысленно первые дни.

Сейчас прошло уже. Счастливый покупатель сваливает к чертям, подкручиваю транспортную ленту и улыбаюсь не менее любимому и родному следующему:

– Здравствуйте! Пакетик нужен?

Первый день всё было, будто не со мной. Со мной это происходить просто не может!

Потом во весь рост встал вопрос, какого дьявола это всё-таки происходит! Со мной! На самом деле!

Дед просто не мог засунуть меня сюда на всё лето! Месяца не пройдёт… да вечером уже позвонит и спросит, осознал ли я всё как следует. Я, конечно, скажу, что всё при всё осознал и больше не буду… э…

А что не буду? Блин, надо было хотя бы закурить – сказал бы, что брошу.

Работаю только с девяти утра по четыре часа, потому администрация очень дорожит моим временем. Сорок-пятьдесят минут за кассой, короткий отдых и снова в зал. В комнате отдыха тупо смотрю на экран телевизора, с другими работниками общаться не тянет.

– Малой, что это у тебя за фигня на ногах?

– Костыли.

– А чего они такие прям к ногам?

– Японские.

– Дорогие, небось?

– Тебе за всю жизнь столько не заработать.

– Да я лучше так похожу.

Четыре полных цикла, и ровно в час дня прикладываю рабочую карточку к считывателю – вот теперь от… э…

Будьте особенно счастливы! И любите друг друга!

Только без меня. Снимаю рабочую улыбку и обруч, надеваю свой покер-фэйс и шлем. На служебной парковке седлаю свою лошадку и еду в папкин НИИ. На вторую работу, вот!

Обкатываю тактические шлемы в виртуальных, но реальных боевых миссиях, чтобы потом настоящие бойцы в настоящем бою не думали, что тут нажимать – всё должно «нажиматься» само, просто по их желанию.

Вадик ходит хмурый. Приёмная аппаратура начинает путаться при усложнении мыслеформ. Многие функции не получается «загнать под одну кнопку», приходится дробить на подзадачи, а это уже сложности для бойца. Их нужно всячески избегать, ведь задумчивость в бою идёт на вес крови.

Есть возможность зайти с другого бока, сделать мысли ярче. Пока идут эксперименты, и… э… мне это точно не вколют. Во всяком случае, до совершеннолетия.

Да я и после 18 ещё подумаю, нафиг оно мне сдалось. Смешные работники в супермаркете смотрят на меня жалостливо и снисходительно. Конечно – увечный малолетка корячится за несчастные пятнадцать тысяч! Да у меня на личной карте уже три миллиона честно заработанных рублей, и счёт постоянно пополняется.

Из них два миллиона только за мотоциклетный проект, и Серёга отдал из гонорара за свой байк. Забавно, что данные с его шлема оказались для проекта полезнее моих. Конкретнее. Чётче. Зато у меня отчего-то ярче. В сложении получили просто конфетку, папка нас обоих очень хвалил.

Серёге предложили тоже обкатывать «тактики», но он поблагодарил и твёрдо отказался. Говорит – не его. Закончил парень девять классов, подал документы в технический лицей, по-советски фазанку, и, пока лето, все рабочие дни проводит в отцовской мастерской.

Зато на выходные он присоединился к нашей дружной компании в страйкбольном клубе и парашютной секции. Он же собирается в армию через два года, так ничего слабее спецназа его не устраивает.

Прошли первые летние выходные…

И дед не позвонил. Всё указывает на то, что я реально целую вечность проведу за кассой супермаркета. Грустно. Я ведь ничем не заслужил такое наказание!

После завтрака пожелал родителям хорошего дня и отправился отбывать свою каторгу. Хотя поехал на собственном мотоцикле, ни у кого такого нет. Даже у Сергея с виду обычный аппарат. С седлом. А работники так вообще, многие ездят на метро чёрт-те откуда. Ради денег, которые мне, малолетке увечному, кажутся смешными.

Забавно видеть, как покупатели протягивают пятитысячные купюры. Как дети просто! Смотрите все, что у меня есть! Теперь-то я знаю, что такое эти пять тысяч. Одинокому мужику купить еды на неделю.

Как раз через неделю пришёл дядька, запомнился с прошлого визита нездоровым видом, простенькой одеждой и тем, что опять набрал дешёвых сосисок, дешёвой колбасы, плавленого сыра, пельменей, макарон, сахару, кофе и сигарет. И снова на те самые пять тысяч.

Причём, от пакетов отказался! Посмотрел за ним тихонько – он вытащил из ячейки камеры хранения рюкзак, сноровисто его наполнил, нацепил и потопал себе. Ясно, что такси его не ждёт. Вот так. А я тут в депрессии!

Не, магазин у нас приличный, публика в основном среднего достатка – таких бедолаг было ещё всего двое, тоже мужик и пожилая женщина. За две недели я различил и запомнил почти всех постоянных покупателей.