Измена в имени твоем - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 13

– Я не хочу быть предательницей, – твердо объяснила женщина.

– По отношению к кому? – разозлился Герлих. – Они и так все знают. Далглиш объяснил мне, что они хотят иметь независимый источник информации. Я не вижу в этом ничего предосудительного.

– А я вижу! – громко крикнула она, уходя с веранды.

Через секунду послышался стук от удара двери в их спальне. Он сел на веранде в кресло. «Сукины дети эти психологи», – устало подумал Герлих. Они приблизительно правильно предсказали и эту ее реакцию. Теперь следовало переходить к последней картине в этом завершающем акте. Он легко поднялся и вошел в комнату, направляясь к спальне. Дверь она, конечно, не закрыла. Он открыл дверь и вошел внутрь. Жена лежала на кровати, уткнувшись в подушку. Психологи были убеждены в ее нервном срыве. Но они не считали, что она может заплакать.

Элоиза плакала. Это было очевидно. Но плакала беззвучно, молча, как плачут сильные мужчины и сильные женщины. Зепп впервые почувствовал, как в его душе шевельнулось чувство стыда. Но это было лишь мимолетное чувство. В конце концов, он здесь, чтобы выполнить задание своей разведки. Именно из-за этого задания он и проводит дни и ночи с нелюбимой женщиной, вынужденный ночами обнимать не очень совершенное тело Элоизы.

Хорошо, что она не могла прочесть его мысли, иначе не вынесла бы столь страшного удара. Он сел рядом, погладил ее по волосам. Рука скользнула по плечам женщины.

– Напрасно ты так, – мягко сказал Зепп. – Видишь проблему там, где ее нет. Ты когда-нибудь слышала, чтобы хоть одного западного немца наказали за сотрудничество с американцами?

– Это разные вещи, Зепп. – Она подняла голову от подушки. – Как ты этого не понимаешь?

– Я действительно не могу этого понять, Элоиза, – возразил он, – и не хочу. Я не вижу ничего страшного в этих месячных обзорах. В конце концов, они могут просто платить тебе как ежемесячному обозревателю для одной из американских газет.

– Это совсем другое дело.

– Это одно и то же. Надо всего раз в месяц добросовестно отвечать на некоторые вопросы, интересующие американцев. Что в этом дурного?

– У нас просто разные позиции, – вздохнула женщина, поднимаясь с постели.

В этот вечер больше не было произнесено ни слова. Но в эту ночь Зепп спал в другой комнате. Так продолжалось несколько дней, пока наконец Элоиза гневно не сказала:

– Черт с тобой, Зепп. Принеси мне этот вопросник негодяя Далглиша, и я посмотрю, что могу для него сделать.

И с этого дня Элоиза стала одним из основных агентов «папаши Циннера». А Зепп Герлих получил сообщение о присвоении ему очередного воинского звания – полковника. Начальство расценивало его успешную операцию по высшему разряду, наградив еще и медалью. Несчастная Элоиза даже не знала, что за ее согласие верный супруг получил столь высокие знаки отличия.

В другой Германии, в Восточном Берлине, в эти дни состоялась встреча Циннера и присланного из Москвы заместителя генерала Маркова – генерала Чернова. В отличие от прагматичного и осторожного Маркова, его заместитель был более циничен и более беспринципен. И потому гораздо быстрее нашел общий язык с таким же беспринципным и циничным человеком, как Циннер. Немецкий разведчик рассказал ему о ходе операции по внедрению агентуры в Западной Германии, о нетрадиционных способах проникновения агентов в нужные управленческие структуры ФРГ. Чернов был явно заинтересован.

По его предложению решено было систематически обмениваться информацией между отделами Циннера и Маркова. Особенно Чернова заинтересовал метод «папаши Циннера» в отношении нескольких женщин, уже добившихся немалых профессиональных успехов в своем деле. С обычными секретаршами все было ясно. Смазливые дурочки либо «старые девы», готовые отдаться первому «принцу», они почти не оказывали никакого сопротивления посланцам Циннера. Но самостоятельные, деловые женщины, даже оставшиеся в силу разных причин без мужчин, были трудной проблемой.

Чернов понимал, как сложно и интересно работать именно против таких женщин, продумывая их возможные действия и посылая агентов с подробным планом, разработанным целыми группами психологов и психиатров. Циннер рассказал ему об агенте Бароне – Зеппе Герлихе, так удачно начавшем работу со своей супругой – Элоизой Векверт.

– Вы использовали метод убеждения в сочетании с обманом по использованию получаемой информации, – одобрил действия немецких коллег генерал Чернов, – и вы считаете, что подобный метод может быть применен во всех трех случаях, о которых вы говорили?

– Нет, – улыбнулся довольный Циннер, – конечно, нет. В каждом индивидуальном случае мы строго рассчитывали предполагаемые действия выбранного нами объекта вербовки. Барон применил свой метод, но остальные двое действовали совсем другими способами. При этом один из них применил более чем нетрадиционное решение, основанное на подсознании объекта и его запугивании.

– Вы использовали и такие методы? – не поверил Чернов.

– Товарищ генерал, – улыбнулся Циннер, – мы используем все, что может принести успех. В данном случае наши психологи и сексопатологи рекомендовали именно этот метод как наиболее действенный. И мы решили его применить. Агент Монах полностью следовал нашим инструкциям. Более того, мы сумели вовремя подключить к операции нашего специалиста. Результат оказался выше всяких похвал. Там даже не пришлось прибегать к обману. Агентурный источник знает, что работает на нас, и делает это сознательно.

– Я передам в Москву все ваши рекомендации, – улыбнулся на прощание генерал Чернов, – и мое восхищение тоже. А материалы по Монаху меня тоже интересуют. Особо интересуют, – добавил он, многозначительно усмехаясь. – Ваши успехи вызывают восхищение.

– Это не мои успехи, – возразил довольный Циннер, – это скорее результат продуманной творческой работы группы наших психиатров и психологов. Оказалось, что человек – животное, вполне предсказуемое. И самое интересное – полностью управляемое. Именно управляемое. Нужно просто знать где, когда и на какие болевые точки давить. Все три агента добились больших успехов только за счет наших психологов.

– Неплохо, – снова одобрил Чернов, – но меня беспокоит одно обстоятельство. Что случится, если вдруг ваши агенты потеряют связь с вами? Они не смогут воспользоваться услугами ваших психологов?

– Нет. Но мы дублируем связь и такого не может случиться.

– Я просто подумал о том, что человек, привыкший к подобному комфортному состоянию, когда все его проблемы решают ваши врачи, может оказаться в очень трудном состоянии, лишившись поддержки. Как человек, у которого вдруг отбирают костыли.

– Мы не предусматриваем такое развитие событий, – равнодушно ответил Циннер. – Убеждены, что всегда сможем держать ситуацию под контролем.

Этот разговор состоялся в ноябре восемьдесят седьмого года. Ровно через два года падет Берлинская стена, а уже в будущем году будет принято решение об объединении Германии. Циннер даже в страшном сне не мог представить, что произойдет через несколько лет. И не знал, что слова приехавшего из СССР генерала окажутся пророческими. Лишенные «костылей», агенты начнут действовать на собственный страх и риск. И попытка самостоятельного хождения кончится для некоторых из них просто трагически.

Глава 10

Марина Чернышева

Весь следующий день они почти не выходили из каюты. Им было интересно вдвоем, и они не скрывали этого друг от друга. В один из перерывов, когда он попросил принести из ресторана обед, они отдыхали, сидя на кровати. Кохан, вспомнив об инциденте в Бильбао, невесело заметил:

– Мои наблюдатели обязательно будут ждать меня в Гамбурге. Они не знали, зачем я прилетел в Бильбао, но они могут это легко вычислить.

– Каким образом? – Она сидела, прикрывшись до пояса.

– Наше такси. Мы заказали его в аэропорту, а потом, когда я сошел, машина отвезла тебя в морской порт. Если у них есть хотя бы капля здравого смысла, они найдут машину и выяснят, куда именно ты поехала. А узнать, что мы сели на судно, которое направляется в Гамбург, совсем нетрудно. Кстати, я так и не понял, почему все-таки мы поплыли именно на этом корабле. По-моему, было бы логичнее полететь самолетом.