Тень души (СИ) - Лавров Алексей Юрьевич - Страница 46

Угрюмо глядя на папу, дед сказал, что ещё поговорит с ним. Ну и поговорил. Папка остался живой, даже улыбался, и мы продолжили заниматься мотоциклами. Только Новый год, семейный всё-таки праздник, встречали на турбазе. Нарядили живую ёлку, запустили фейерверк и первого катались на лыжах.

Зимний лес это… непередаваемо. Наверное, современным людям для того и нужен отдых, чтобы стать собой хотя бы ненадолго. Почувствовать себя настоящего, ощутить в себе зверя…

А потом удалять неудачные фото и видео.

Люди путают естественность и вседозволенность. Настоящие звери не могут позволить себе человеческой глупости. Как говорят вьетнамцы, «в джунглях даже тигр страшится лишний раз задеть лиану». Но он же при этом остаётся тигром, самым настоящим.

Так и я в зимнем лесу отстал немного от родителей и вдруг ощутил себя наедине…

С Этим!

Избитое выражение – наедине с природой. Но ведь любые слова можно обмусолить, а смысл их остаётся тот же.

Я ощутил себя краткой, глупой искоркой между рождением и смертью среди вечной, мудрой жизни…

В общем, папка меня потерял и вернулся посмотреть, что со мной. Вот с людьми, даже с самыми лучшими, всегда происходит всякая фигня!

Встретили Рождество, настало Крещение. Я, как в прошлом году, снял пуховик, отстегнулся от экзо, разделся и полез в прорубь. Но я же в этот раз был с друзьями! Они, девчонки в том числе, не могли допустить мысли, что инвалид способен на что-то, чего они не могут.

Ну, смогли. Парни и Ксюха отделались ОРЗ, а за Катю пришлось побеспокоиться. Навещали её в больнице. Принесли шоколадок и фруктов и послушали доктора. Оказывается, закаливание начинается совсем не с полыньи, её обычно стремятся закаливанием достичь. Причём получается не у всех. В любом случае перед такими процедурами следует консультироваться с врачом.

Блин! Ну, не мог же я думать, что контрастный душ по нескольку раз в день – это что-то необычное. Мне это казалось естественным… пока ребятам не рассказал. Они так внимательно молча на меня смотрели! Что я понял – даже друзьям всего о себе лучше не рассказывать.

Дальше закончились каникулы, началась учёба, и как-то неожиданно наступила весна. Успешно завершились стендовые испытания и доводка наших мотоциклов, отладка электроники и софта шлемов. Собрали аппараты.

У меня и Серёги появились супер-навороченные, уникальные мотоциклы и уникальные шлемы. Вручную требовалось только рулить, хотя обычное управление тоже оставили, конечно. «Оседлали мы наши машины»… Мой папка, дядя Паша и Вадик одобрили. Говорят, особенно я шикарно смотрелся на мотоцикле без седла и в экзоскелете.

Поездили на полигоне, потом по району возле автомастерской, потом э… немного приборзели. По городу не возникало никаких проблем, уходили от полиции через проходные дворы, подъезды, по лестницам и прочим, непроходимым для автомобилей элементам городского ландшафта. Но вот чёрт нас понёс покататься со «старшими», думали, в толпе не заметят. Ну, кружочек всего по кольцевой и сразу домой. Уроки делать.

А с кольцевой, если прыгать через отбойник, лететь ещё метров пятнадцать по крутому откосу. На камушки. Ну, в том месте, где дорожная полиция нас всех остановила, чтоб чисто под каски заглянуть. Решил я тогда, что здоровье дороже, лучше позвоню деду. Первый раз.

Приехал он за нами с Серёгой уже в отделение, где полицейская тётенька в форме поила нас в кабинете чаем с печеньками и, устало на нас глядя, добрым голосом рассказывала, как мы нехорошо поступаем. Прав нет, документов на транспортные средства отсутствуют, несовершеннолетние, я вообще инвалид…

Значит, приехал дед, нас ему отдали вместе с мотоциклами и, наверное, пожелали всего хорошего и почаще заходить. Аппараты наши погрузили на грузовик, а нас с Серёгой дед на своём лимузине повёз по домам. Серёгу сдали отцу возле его автомастерской, там же сгрузили мотоциклы.

Поехали сдавать меня. Дед угрюмо спросил, что это было и как сиё следует понимать. Я прямо поразился! Как?! Папка же рассказывал о нашем проекте ещё на моём дне рождения!

– Погоди! – он помотал головой. – Ты хочешь сказать, что весь тот бред об управлении настоящим мотоциклом… силой мысли! Вот то самое…

– И никакой не бред! – возмутился я. – У нас всё получилось!

Дед долго молча на меня внимательно смотрел…

– То есть вы гоняете на тех самых экспериментальных мотоциклах? – отчего-то хриплым шёпотом спросил он.

– Да чего там гоняем, – я смутился. – Так… катаемся немножко.

– Отец знает? – уже с другими интонациями осведомился дед.

– Ну… мы, если честно, обещали только на полигоне, – признался я.

Дед задумчиво покивал и вдруг улыбнулся!

– Считай, что ты только что спас ему жизнь! Большой кусок здоровья точно! – заявил он весело. – Понятно, что вас бы никто не удержал… Ладно, катайтесь. Но учти – ещё раз попадётесь, мотоциклов больше не увидите.

– Спасибо, деда! – обрадовался я.

– Не за что, – сухо ответил он. – А за то, что попались в этот раз, я придумаю тебе наказание. Оно будет зависеть от твоих оценок за год. Если ты из-за мотоциклов ещё и учёбу забросил!

– И ничего я не забрасывал! – искренне воскликнул я.

Ну, действительно ведь, всё у меня в школе было на уровне!

– Рад слышать, – усмехнулся дед. – Катайся, учись. И жди наказания. Маме от меня привет.

– Хорошо, деда, – проворчал я.

Открыл дверь и вышел. Приехали.

Быстро пролетели весенние месяцы за интересными и полезными делами. В конце мая я держал дневник без троек и без четвёрок, как индульгенцию. Приехал дед, посмотрел оценки и сказал, что очень за меня рад.

Я очень вырос, повзрослел! И раз уж я считаю себя достаточно взрослым для мотоцикла, самое время мне познакомиться с тем, как люди в нашей стране зарабатывают деньги. Нет, он не сделает из меня курьера, для этого всё же требуются права. Я буду кассиром в супермаркете. По четыре часа в день. Всё согласно трудовому законодательству. Могу смело настраиваться на всё лето. И никаких прыжков с парашютом – хватит мне и мотоцикла.

Родители не возразили ни слова. Ясно, что они были в курсе и… Я заставил себя смотреть на деда, ни в коем случае сейчас нельзя оглянуться к маме. Я почувствовал, как трескается мой покер-фэйс, и вот-вот по щекам потечёт.

Я всегда знал, что дед никогда ничего не говорит попусту. И всю весну на что-то надеялся. Как дитё! Это взрослое наказание… Дед действительно считает меня взрослым… Я не зареву!

– Хорошо, деда, – смог произнести я ровным тоном.

Мне срочно захотелось в душ! Там не видно, как что-то течёт из глаз.

Глава 21

Медведи, понятно, никак не могли просто мирно пастись и поджидать, когда противник сам добровольно приблизится на приемлемую дистанцию. От медведей, вообще-то, принято убегать. Вот и сидели по избам до поры, ждали, когда воины пешего отряда вломятся в посёлок.

Подошли дружинники Изяслава, а ворота закрыты, и открывать не хотят! Вообще, ничего не хотят слушать, грубят и самого князя кроют по матушке.

– Совсем тут без нормального князя одичали, – решили латники. – Надо приводить в разум.

Срубили большую ёлку и разнесли стволом, как тараном, ворота в щепки. Ворвались в деревню, а мужики с топорами и дубинами! И дерутся, как бешеные, сколько их ни убивай. Но куда им против викингов…

По идее сразу должны были все полечь или разбежаться, однако попытались организованно отступить от ворот вглубь улиц. Дружинники уже считали бой выигранным, осталось дожать!

Две сотни латников двумя колоннами втянулись на улицы. Проходят такие мимо избушки, тут бац! Распахивается низенькая дверь и выскакивает весьма сердитый Михайло Потапыч. Полтонны чистого зверства и ярости. Плюс когти и клыки. Первым же ударом ближайшему дружиннику свернул голову набок.

– Медведь! Медведь! – заорали дружинники.

А за первым мишкой второй и зять Эрика Бова с боевым топором. Воины-медведи в чём-то похожи на вепрей. У них тоже связь со своими зверями посредством тотемного духа. В бою в основном, так сказать, нейтрализуют человеческие преимущества неприятеля – перерубают древки копий, направляют зверей, не позволяют навалиться на них разом. Но есть и разница. Беры по-медвежьи звереют в схватке и яростью своей заражают, зажигают обычных воинов.