Колдовской камень - Джеймс Лэйна Дин - Страница 42

— Господин, ваши соображения будут, безусловно, лучше моих, но я могу вам сказать, как бы я поступил, будь я герцогом Госни.

— И?..

— Я бы отвез мальчишку на север, в Ласонию, и попросил бы там убежища.

Потом я стал бы распространять слухи о том, что принц жив? надеясь найти поддержку у королевств к югу от Ксенары. Может быть, мне даже удалось бы убедить короля Роффо объявить войну незаконному владыке Виннамира.

— Торговые династии никогда не допустят этого, — резко возразил Фейдир.

— Пока Люсьен на троне, их доходы превысят все мыслимые пределы.

Нанкус хитро улыбнулся.

— Но они могут согласиться, если Госни пообещает уважать и исполнять все торговые соглашения, которые были с ними заключены.

Фейдир устремил взгляд на свой собственный нетронутый бокал. На скулах у него заиграли желваки.

— Когда ты видел герцога и мальчишку в последний раз?

— Больше двух недель назад. Однако мне кажется, милорд, что, в каком бы направлении они ни пошли, они вынуждены будут двигаться очень медленно. Они больше не осмелятся пользоваться дорогами. Во всех городах и деревнях объявлено о награде.

— Как твоя рана, капитан?

— Все зажило, милорд, — солгал Нанкус.

— Тогда на рассвете ты покинешь замок и отправишься к северной границе.

Поспеши, возьми с собой любых людей, которые тебе необходимы. Ты отвезешь королю Ласонии послание, которое я напишу ночью. Вручишь его Сореку лично.

— Да, милорд. Каков будет ваш приказ относительно принца, если его поймают?

— Ты сразу все понял и решил правильно, Нанкус. Мальчишку прикончить, Госни доставить мне.

Нанкус кивнул, и Фейдир заметил в его холодных глазах мрачную радость.

— Кроме того, капитан?

— Да, милорд?

— Я хочу, чтобы новость о твоем открытии ни в коем случае не стала известна королю. Те четверо солдат, что вернулись с тобой, должны умереть.

Если Нанкус и колебался, то он превосходно это скрыл. Коротким кивком он подтвердил, что понял.

— Как прикажете, милорд.

— А теперь оставь меня, — распорядился Фейдир, — мне нужно работать.

Нанкус вышел.

Некоторое время Фейдир в негодовании расхаживал по комнате. Его ярость, направленная на Люсьена, оказавшегося таким самонадеянным простофилей, умерялась лишь сознанием того, что Госни был жив. В конце концов Фейдир уселся за стол и достал из ящика бумагу и письменные принадлежности. За сегодняшнюю ночь ему было нужно написать не одно, а несколько посланий, чтобы разослать их завтра же утром. Одно из них Нанкус отвезет на север, но Фейдир не хотел испытывать судьбу. Преданные ему люди на юге тоже должны быть наготове, по крайней мере до тех пор, пока гавань в заливе Полной Луны, поблизости от которой располагался замок Госни, закрыта из-за зимних штормов. Госни вместе с мальчишкой мог отправиться на побережье Внутреннего моря и оттуда добраться морским путем до берегов какого-нибудь королевства, в котором с симпатией отнеслись бы к наследнику престола Виннамира. Именно на юге у него было больше всего шансов снарядить армию, чтобы попытаться вернуть принцу его корону.

Размышляя таким образом, Фейдир снова пришел к заключению, что принц должен умереть, а Госни — изловлен любой ценой. Всего несколько дней назад он нашел наконец ссылку на Наследие Орима в «Книге Камней». Перевод этого фрагмента крепко засел у него в голове:

«В этом столетии Рыжие Короли получили два ужасных дара. Первым был Меч, загадку которого надлежало хранить в тайне. Вторым был Знак, с помощью которого Рыжий Король должен был помнить о том, что и он смертен. Знак этот нужен был и для того, чтобы Король знал, когда переложить оружие из левой руки в правую. И добрая правая рука должна владеть Наследием в надежде, что попадет оно в руки следующего Рыжего Короля, когда взойдет он на трон. Так должно это быть до тех пор, пока не коснется Кингслэйера рука короля, и тогда Меч узнает своего Хозяина по Камню, которым он владеет».

Госни и были «доброй правой рукой» царствующей династии Рейссонов, и Рейс, чувствуя приближение смерти, должен был передать Наследие Орима Дэрину. Герцог довольно хитро спрятал Меч, ибо Фейдир разобрал покои герцога буквально по камешку, но так ничего и не нашел. Столь же тщательный, хотя и скрытный обыск всего замка также ничего не дал Фейдиру. Гораздо проще было принудить самого Госни раскрыть, куда он спрятал Кингслэйер. Посланник не сомневался, что сумеет заставить Госни заговорить. И тогда Кингслэйер будет принадлежать ему вместе со всем остальным, что может дать обладание столь могущественным предметом.

Итак, депеши. Необходимо сосредоточиться на сегодняшнем, чтобы выиграть все в будущем. Однако странная мысль не давала покоя Фейдиру. Кое-что случилось с ним в ту самую ночь, когда он отыскал в «Книге Камней» упоминание о легендарном оружии. Он, как всегда, работал в библиотеке и вдруг почувствовал, что кто-то стоит за спиной. Когда он задул свечу и пробудил свой Камень, ему почудился в углу комнаты неясный силуэт, слабо очерченный в воздухе голубоватым сиянием обладателя Камня. Фейдир знал наверняка, что это Спящий отправился в путешествие, чтобы, может быть, никогда не проснуться, однако силуэт был очень маленьким, больше подходя ребенку лет десяти или одиннадцати. Он попытался изловить призрак, но неудачно, и вот — до сих пор ломал голову над тем, какое значение это могло иметь. Кто явился к нему таким странным способом и зачем?

Депеши! Фейдир заставил себя сосредоточиться на бумаге, взял в руку стило и быстро забегал им из стороны в сторону, заполняя страницу аккуратными по форме и лаконичными по содержанию строчками. Ему необходимо было убедить короля Ласонии Сорека помочь Нанкусу, а заодно намекнуть, что всякая помощь бежавшим от правосудия короля Люсьена повлечет за собой немедленные и грозные последствия.

— Старый колдун-то? Да, он все еще живет здесь. А почему вы спрашиваете?

— Родди, старый рыбак, хитрым узлом завязал нитку, при помощи которой он чинил рваную сеть, и перекусил ее острыми зубами — теми немногими, что еще оставались у него во рту. Отвлекшись от работы, он покосился на мужчину и мальчика, замерших возле своих лошадей. Рыбак постоянно щурился, отчасти из-за плохого зрения, отчасти по привычке, целыми днями находясь в море и глядя на солнечные блики в неспокойной воде.

— Есть кто-нибудь в деревне, кто позаботился бы о наших лошадях? — спросил Дэрин. — Мы, правда, не можем много заплатить, но все-таки.

С этими словами герцог погладил Эмбер по бархатной морде, и кобыла, громко пришлепнув губами, лизнула огромным языком его соленую от пота руку.

— Я думаю, мальчонка вдовы Мэтсон будет очень рад поухаживать за ними.

Он пасет в нашей деревне коз и хорошо знает, чего надо всякой животине. А зачем?

Гэйлон ясно видел написанное на лице старого рыбака любопытство и подумал, что не будет большого вреда, если он ответит.

— Мы некоторое время пробудем в Сьюардском замке, — сказал он, слишком поздно заметив, как Дэрин предостерегающе качнул головой.

Родди снова смерил их взглядом. «Знатные господа, — понял он, — но, судя по поношенной одежде и исхудалым лицам, переживают не лучшие времена». Обычно он старался не разговаривать с чужими, но сейчас ему показалось, что предупредить пришельцев необходимо.

— Вы что, сбрендили? Туда даже близко нельзя подходить.

— Спасибо, — быстро сказал Дэрин.

— Почему? — удивился Гэйлон.

— Он не любит простых смертных, таких как ты и я, парень, — объяснил Родди, заметно оживившись. — А может, наоборот, любит. Он жрет их. Убивает насмерть и сжирает. Только кости белеются на солнышке вокруг всего замка. Вот какая судьба ждет всех, кто идет в Сьюардский замок.

И Родди довольно кивнул, заметив, как глаза мальчика расширились в тревоге.

— Где нам найти вдову? — перебил Дэрин.

— Ступайте за мной, — Родди отложил сеть. — Гораздо проще отвести самому, чем объяснять. Вот сюда?