Настоящая фантастика – 2011 - Громов Александр Николаевич - Страница 38

– На мотоцикле гоняешь? – продолжил он разговор.

– Ну, гоняю.

– Машину водишь. Сам видел, как ты на двадцатом «жигуленке» отчима лихо рулишь.

– Все-то ты видишь, деда, – Харитон хмыкнул.

– А на турнике «солнышко» крутишь? Быть тебе космонавтом.

Харитон затушил бычок о стол, бросил его в подснежники Муси, припорошенные лепестками цветущего абрикоса.

– Ну-ну, деда Трофим. Накаркаешь.

Дожить до седин – не значит жизнь прожить. В поговорке говорится: «Не столько старые мы, сколько давние». Старик Голованов относился к последним, потому наверно мог предсказывать некоторые события.

В тот вечер Муся Робитман налетела на него едва ли не с кулаками. Она, как всегда, вывесила во дворе стираное белье и, чтобы простыни не мели по земле, подперла веревку шестом. Эту опору и зацепил на свою голову Трофим. Перебрал старик немного, лишку хватил: налил в гранчак выше фюзеляжа самолета-носителя до корпуса «Бурана», закрепленного на нем.

Разъяренная Муся прокляла его до десятого колена и пообещала сдать властям, как «страшного шпиена, разлагающего страшные, таки государственные тайны».

Обычно невозмутимый Трофим вконец расстроился и поспешил скрыться в подъезде. Проходя мимо почтовых ящиков, он вдруг заметил в одном из них темносиний конверт. Такое послание Голованов узнал бы и с расстояния ста метров. Когда же старик осторожно извлек письмо, все догадки подтвердились: на синем фоне выделялось золотое тиснение – пятиконечная звезда с золотыми крыльями и буквами ВКС – Воздушно-Космические Силы.

– Вот оно, значит, как, – пробормотал старик. – Значит, так оно.

Он обернулся: во дворе еще слышны были причитания пострадавшей прачки. Трофим вздохнул и положил конверт в нагрудный карман пиджака.

Письмо для Муси Соломоновны оказалось полной неожиданностью. Из всего сказанного на официальном бланке она поняла только то, что ее срочно вызывают в призывной пункт космофлота: «Явка строго обязательна».

– Ойц, ваш космос! – вздохнула она, но на следующее утро безоговорочно выполнила указанное предписание.

Когда ее пригласили в кабинет, за столом сидел военный с двумя голубыми полосами на погонах и одной золотой звездой поверх полос. Второй военный с четырьмя звездами помельче и двумя красными полосами на погоне курил у окна.

– A-а! Таки здеся сидят товарысчи большие начальники? – удивилась Муся. – Тада тот молодой красивий пуриц – ваша секретарша? Ой, вей! – Она перешла на шепот: – Скажу вам: ен шпиен само натурально. Ен у мене все выцыганил: куда? к кому? зачэм? Я на вас удивляюсь! В таком большом штабе сидит странный штымп и делает морду за простую секретаршу! Кругом-бегом ему пора ехать на кичман!

Военные переглянулись.

– А шо такое? Голосите за геволт, пока этот штымп не сфаловал за весь ваш штаб.

– Это не штымп. Это дежурный, и его обязанность знать, кто и куда идет, – возразил майор, откладывая ручку и пряча бумаги в скоросшиватель. – Вы по какому вопросу, гражданка?

– Ой! Чисто случайному, скажу я вам, товарысч большой начальник, – улыбнувшись, Муся махнула на него руками. – Ви по ошибке впысали Мусю и Мусино фамилие сюда, – она достала из лайковой старомодной сумочки конверт, протянула майору.

Тот извлек повестку, осторожно раскрыл сложенный втрое лист, несколько секунд внимательно изучал его и с удивлением на лице протянул капитану госбезопасности. Кагэбэшник бумагу не взял, а подошел к столу и прочитал, склонившись над плечом майора. Затем они оба уставились на Мусю.

– Так… ото ж, – смущенная пристальными взглядами военных, произнесла Робитман. Она машинально поправила розовую шляпку с вуалью и неуверенно улыбнулась.

– Документы… – майор вдруг осип, словно подавился вишневой косточкой, налил себе из пожелтевшего от накипи графина и глотнул воды. – Документы, – повторил он окрепшим голосом.

Майор долго и внимательно сравнивал данные, указанные в повестке, с данными паспорта.

– Что будем делать? – шепотом спросил он капитана.

– Отправлять, – решительно ответил кагэбэшник.

– Вы с ума сошли? – прошипел майор, с трудом сдерживая крик. – Им нужен космонавт! С меня же шкуру спустят! Надо хотя бы по картотеке проверить.

– Пока проверим – пройдет куча времени, – безопасник ткнул пальцем в компьютер, стоящий на столе возле входной двери: черные полосы копоти украшали корпус процессора. Его давно было пора заменить, но ремонт был предусмотрен один на год и лимит уже исчерпали. Значит, проверять картотеку придется вручную. Майор поморщился от одного воспоминания о пыльном архиве. – А она, судя по повестке, завтра, крайний срок – после завтра, должна быть на Байконуре, – продолжал кагэбэшник. – По бумагам все в порядке? Тогда не вижу причин задерживать призывника. Что они запросили, то и получат. Отправляем!

Прямо по взлетной спецполосе аэропорта «Симферополь» машина подкатила к сверхзвуковому лайнеру. Из открывшейся дверцы поспешно вышел безопасник, а следом за ним…

– Гражданин-товарысч военный начальник, – стенала Муся. – Ви ж тут один военный начальник. Или я ошибаюсь, глядя на столько звезд…

Капитан остался невозмутим: не торопясь, смял «беломорину» и закурил.

– Ви таки много смолите, – мгновенно забыв о своем горе, заметила Муся. – Ви же коцаете свое легкое…

Пилот лайнера «Ту-244», стоящий возле трапа, удивленно вытаращил глаза на диво в розовой шляпке.

– Это… что? – спросил представитель ВКС, обменявшись рукопожатием с кагэбэшником. Встречающий тоже был в чине капитана с красными полосами на погоне, но носил значок космофлота.

– Космонавт, – пожал плечами сопровождающий Мусю.

– Здесь курить нельзя, – машинально заметил вэкаэсник, таращась на гражданку Робитман.

Госбезопасник пропустил его замечание мимо ушей. Он достал из папки синий конверт и протянул коллеге.

– Бумага ваша? – И, не дожидаясь ответа, сказал: – Ваша. Вы призвали Мусю Соломоновну Робитман? Вы.

Представитель ВКС принялся жадно читать документ, надеясь на ошибку, но…

– Сдуреть можно, – вздохнул он, сдвигая фуражку на затылок. – Дай закурить.

– Здесь не курят, – напомнил кагэбэшник.

– Точно! И чего теперь делать, а?

– Ваша задача доставить космонавта по назначению, – отчеканил сопровождающий.

Игра с ошибками делопроизводства начинала его раздражать, и, если сейчас начать разбираться, за месяц не расхлебаешь, да еще сорвешь план полетов в ВКС. За это уж по головке не погладят.

От его тона встречающий капитан невольно вытянулся по стойке «смирно».

– Есть, – тихо ответил он и горячо пожал руку безопаснику. – Спасибо, брат.

Сопровождающий был прав: надо доставить официально призванного космонавта на Байконур, а там пусть разбираются.

– Товарищи, – тихо окликнул их пилот лайнера. – А он… э-э-э… она самолет когда-нибудь видела?

Только теперь до кагэбэшника дошло, что на взлетке странно тихо. Он обернулся. Гражданка Робитман стояла у авто с открытым ртом и остекленевшим взглядом смотрела на лайнер.

– Грузите! Быстро! – прошипел капитан.

– Вы что, с ума тут посходили? – генеральный конструктор вскочил с кресла, когда космонавта привели облачаться в скафандр.

– Хорошо, хорошо, – приговаривала Муся за прозрачной перегородкой. – Еси ви хотите, шобы я влезла в этот лапсердак, я таки влезу. Но то будет уже не Муся Робитман, то будет Эля Шкыц. Ви знали Элю, када она надевает кримпленовый костюм?

Конструктор резко развернулся, дыша яростью, и столкнулся лицом к лицу с генералом КГБ Измайловым.

– Запуск «Пульсара» отменяется, – процедил сквозь зубы генеральный.

Измайлов привычным жестом пригладил зачесанную назад седую шевелюру.

– Не горячись, Георгий Константинович. Не горячись, – отеческим тоном произнес кагэбэшник. – Таково решение Госкомиссии.

– Я не принимал такого решения! – вспылил конструктор.