Ловец теней (СИ) - Рю Алёна - Страница 18

Уже в дверях таверны они столкнулись со стражником.

— Никому не выходить, — приказал тот.

Кальдера прошел мимо.

— Я сказал, никому, — стражник перегородил ему дорогу.

— Девушку убила тень, — проговорил Кальдера. — Я бы на твоем месте уже докладывал церкви.

— Пропусти их, — послышался голос из-за спины.

Тьяго обернулся. Другой стражник, старше и выше по званию, кивнул им.

— Доброго вечера, сеньор Кальдера.

— Вечера, но не доброго, — печально ответил тот.

Улица встретила их морозцем, но Тьяго был даже рад. Тут дышалось легче.

— Что теперь? — спросил он, нагоняя сеньора.

— Попробуем понять, что значит «принес в жертву Учителю».

— Но ведь Учитель был против жертвоприношений, — озвучил Тьяго свои мысли. — Неужели церковь ошибается?

— Возможно, — Кальдера качнул головой. — А возможно и нет…

Он поймал на дороге извозчика, и большую часть пути до дома они провели в молчании.

— Вы сказали, что эта тень была сильной, — нарушил тишину Тьяго.

— Обычно тени боятся света, — ответил Кальдера. — Слишком яркая вспышка может их убить.

— А как тени становятся сильнее? — продолжал расспрашивать Тьяго.

— Поглощают души людей, но некоторые не гнушаются животными. Как правило, для тени самая доступная жертва — тот, кто ее вызвал. Поэтому горе-колдуны чаще всего заканчивают плохо. В нашем случае мы имеем дело не только с сильной тенью, но прежде всего, с опытным хозяином.

— Тогда на складе…

— Была обычная тень, исчезнувшая от света. Такую легко призвать и не нужно контролировать. Достаточно привязать к какому-то месту, и она, как дикий зверь, будет бросаться на каждого, кто зайдет не туда. Думаю, что похитители твой сестры не ожидали, что кто-то за ними проследит, но все равно подстраховались.

Карета остановилась возле дома.

— Проверь, чтобы были заперты все окна и двери, — велел Кальдера, заходя в прихожую. — А потом спускайся в подвал.

Тьяго не стал спрашивать, зачем. Помня о своих прошлых приключениях в лаборатории сеньора, он поднялся в свою комнату и быстро переоделся. Новый наряд стоило поберечь.

Кальдера тоже снял свой дублет, оставшись в одной рубашке. Когда Тьяго спустился в подвал, сеньор подозвал его к стоячему зеркалу. По середине оно было перетянуто черной лентой.

— Самый безопасный способ для вызова тени — через зеркало, — объяснил Кальдера. — Но нельзя забывать об осторожности.

Он достал с полки банку с золотистой краской и, ловко орудуя кисточкой, нарисовал на ленте два замысловатых символа.

— Атинский язык, — сообразил Тьяго, хотя значения символов пока не знал. До учебника по праязыку он еще не добрался. Пока только читал историю Атинской империи. Она существовала еще до пришествия Учителя, и это в ней зародилась вера в забытых богов. Только однажды со стороны Солнечного моря накатила огромная волна и уничтожила Атию, главный город империи, а за ней и треть страны. Тогда же север объявил независимость, а на западе поднялось восстание деверинов, народа, некогда порабощенного атинами. Отвоевав свободу, они основали королевство Деверин во главе с королем Луго I.

Атию невозможно было восстановить, потому что вокруг руин образовалась пустыня зыбучих песков. Новой столицей выбрали Сиригард, некогда бывший маленьким портовым городком. Атинский язык постепенно вышел из оборота, и до сегодняшнего дня Тьяго не понимал, зачем сеньор вообще дал ему учебник.

— Это значит «прохода нет», — перевел Кальдера, указывая на символы. — Должно помешать тени вырваться в наш мир.

Тьяго кивнул. Дальше сеньор поставил перед зеркалом металлическую тарелку и налил в нее воду из бутылки.

— Освещенная в церкви, в ней особая сила, — объяснил он и строго добавил: — Никогда не пользуйся обычной водой, навредишь себе.

Тьяго снова кивнул, продолжая наблюдать.

Кальдера поставил рядом с тарелкой зажженную свечку и положил в воду брошку-фиалку. Затем он взял со стола маленький листочек и, написав на нем несколько символов, вернулся к зеркалу. Присев возле тарелки, он поджег край бумаги и произнес несколько слов по-атински. Он повторил одну и ту же фразу еще несколько раз, пока листочек не сгорел совсем, и Кальдере не пришлось разжать пальцы. Обгоревшие ошметки упали в воду.

Через мгновение зеркало потемнело. Вместо отражения его заполнил серо-черный клубящийся дым. Ленточка завибрировала, как от сильного ветра. Тьяго испуганно посмотрел на сеньора, но тот сохранял спокойствие.

— Авелин? — позвал он.

Облако в отражении приобрело очертания лица. Две серые ладони уперлись в зеркало, словно это было окно с той стороны. Послышался не то рык, не то скрежет.

— Авелин, — проговорил Кальдера, — ты мертва. И мы хотим найти того, кто приказал тебя убить.

Серое лицо в отражении округлило рот и закричало, на этот раз громче и взяв тон выше. Тьяго прикрыл ладонями уши. Но сеньор не терял невозмутимого вида.

— Жак предположил, что граф де Алуа желал твой смерти.

Серые брови сошлись к переносице. Тень перестала кричать и теперь смотрела на них из пустых черных глазниц.

— Граф убил свою дочь, Терезу, — продолжал Кальдера. — Отдал в жертву Учителю. Как это произошло?

Тень коснулась ладонями своего лица так, словно не верила в реальность своего существования. Тьяго заметил, что предохраняющую ленточку перестало трясти.

— Я мертва? — спросила тень, и ее голос звучал, как далекое эхо.

— Да, Авелин. И мы хотим разобраться, кто это сделал.

— Я танцовщица, — произнесла девушка уже четче. — Я никому не желала зла.

— Ты написала письмо графу де Алуа.

— Де Алуа, — повторила она за Кальдерой, и ее лицо сделалось печальным. — Я любила его дочь, как сестру. Но однажды графу якобы явился Учитель и сказал, что Тереза должна стать его невестой. Они забрали ее…

— Кто?

— Я пыталась им помешать, — тень, казалось, не услышала вопроса. — Но ничего не смогла сделать.

— Авелин, ты знаешь, кто забрал и куда? — настойчивее спросил Кальдера.

— Они были в масках. Женщина наколдовала проход прямо в стене, и двое мужчин держали под руки Терезу. Я бросилась к ней, но граф схватил меня. Я пыталась… Я пыталась…

Тень закрыла лицо ладонями. Тьяго было ее жаль.

— Ты написала графу де Алуа письмо, где просила дать денег, — продолжал Кальдера. — Авелин?

— Падре Сильвио говорит, что наши грехи утянут нас в Бездну, — тень убрала руки от лица. — Я не просила денег. Только чтобы он покаялся. Чтобы мы вместе сходили в церковь.

— Падре знал об этой идее? — уточнил Кальдера.

— Он учит, что если признать свои грехи, если попросить прощения…

Тьяго подался вперед.

— Но ведь это Учитель велел отдать ему Терезу! — выпалил он.

— Учитель никогда не потребует жертв, — возразила Авелин. — Падре Сильвио объяснил мне, что тени могут задурманить разум. Граф сам не понимал, что делал. И если бы он покаялся…

Кальдера спросил в какой именно церкви служит падре Сильвио, а Тьяго задумался. Даже если к графу явился не Учитель, то зачем кому-то или чему-то понадобились девушки? Причем не одна Тереза, а еще несколько после нее.

— Какого цвета у Терезы были волосы? — спросил он.

— Черные, как уголь, — ответила Авелин.

«Значит, тоже брюнетка. У неизвестного есть конкретные предпочтения, — заключил Тьяго. — Хотя из всех только Тереза и подходила по возрасту на роль невесты. Остальные все же еще девочки».

— Благодарим тебя, Авелин, — торжественно проговорил Кальдера. — Пусть Учитель направит тебя к солнцу вечной жизни и убережет от Бездны.

Серое лицо снова превратилось в клубящееся облако. Сеньор взял со стула покрывало и накинул его на зеркало.

— Не нравится мне все это, — он повернулся к Тьяго. — Когда замешана церковь, легко не отделаешься.

— Эти люди похитили мою сестру, — напомнил парень.

— Знаю, — Кальдера похлопал его по плечу и направился к двери. — Прибери тут все и поднимайся наверх. Подумать надо.