Реалити-Шоу (СИ) - Лятошинский Павел - Страница 30

— Завтра у меня деловая встреча с первым клиентом намечается.

— Поздравляю. Шустрая какая.

— Спасибо, но мне понадобится твоя помощь ещё разочек.

— Само-собой, — шутливо, но высокомерно произнесла Света, — всё что угодно, любой каприз.

— Любой?

— Любой, — подтверждает она.

— Мне нечего надеть, — говорю жалобным тоном, — встреча пройдет в ресторане, а у меня из одежды всё джинсики да маечки. Ни одного приличного вечернего платьишка нет.

— Мда, — понимающе протянула Света, — знакомая ситуация, только у меня обычно наоборот бывает. Собрались как-то поехать на дачу, так два дня мне спортивный костюм выбирали.

— Поможешь?

— Помогу. Кто ж если не я?

В Светиной спальне сделана перепланировка таким образом, что третья часть комнаты стала гардеробной. На восьми квадратных метрах вдоль стен развешаны костюмы и платья, а под ними полочки с самой разной обувью. Нога у неё большая, сорок второй размер против моего тридцать седьмого, но это неважно, туфельки у меня есть. Чёрные строгие лодочки покупались ещё на пятом курсе для государственного экзамена. Классика! Качество! Натуральная кожа! Надеюсь, не рассохлись от времени. Глаз упал на черное платье-карандаш с открытой на две трети спиной. Элегантная простота и изящный крой кричали на фоне бесконечных рукавов-фонариков.

— Свет, я хочу его, — тычу пальцем на свою находку.

— Все такое хотят, — поддразнивает она меня.

— Дашь?

— Дам, — с неохотой отвечает она.

Померила платье. В бёдрах тесновато, но эта досадная мелочь меня не остановит, проще сжать ягодицы и не дышать весь вечер, чем найти что-нибудь столь же прекрасное.

Света бережно упаковала платье в полиэтиленовый чехол, вздохнула и протянула его мне с таким обречённым видом, словно посылает на войну единственного сына.

— Не переживай ты так, верну в целости и сохранности.

В ответ она молча покивала, скорбно прикусив губу.

— Спасибо, Светик. Ты самая лучшая подруга в мире, — протянула я объятья. Она нехотя привалилась к моей груди и пробормотала:

— Через часик приедет Артём. Можем подвезти тебя до дома.

— Не стоит беспокоиться. Время детское, я не гордая, на маршрутке как-нибудь доберусь.

— В тебе-то я не сомневаюсь, — сказала она задумчиво, что означало: «плевать мне на тебя, платье жалко, мало ли каких вшей оно там нахватается среди простых людишек».

***

Геннадий опоздал на семнадцать минут. Когда я подошла к машине, он остался сидеть за рулем, болтал по телефону. Жестом показал, что сожалеет, но звонок важный, безотлагательный, и изменить что-либо выше его сил. Жест, впрочем, был не сильно информативным, Гена пожал плечами, подкатил глаза, скривил гримасу и кивком указал на переднее пассажирское сиденье. Низкое кресло оказалось суровым испытанием, как для меня, так и для швов платья, которые угрожающе потрескивали, пока я с грацией беременного бегемота усаживалась то бочком, то задом вперёд. Всю дорогу он разговаривал с неким Виталием, изредка косился на открытые колени, а, встречая в зеркале мой недовольный взгляд, лишь морщил лоб да виновато качал головой.

Геннадий вышел на стоянку возле ресторана, остановился перед машиной, и принялся увлеченно записывать что-то в телефон. Выбираться наружу предстояло самостоятельно, и к проблеме низкого сидения добавилась проблема узкого проёма, так как стоящая рядом машина не позволяла хоть сколько-нибудь широко распахнуть дверь. Преодолев трудности, я подошла к нему, вцепилась в предложенный локоть, и мы, всё также молча, зашагали по мраморной лестнице.

Уверенной походкой завсегдатая, Геннадий привел в довольно тесное, но роскошное помещение, оформленное в золотисто-черной гамме. Фортепианная мелодия и пряный запах мягко наполняли пространство, создавая романтическое настроение и непринужденную атмосферу. Официантка, семенившая за нами от порога, проводила к круглому столу, убрала лишние приборы и скрылась. Геннадий вынул из кармана телефон, положил его на скатерть экраном вниз, раскрыл меню, полистал без особого интереса, отложил в сторону, снова взял меню, подержал в руках, снова убрал, на этот раз подальше.

Наблюдая за ним, я не сразу поняла, а, осознав, долго не могла поверить — Гена волнуется. Робеет, как подросток на первом свидании, а его пренебрежительные жесты и это гнетущее молчание, всего лишь ширма, за которую я вот-вот загляну.

— Геннадий, — позвала я, сдержанно улыбаясь. Он оторвал взгляд от вилки, которую нервно вертел в руке, и сверкнул холодным блеском серых глаз. — Спасибо, что пригласили.

— Спасибо, что не отказала, — резко ответил он, — кстати, выглядишь чудесно.

Я благодарно кивнула.

— Что закажешь?

— Не знаю, — пожимаю плечами, — хотелось бы чего-нибудь лёгкого, воздушного…

— Здесь готовят превосходный рибай на кости.

— Рибай?

— Рибай на кости! Не путай с рибаем, это совершенно разные блюда, — в его тоне зазвучали привычные поучительные нотки. Превосходство над слабой женщиной восстановлено, отчего нервозность почти исчезла, и всем стало комфортнее.

Оказалось, что рибай на кости не имеет ничего общего с рыбой, как я сначала подумала. Это здоровенный кусок говядины на длинном ребре. Таким можно запросто накормить трёх Серёж и ещё останется. Готовили мясо долго, не меньше часа, а в качестве закуски, на стол поставили корзинку хлеба и какую-то мутную субстанцию в фарфоровой мисочке.

— Так что вы думаете о моем предложении? — спрашиваю деловито, чтобы заполнить паузу, возникшую с появлением официанта и длящуюся уже несколько минут.

— Думаю, что ты упрямо не хочешь со мной подружиться, — бормочет Геннадий с легким раздражением. Ответ был настолько неожиданным, что у меня задергался глаз, а язык пересох, утратив эластичность и всякую способность возражать. Заметив мою реакцию, он продолжил шутливо, — мы же договаривались, обращаться друг к другу на «ты»?

— Ах, это? Прости, всякий раз забываюсь.

— Прощаю, — ухмыльнулся он, но, мигом посерьёзнев, добавил, — а что касается предложения, то я намерен отказаться.

— Почему? — вздохнула я, не скрывая досады.

— Потому, что так устроен мир. Вот, смотри, на столе стоит корзинка с хлебом и смалец. Да? — Я кивнула. — Ты хочешь его съесть, не более того, но имеешь два варианта. Первый простой: позвать официанта и он намажет тебе бутерброд, ну или как это тут называется. Второй вариант чуть сложнее, нужно протянуть руку и сделать всё самому. Думаю, ты предпочтешь второй вариант, также как и я, и любой другой человек. Дело вовсе не в том, что ты мажешь смалец на хлеб лучше или хуже других, вовсе нет, неважно и то, что никто не знает, мыл ли официант руки после посещения туалета, об этом вообще никто не задумывается. Всё проще. В некоторых вопросах просто не нужны посредники, понимаешь? — Я слушала и моргала с самым глупым видом, на какой только способна, а он продолжал. — Так вот, за объявлением, бегущим строкой, идёт текст: «по вопросам размещения рекламы обращайтесь по телефону». Так что, для заказа рекламы нужно набрать шестизначный номер, продиктовать слова, как на пейджер и оплатить с банковской карты. Специально обученный человек в этой цепочке лишний, он не предусмотрен конструкцией механизма. Сожалею, что оказался тем самым человеком, который рассказал тебе правду про Деда Мороза, но кто-то должен был это сделать.

Реклама «бегущей строки» в самой «бегущей строке»! Элементарно же. Я бы это знала, если бы хоть раз посмотрела местный телеканал, но у меня установлено спутниковое телевидение, которое второй год отключено за неуплату. И если существование Деда Мороза до сих пор никем не опровергнуто, то на работе рекламного агента Геннадий только что поставил жирный-жирный крест.

— Но ведь есть же такие люди, которые не смотрят местный телеканал, но хотят разместить там рекламу? — робко возражаю.

— Да, есть. Таких много. А почему они его не смотрят?

— Ну, причины могут быть разными.

— Хорошо, допустим. А как они узнают новости? Ну, или не новости, а погоду, гороскоп, да хоть анекдоты?