Власть книжного червя. Том 4 (ЛП) - Kazuki Miya - Страница 267

— Какие новости? — Спросила я. — Я хочу получить отчет о том, что произошло в замке.

Похоже, что с Корнелиусом, Леонорой и Брунгильдой — все они были родственниками графа Лейзеганга — связались их родители и другие члены семьи, которые устроили им подробный распрос. В конечном счете им удалось успокоить даже самых возмущенных дворян, сообщив, что я с самого начала не собиралась становиться следующим аубом, и что это не был брак, к которому меня принудили против моей воли.

— Я слышал от Лампрехта, что лорд Вилфрид в настоящее время крайне подавлен. Дворяне оскорбляют его, говоря, что он рвется на место ауба, несмотря на свое недостойное прошлое, используя вашу репутацию святой, — сказал Корнелиус.

Рихарда поморщилась.

— Пожалуйста, подбодрите моего мальчика Вилфрида. Помогите ему пройти через это. В конце концов, вы с ним помолвлены, миледи.

— Я лично совершенно равнодушен к происходящему, — сказал Хартмут. — Это правда, что лорд Вилфрид совершил преступление, которое не следует забывать, а также то, что он использует поддержку Лейзенгангов леди Розмайн, чтобы вернуть политический капитал, который он потерял, совершив указанное преступление. Прежде чем согласиться на помолвку, он знал, что получит подобную критику. А если по какой-то причине он этого не понимал, значит, он просто был слишком наивен.

Это была суровая оценка, которую, вероятно, разделяло большинство дворян… или, скорее, большинство знати из родной провинции Лейзегангов. Рихарда, напротив, воспринимала ситуацию гораздо более снисходительно. Этого следовало ожидать, учитывая, что она так долго служила Сильвестру и знала Вилфрида с самого его рождения.

Любимая дочь предыдущего графа Лейзеганга подверглась неуважению после того, как он позволил ей выйти замуж за кандидата в эрцгерцоги, который должен был стать следующим эрцгерцогом Эренфеста. Несмотря на то, что она была уговорена быть первой женой, вмешательство леди Габриэлы Аренсбахской сместило ее на позицию второй. Кроме того, кандидат в эрцгерцоги из-за боязни вызвать раздор во всем герцогстве, был удален из соревнования за титул ауба, став, таким образом, графом Грошелем.

Эрцгерцог, правивший в то время, приказал, чтобы тогдашний граф Лейзеганг выдал свою младшую дочь замуж за Бонифация, чтобы восстановить порядок в герцогстве. Бонифаций, однако, не выказывал никакого желания занять трон эрцгерцога и добровольно уступил его своему младшему брату.

Младший брат, о котором шла речь, взял в жены Веронику, дочь леди Габриэлы, которая стала плохо обращаться с внуками предыдущего графа Лейзеганга. Гиб, правитель самой богатой провинции, постепенно отдалялся все дальше и дальше от правящей семьи. Месяцы и годы, которые он провел, терпя это унижение, были долгими и болезненными, и в конце концов он почувствовал, что опозорил своих предков.

Как считал Хартмут, не было абсолютно никаких шансов, что они когда-нибудь смогут полностью принять Вилфрида, которого воспитывала Вероника, как своего ауба.

— Тот, кто не выносит критики и не стремится доказать свое превосходство, не подходит для того, чтобы стать аубом, — продолжил Хартмут. — До тех пор, пока он пребывает в роли того кто жениться на леди Розмайн, он должен стараться быть в состоянии не уступать ей ни в чем. При нынешнем положении вещей, это будет весьма затруднительно.

— Хартмут, достаточно, — сказала я. — Понимания что тебя ожидает жесткая критика не всегда достаточно, чтобы сохранять спокойствие выслушивая её. Важно то, что Вилфрид сделает дальше. Хотя, что более важно, действительно ли граф Лейзеганг оставил эту свою идею? Судя по тому, что он стремился остаться в замке как можно дольше, мне так не кажется…

Брунгильда, которую как его близкую родственницу, попросили выяснить мнение Прадеда, вышла вперед, чтобы сделать пояснение.

— Леонора и я были приглашены навестить его, и пока мы были там, нас бесконечно расспрашивали о ваших вкусах и предпочтениях, леди Розмайн. После этого он выразил озабоченность тем, что вам угрожала эрцгерцогская чета, чтобы вы не стали следующим аубом, точно так же, как леди Вероника оскорбила лорда Фердинанда, чтобы помешать ему.

Брунгильда решительно отвергла эту идею и подчеркнула, что я в хороших отношениях с эрцгерцогской четой. Леонора, как племянница графа Лейзеганга, также сообщила, что я не желаю становиться следующим аубом.

— Когда я сообщила ему, что вы не привыкли к благородному обществу из-за вашего воспитания в храме и что вы не намерены становиться следующим аубом, он был чрезвычайно тронут.

— Он был… тронут? — Переспросила я, сбитая с толку. Трудно было представить себе такую реакцию на то, что я воспитывалась в храме, учитывая, как это воспринималось большинством дворян.

— Это то, что сказал мне Отец, похоже, ваше абсолютное совершенство поразило его, — сказал Хартмут. — У вас идеальная родословная, огромный объем маны и список впечатляющих достижений, несмотря на обстоятельства вашего рождения. Он сказал, что никто в истории не был более достоин звания святой. Как бы мне это выразить…? Ваша репутация святой распространилась гораздо быстрее благодаря усилиям предыдущего графа Лейзеганга.

Леонора улыбнулась, услышав это, — не потому, что ей было приятно, а потому, что она была совершенно измучена, зная, что ее усилия переубедить его оказались полностью напрасны.

— Похоже, он будет поддерживать вас всем, чем может, так что вам не нужно будет беспокоиться о своем воспитании в храме. Мы много раз отказывались ради вас, говоря, что это было не то, чего вы хотели, Прадедушка из за своего возраста плохо слышит, но как то так получается что слышит он только то что он хотел услышать в этих дискуссиях. Поэтому невозможно сказать, что он «услышал», а что нет…

Ээ! П-Прадедушка?!

У меня начала болеть голова, когда я поняла, что он все равно продолжит интриговать ради моего возвышения.

Том 4 Глава 375 Конференция Эрцгерцогов все ближе

Получив совет ознакомиться со старыми технологиями, прежде чем выбирать превосходящую их новую, Брунгильда начала подробно расспрашивать Рихарду об одежде прошлого. Им обоим не потребовалось много времени, чтобы увлечься обсуждением, особенно потому, что они знали о моде и аксессуарах заметно больше большинства других дворянок. Даже Филина и Лизелетта начали с интересом слушать речи Рихарды.

Пока я с теплой улыбкой наблюдала за происходящим, вошла Оттилия с письмом- приглашением.

— Леди Розмайн, Ауб Эренфест пригласил вас сегодня на чаепитие к пятому колоколу, — сказала она.

Теперь, когда мы вернулись и вся семья эрцгерцога была в замке, мы собирались устроить чаепитие, чтобы обсудить предстоящую Конференцию эрцгерцога. Поскольку речь должна была идти о развитии печатных ремесел и благоустройстве нижнего города, там также должна была присутствовать и Эльвира. Хотя письмо только что пришло, Фердинанд и Сильвестр согласовали эти планы через ордоннанцев, пока мы были в храме, так что я уже знала о этой встрече и ожидала её.

— Вполне естественно, что на ней будете присутствовать вы и лорд Вилфрид, так как вы уже начали посещать Королевскую академию, но я вижу, что леди Шарлотта тоже приглашена, не так ли?

При нормальных обстоятельствах дворянин начал бы обучение по своей избранной стезе только после поступления в Королевскую академию. Те, кто только что прошел крещение, будут помогать своим родителям в их работе, узнают от своей семьи и друзей, чем те занимаются, и тем самым они смогут более ясно определиться со своим будущим — какой курс им выбрать в Королевской академии, когда придет время. Шарлотта, однако, была уже предназначена для прохождения курса кандидата в эрцгерцоги, и поскольку она активно хотела работать с нами, её включили в помощь развитии печатного дела.

— Шарлотта работает так же усердно, как и все мы, поэтому она тоже должна присутствовать, — объяснила я. — Её вассалы, без сомнения, оказались бы в весьма затруднительном положении, если бы она одна не была в курсе событий, как ты думаешь?