Опасное искусство (СИ) - Кэмерон Кальтос - Страница 54

— Кстати, об Агарне. Я знаю, что ты не просто так упал на полку в библиотеке. — Габриэль только тяжело выдохнул, вспоминая Фалько именами всех Даэдра. — Я поговорила с ним. Такого больше не повторится.

— Хотел бы я знать, чего именно.

— Это… из-за Мэри. Я старалась не лезть в их личную жизнь, но до того, как ты пришёл к нам, у них были близкие отношения. А теперь… Мэри от него отдалилась.

У Рэла уже голова шла кругом. Он раздражённо спросил:

— А я-то здесь причём?

Взгляд Леонсии стал осуждающим.

— Не будь идиотом, Рэл.

— Ладно, я… мне надо с ней поговорить обо всём этом.

Эльфийка кивнула, соглашаясь, и Габриэль положил портрет на её стол. Как только он вышел за дверь, скомканный рисунок полетел в мусорное ведро.

Мэри была сегодня в Убежище, — Рэл видел, как она заходила в тренировочный зал, а потому решил искать её именно там. Разговор о ней позволил ему забыть напряжённые мысли о происходящем в Тёмном Братстве и о странном поведении Леонсии, и в голове снова стало легко. Поэтому, оказавшись в тренировочном зале, Габриэль был в хорошем настроении: предвкушал простой разговор с Мэри, а потом — контракт.

Девушка упражнялась с мечом, отрабатывала поперечные удары. Она очень долго делала вид, что не обращает на Габриэля внимания, поэтому он первым заговорил с ней.

— К чему такой замах? Работай корпусом.

Мэри словно назло ему замахнулась ещё больше, и Рэл усмехнулся, взяв с подставки тренировочный меч. Он встал напротив. Мэри, уставшая и взъерошенная, злобно посмотрела в ответ.

— А если не будет места для замаха? — продолжил Габриэль. — Учись с места бить мощно.

Он поднял меч и тут же обрушил его на девушку — она едва успела поставить защиту. И пошатнулась.

— Сравниваешь меня с собой? — наконец спросила Ваарис.

— Нет, конечно. Приходится признать, что мужчины чаще всего сильнее. Но твой замах уже вошёл в привычку, а это однажды может тебя подвести. Научись атаковать резко, не давая противнику времени предугадать твой удар. Тогда даже в поединке с более сильным противником у тебя появится шанс на победу.

— Предлагаешь мне слушать советы человека, который в своей жизни ни разу не сталкивался с противником сильнее себя?

Габриэль растерянно улыбнулся.

— Почему ты так решила?

Мэри пожала плечами и тут же нанесла удар, пытаясь застать его врасплох. Реакция Габриэля была быстрее.

— Хорошая попытка, — похвалил он и тут же перестал улыбаться. — Я встречал противников, превосходящих меня в силе и опыте. Взять, например, Агарна…

Девушка невольно посмотрела на его изуродованное ссадинами и кровоподтёком лицо и посчитала важным оправдаться:

— Моей вины в этом нет. Не думала, что он окажется настолько ревнивым.

— Вот поэтому я предпочитаю шлюх — меньше проблем потом.

Он вернул меч на место, но Мэри не позволила ему уйти.

— Двадцать восьмое ничего не значило. Не приписывай одной легкомысленной ночи несуществующие последствия.

— Несуществующие последствия? — громко переспросил он. — Хватит лицемерить. Для меня двадцать восьмое и впрямь ничего не значило — у меня так каждый праздник проходит. Но ты, Мэри… ты сама не веришь в то, что говоришь.

Девушка выставила меч, и остриё коснулось его груди. У неё оружие было настоящим. Она заговорила шёпотом:

— Да кем ты себя возомнил? Если тебе повезло с родителями, от которых досталась красивая внешность и которые не стремились сделать из тебя урода, это не значит, что отныне весь мир должен лежать у твоих ног.

Габриэль оставался спокойным. Он помнил историю Мэри и собирался быть с ней мягок, но её голос звучал слишком обвиняюще.

— Считаешь, что мне всё легко досталось?

— А разве нет?

— С двенадцати лет я каждый день проводил в кузнице. Каждый вечер Дафна выматывала меня заклинаниями, а когда приезжал Матье, я сутки не мог встать с кровати после тренировок с ним — мышцы ныли так, что больно было пошевелиться, и я даже не обращал внимания на побои и раны. Ты видела мои шрамы. Многие из них оставил он. И я через всё это прошёл не для того, чтобы ты сейчас говорила, что мне всё легко досталось.

Он резко выставил левую руку, касаясь предплечьем плоской стороны клинка, и отвёл меч в сторону. Правой перехватил её запястье, выворачивая его так, что Мэри сама разжала пальцы и передала ему рукоять. Теперь остриё смотрело на неё. Она только тихо зашипела от неприятной боли.

— Сила не даётся просто так, — сказал он. — Это большой опыт и постоянные изнурительные тренировки.

Габриэль протянул ей меч. Мэри с трудом удавалось сдержать слёзы.

— Я ненавижу тебя, — холодно проговорила она, но Габриэль покачал головой.

— Нет, Мэри. Это ты себя ненавидишь. Считаешь себя уродом, недостойным чего-то большего; потому ты и была с Агарном — он тоже калека. Считаешь себя хуже других, потому постоянно наказываешь тренировками. Считаешь, что такую, как ты, никто не сможет по-настоящему полюбить, потому защищаешь свои собственные чувства словами о том, что двадцать восьмое ничего не значило. Это ты себя ненавидишь, Мэри. А меня ты любишь.

Она стояла перед ним с опущенным мечом, и Габриэль видел, что её трясло от обиды и унижения, но он не хотел причинять ей боль — всего лишь сказал правду.

И это подействовало. Мэри впервые за долгое время позволила себе слабость.

— А ты?..

Габриэль оставался честным.

— Твои шрамы меня не отталкивают.

Мэри кивнула и отвернулась, решив продолжить тренировку. Она снова сделала широкий замах, и Габриэль, больше не став ничего говорить, вышел из зала.

В тот день после полудня он уже был в пути, как и рассчитывал. Леонсия не могла ослушаться приказа отца и была вынуждена выдать Габриэлю контракт на некроманта, хотя ему показалось, что на этот раз она и сама не была против его временного отсутствия в Убежище. Словно вместе с ним пыталась оттянуть какой-то момент. Возможно, боялась, что Лашанс в самом деле назначит его своим Душителем, ведь тогда Габриэль совсем перестанет появляться в Корроле и начнёт получать куда более важные и опасные распоряжения. А зная Леонсию, он мог предположить, что она всё ещё пытается его опекать.

Несмотря на солнечную ласковую погоду, накрывшую Нибенейскую долину мягким теплом и приятным свежим ветром, настроение оставалось паршивым. Габриэль надеялся, что разговор с Мэри прояснит их отношения и избавит его от проблем, но прояснилось лишь то, что двадцать восьмое было самой большой его ошибкой. Если бы он оставался с ней холоден, то всей этой глупой драмы удалось бы избежать. Сейчас у Габриэля совершенно не было времени разбираться с чужими чувствами к нему.

Он остановился на ужин в таверне «Фарегил», стоящей в красивой роще недалеко от Зелёной дороги, и снял на ночь последнюю свободную комнату; добродушная хозяйка-каджитка велела ему располагаться, а потом спускаться к ужину, однако всё же угостила кружкой холодного пива: первая — за счёт заведения. Габриэль невольно осмотрел присутствующих в зале. Двое имперцев играли в кости с молодой данмеркой, которая, судя по её разочарованным выкрикам и смеху мужчин, проигрывала, плутоватая на вид бретонка наблюдала за ними из своего угла, не решаясь присоединиться. В центре зала сидела полнотелая женщина в сопровождении пожилого орсимера с магическим посохом — оба чародеи. В таверне было уютно и спокойно. Габриэль уже не первый раз останавливался здесь, и он никогда не видел у Абуки беспорядков. За это он любил её заведение.

Поднявшись на второй этаж в свою комнату, Габриэль бросил дорожную сумку у изголовья кровати, снял ремень с ножнами, и в дверь вдруг постучали. Юная помощница хозяйки принесла ему воды, чтобы путник мог смыть дорожную пыль с лица и рук.

— Спасибо. — Габриэль улыбнулся ей и вложил в маленькую ладошку серебряный септим.

Девушка засмущалась. А потом подняла на него красивые кошачьи глаза и сказала:

— А я тебя помню. Ты останавливался у нас зимой.