Колдовской камень - Джеймс Лэйна Дин - Страница 61

Гэйлон почувствовал сильное отвращение и пошел прочь. Никакой радости от своей победы он не испытывал. Над головой у него проглянуло чистое небо, а через несколько шагов показался и луг, освещенный светлыми летними сумерками. Гэйлон шел от замка на восток. Там, на склоне холма, он уселся на камне, разочарованно бросив меч у своих ног.

Он победил тень Люсьена, но эта победа над бестелесным призраком не удовлетворила его. Он жаждал убить настоящего Люсьена, но для этого необходимо было вернуться в Каслкип. Но Дэрин не хотел покидать Сьюард, не веря, что Гэйлон в достаточной степени овладел своим Камнем, чтобы суметь вернуть корону отца.

Сжав кулаки, глядел Гэйлон на небо, где тонули в морской пучине последние отблески ушедшего дня. Он знал, что очень скоро, с Дэрином или без него, ему придется оставить Сьюардский замок.

Ночью, при свечах, Гэйлон точил и правил острое как бритва лезвие своего меча. Меч еще не напился крови и поэтому не мог получить достойное имя. Черная желчь, которая текла из Люсьена-призрака, вряд ли годилась для этой цели, а прекрасный меч должен был получить достойное имя.

В коридоре послышался шум шагов. Гэйлон уверенно определил, что это Сезран: шаги были слишком быстрыми и уверенными, чтобы принадлежать герцогу. Около двери спальни Гэйлона шаги затихли.

— Войди, — позвал Гэйлон, заинтригованный поздним визитом. В последнее время он и Сезран почти не встречались.

Дверь распахнулась, и принц оторвался от своего занятия. Маг немного промедлил в темном коридоре, и в руке его что-то блеснуло. Когда Сезран вошел в комнатку принца, он разглядел, что это была широкая чаша из чистого золота, украшенная алыми как кровь рубинами.

— Что это там у тебя в чаше? — спросил Гэйлон необычайно любезно. Эту чашу он уже видел — она стояла в комнате мага, прикрытая тонкой тканью.

— Я грел вино для Дэрина, чтобы он лучше заснул, — объяснил старый волшебник. — Здесь остатки. Хочешь?

Гэйлон кивнул в направлении сундука в ногах своей койки.

— Спасибо. Поставь вон туда.

Сезран осторожно поставил чашу на крышку.

— Его лучше всего пить, пока оно теплое.

— Да-да, конечно, — заверил Гэйлон, однако когда он снова поднял голову, мага уже не было. Юноша положил меч на одеяло и встал с койки, чтобы закрыть дверь. Лишь только он коснулся ручки, из-за двери донесся негодующий писк.

— Ты чуть не прищемил мне хвост! — возмущенно причитал Диггер, приплясывая на задних лапах по каменному полу.

— Что-то гость косяком валит, — заметил Гэйлон, возвращаясь на постель.

Взяв в руки меч, он намеренно не обращал на Диггера никакого внимания, прислушиваясь к шороху в углах: зверек осваивался.

— Я надеялся, что со временем твоя неприязнь к грызунам поутихнет, — заметил Диггер, подбираясь к кровати принца. Гэйлон намочил точильный брусок в стоявшей на полу миске с водой.

— Может быть, это и произойдет, — отозвался Гэйлон уклончиво.

— Гм-м? Хорошо. Отличный меч. Очень острый. Это им ты победил Тень?

— Откуда ты знаешь?

— Я наблюдал за тобой. Ты не погиб. Это тот меч?

— Да, но увы, он пока не имеет имени. Разумеется, если бы я напоил его кровью грызуна, я мог бы назвать его Крысобоем. Как ты думаешь?

Диггер в страхе опустил усы.

— Шутишь!

— Может быть, — снова повторил принц задумчиво. — Так что тебе нужно, лживое создание?

— Ничего, — с обиженным видом отозвался зверек. — И я не лживый.

— Ах да! Диггер Отважный, Диггер Удалой?! Крыса, которая смело пробирается в Тень и возвращается оттуда без вреда для себя? — Гэйлон так ни разу и не поднял головы, однако боковым зрением наблюдал за крысой. Диггер даже подпрыгивал от волнения. Зрелище было настолько забавное, что Гэйлон с трудом сдерживал улыбку.

— Я не лгал! Не лгал! Я был в Тени. Только Сезран сдерет с меня с живого шкуру, если узнает!

— Сезран тебе просто не поверит. Как и я.

На этот раз немедленного ответа не последовало, но Диггер подобрался поближе к ноге Гэйлона и встал на задние лапы, чтобы заглянуть в лицо юноше.

— Это правда! — страшным шепотом сообщил он. — И вот что я тебе скажу: ты сначала мне очень не понравился, и я желал тебе зла, но больше я так не думаю. Ты охотился за мной в коридорах, но скоро это превратилось в игру и стало весело и интересно. Нам ведь обоим нравилось, правда? Кроме того, с тех пор как вы появились в замке, в кладовке всегда полным-полно вкусных вещей. Вы печете хлеб и приносите мясо. Мясо — ум-м-м! — Диггер зажмурился.

— Очень вкусно! Сезран не ест мяса.

И зверек постучал розовой лапкой по колену юноши.

— Гм-м-м? Я мог бы стать твоим другом? если можно.

Гэйлон посмотрел на крысиную мордочку, которая изо всех сил пыталась продемонстрировать крысиную искренность. Подавив смех, он серьезно сказал:

— Среди моих друзей не было ни одной крысы.

— А теперь будет! Да, да, да, я буду твой очень друг! — И Диггер, стоя на задних лапах, исполнил какой-то веселый, зажигательный танец. — Друг, друг, друг, навеки твой я друг! А поесть у тебя что нибудь есть? — неожиданно осведомился он.

— Нет.

— Нет ни огрызка яблока, ни сладкой дынной корочки?

— Увы.

— Гм-м? — вздохнул Диггер разочарованно и принялся карабкаться на сундук.

— А тут что?

— Эй, смотри осторожней, не опрокинь.

— Гм-м, — Диггер обошел вокруг чаши. Какая красивая, какая сверкает! А там не винцо? Я очень люблю винцо!

— Там подогретое вино, но я не думаю, что оно тебе достанется.

— Ну хоть один глоточек, а? Совсем малюсенький?

— Ну хорошо, только очень маленький, — согласился Гэйлон, принимаясь вытирать клинок мягкой сухой тряпочкой. Это было, безусловно, выдающееся изделие. Он, конечно, помогал, однако двух мнений быть не могло — это был настоящий шедевр Сезрана. Они не спали несколько дней, забывая даже поесть. Гэйлон все еще помнил громкое, непрекращающееся пыхтенье кузнечных мехов, качать которые Сезран доверил Гэйлону, свинцовую тяжесть в мышцах и металлический привкус во рту. На этот раз не было никакой магии, никакого Волшебства, кроме волшебства точного глаза, умелых рук старика и Превосходного знания материала, которому Сезран уверенно придавал Необходимую форму. Любуясь полированным металлом, Гэйлон повернул клинок так, чтобы в нем отражалось желтое пламя свечи.

— Что скажешь, Диггер? — Он щелкнул по закаленной стали ногтем, и меч зазвенел нежно и мелодично. — Разве он не прекрасен?

Ответа не было.

Гэйлон повернулся к сундуку и сначала не увидел ничего. Чаша По-прежнему стояла на месте, и только потом Гэйлон увидел неподвижное серое тельце, лежащее в ее тени.

— Диггер?

Гэйлон отложил оружие и взял в руки все еще теплое тело. Голова Диггера безжизненно повисла, а в красных глазах-бусинках больше не было искорок.

— Диггер? — прошептал Гэйлон, чувствуя необъяснимую печаль.

Затем его охватил страх, внезапный ледяной страх, и Гэйлон выскочил в коридор. Как сумасшедший промчался он мрачными коридорами и сломал ноготь, пытаясь открыть защелку на двери спальни Дэрина. Прежде чем он сумел открыть ее, прошла целая вечность.

В полутемной спальне горел на столе огарок свечи. Рядом с ним стояла недопитая глиняная кружка с вином. Дэрин неподвижно лежал на тюфяке поверх одеяла.

— Дэрин! — закричал Гэйлон, хватая герцога за плечи и начиная трясти. — Дэрин!!!

Он приподнял его и голова Дэрина качнулась назад. Потом он открыл глаза.

— Что? случилось?

Гэйлон упал на колени возле кровати и зарылся лицом в грубое шерстяное одеяло. Сердце все еще отчаянно стучало в груди, и он никак не мог отдышаться.

— Гэйлон?

— Я? я думал, он убил тебя.

— Кто?

— Сезран. Он принес мне подогретое вино в золотой чаше. Оно было отравлено! — Колени его все еще тряслись, но юноша встал, чтобы видеть лицо Дэрина, наполовину закрытое широкой седеющей бородой. В глазах герцога не было ни удивления, ни испуга.