Война с Котиром - Джейкс Брайан - Страница 1

Брайн Джейкс

Война с Котиром

Cтрана Цветущих Мхов пребывала в жестоких объятиях зимы под свинцово-серым небом, которое отливало на горизонте алым и оранжевым. Повсюду лежал снег: он наполнял канавы и подбирался к верхушкам изгородей, скрывая тропинки и скрадывая детали пейзажа.

Сквозь унылые голые кроны

Леса Цветущих Мхов непрерывно сыпался снег, который ровным ковром покрывал землю и возводил навесы на кустах. Зима заставила землю замолчать. Глухую тишину нарушал лишь звук шагов путника. С севера по заснеженному бездорожью уверенно шагал мышонок с живыми черными глазами.

Впереди простиралась бескрайняя равнина, обрамленная на западе едва различимыми холмами, а на востоке шла граница

Страны Цветущих Мхов.

Мышонок сморщил нос, почуяв слабый запах дыма, — где-то в печи горели дрова и торф. Путник покрепче завернулся в рваный плащ, поправил старый, тронутый ржавчиной меч, висевший у него за спиной, и решительно двинулся вперед — к жилью, прочь от необитаемых окраин. Он вошел в убогое селение, неприглядное в своей нищете.

Из-под сугробов торчали жалкие строения, ветхие и полуразрушенные.

На фоне леса над остальными домами возвышалось большое зловещее здание.

Эта мрачная обваливающаяся крепость была для обитателей

Страны Цветущих Мхов воплощением всего самого страшного.

Котир — владения диких котов.

Таким впервые увидел его

Мартин Воитель.

КОТИР

КНИГА ПЕРВАЯ

1

В лачуге на южной стороне Котира семейство Колючек грелось у очага. Торф горел слабо Огонь вспыхивал сильнее, когда порывы ветра проникали сквозь щели в стенах, которые были заделаны просто суглинком. Кто-то робко поскребся в дверь, и обитатели лачуги вздрогнули. Бен Колючка взял полено потолще и жестом приказал жене Гуди спрятать малышей в тени.

Когда госпожа Колючка укрыла свое потомство одеялами из мешковины, Бен покрепче сжал полено и крикнул погрознее:

— Убирайтесь прочь и оставьте нас в покое! Тут еды не хватает даже для семьи порядочных ежей. Вы и так уже забрали у нас половину запасов в кладовые Котира.

— Бен! Бен, это я, Землялапа! Открывай! Холодно жуть, шрр.

Бен Колючка отворил дверь, и в дом кубарем закатился крот и направился прямиком к очагу. Там он встал, потирая лапы и отогревая их у огня.

Малыши выглянули из-под одеял. Бен и Гуди с тревогой смотрели на гостя.

Землялапа, растирая замерзший нос, сказал на своем забавном кротовом наречии:

— Патрули бродят, шрш, ласки да горностаи и прочие. Еду ищут.

Гуди покачала головой и утерла передником нос одному из ежат.

— Так я и знала! Надо было нам бежать отсюда, как другие. Колись оно иглой, где нам взять еду, чтобы платить им подать?

Бен Колючка в отчаянии швырнул на пол полено.

— Куда нам бежать посреди зимы с четырьмя малышами?

Землялапа достал узкую полоску бересты и прижал лапу ко рту, требуя тишины. На бересте углем было нацарапано одно-единственное слово: Сосоп. Под ним был нарисован нехитрый план — путь в Лес Цветущих Мхов.

Бен внимательно разглядывал план, разрываясь между надеждой на побег и мыслями об опасности. На его лице ясно отражалось чувство собственного бессилия.

Бум! Бум!

— Открывай! Патруль Котира!

Бен бросил торопливый взгляд на полоску бересты и швырнул ее в огонь. Едва Гуди сняла задвижку, дверь с силой толкнули. Солдаты, толпой ввалившиеся в комнату с зимнего холода, оттеснили ежиху в сторону. Патрулем командовали хорек Чернозуб и горностай Ломонос. Бен

Колючка с облегчением вздохнул, когда они отвернулись от очага, где догорала полоска бересты.

— Ну, сонные иголки! Куда запрятали хлеб, сыр и октябрьский эль?

Бен с трудом сдерживал ненависть в голосе, отвечая насмехавшемуся над ним Чернозубу:

— Уже много лет я не пробовал сыра и октябрьского эля. Хлеб лежит на полке, но его едва хватит на нашу семью.

Ломонос сплюнул в огонь и протянул лапу к хлебу. Выставленные копья не дали Бену Колючке вмешаться.

— Шршр, против копьев не попрешь, — заметил Землялапа.

Чернозуб обернулся к кроту, словно только что заметил его:

— А ты здесь что делаешь?

— Он пришел погреться у нашего огня, — сказал один из ежат, сбросивший мешковину. — Оставь его в покое!

Стоявшая рядом ласка откинула мешковину, открыв еще трех малышей.

Чернозуб оценивающе посмотрел на них:

— На вид они уже достаточно взрослые, чтобы работать. Гуди Колючка свирепо ощетинилась:

— Оставь моих деток в покое!

Чернозуб притворился, будто не замечает ее. Он подал патрулю знак покинуть лачугу. Выходя, он обернулся и крикнул Бену и Гуди:

— Чтобы завтра эти четыре ежа вышли на работы! Иначе остаток зимы проведете в темнице Котира!

Землялапа приник к щелке в двери, наблюдая, как удаляется патруль. Бен не терял времени: он принялся заворачивать малышей во все одеяла, какие были в доме.

— Это единственный выход! Сегодня вечером мы уходим. Нам давно следовало уйти и жить в лесу вместе с остальными.

Крот стоял, прижавшись к щели.

— Шрш, гля-ка, гля-ка!

— Что там? Возвращаются?

— Нет. Вот это да! Видал, как он этой ласке по носу врезал! Давай, парень, так их! Это мышонок, они хотят схватить его… Так! Так! Ну, мышонок, пни его еще раз! Ха-ха-ха! Он, должно быть настоящий воин. Ух! Смотри, Чернозуба на обе лопатки уложил! Жалко, что они в его меч так вцепились. Клянусь иголками, иначе он бы спуску им не дал, даром что меч ржавый!

Ежонок Ферди прыгал на месте:

— Дай посмотреть, я хочу глянуть! Землялапа медленно отвернулся от двери:

— Не на что, ежик Повалили его, связали, много их слишком.

Бен ненадолго растерялся, но тут же хлопнул лапами:

— В дорогу, пока патруль этим бойцом занят. Теперь потащат его к кошке в замок. Надо уходить, пока путь открыт.

В пустой лачуге тихо догорал огонь, а путники, низко наклонив головы и прищурив слезящиеся на ветру глаза, пробирались к Лесу Цветущих Мхов. Землялапа шел последним, заметая следы на заснеженной земле.

2

Вор Гонф бесшумно, как и всякая мышь, крался по проходу, идущему из кладовой Котира. Этакий толстячок в зеленой куртке, затянутой широким поясом с пряжкой. Гонф был великий хитрец и проныра; великолепный актер, сочинитель баллад, певец, взломщик, да при этом еще и весельчак. Лесные жители обожали этого воришку. Гонф только скромно пожимал плечами и всех подряд называл «товарищ», подражая выдрам, вызывавшим у него восхищение.

Тихонько посмеиваясь, Гонф вынул из-за пояса небольшой кинжал и отрезал кусок от украденной им полуголовки сыра. Плечо ему оттягивала большая фляга бузинного вина, которую он тоже украл из кладовой. Гонф ел и пил, негромко напевая:

Своим визитом вас теперь Почтил Король Воров — Скорее запирайте дверь В кладовку на засов.

Но украду я все равно — Отличная еда! Зовет бузинное вино Наведаться сюда!

Заслышав звук тяжелых шагов, Гонф умолк. Стараясь слиться с темнотой, он притаился. Две ласки в доспехах и с копьями прошагали мимо, увлеченные горячим спором.

— Знаешь, я не отвечаю за то, что ты из кладовой крадешь.

— Поосторожнее, приятель. Я не вор.

— Больно уж ты толстый стал в последнее время, вот я что хочу сказать.

— Ишь ты! Я и вполовину не такой жирный, как ты, бочка сала!

Гонф зажал рот лапой, чтобы заглушить хихиканье. Ласки остановились и переглянулись:

— Что это?

Гонф поскорее крикнул, подражая голосу ласки:

— Толстый ворище!

Обе ласки в бешенстве повернулись друг к другу:

— Толстый ворище? Вот тебе!

— Ах ты жаба-ябеда! Получай!

Ласки принялись отчаянно колотить друг друга древками копий. Гонф незаметно вышел из тени и стал красться к выходу, а два стражника за его спиной катались по полу, бросив свои копья, чтобы было удобнее кусаться и царапаться.