От моря до моря (СИ) - Птица Алексей - Страница 46

– Ты кто? – на арабском обратился к нему Залеко-реис, но ответа не дождался. Его явно не понимали.

– Ты христианин? – спросил он по-итальянски. Здесь рыбак проявил понимание, но было очевидно, что этот язык не являлся для него родным. Дальше, уже просто из любопытства, пират задал вопрос по-гречески, а потом и по-турецки.

Впрочем, всё было и так ясно. Рыбак оказался христианином, а значит, всё его имущество, вместе с лодкой, по праву сильного принадлежало Залеко-реису. А сам незадачливый рыбак сейчас же будет препровождён в трюм. Населению Магриба тоже нужны хорошие рыбаки, а этот юноша, очевидно, таковым и являлся.

– Салим! Хаваш! Вперёд, на абордаж! – рассмеялся Залеко-реис. – Взять этого глупца, а лодку привязать к нашему борту, нам осталось плыть совсем недолго. Все это время рыбак внимательно вслушивался и всматривался в говорящих. Судя по всему, до него наконец-то дошло, в какую переделку он попал. И два пирата вмиг приступили к давно знакомому делу.

Брошенный абордажный крюк ловко зацепил лодку острыми когтями. Уцепившись за канат, пираты стали подтягивать её к шебеке, которая специально для этого замедлила ход. Косые паруса на время убрали, чтобы полностью насладиться весёлым абордажем, не ради убийства, а ради развлечения.

Зачем убивать пленника? Эти рассказы о жестокостях пиратов в Средиземном море были широко распространённой молвой, не имеющей ничего общего с правдой.

Вот в Карибском море никто особо никого не жалел, там важен был товар, а не люди. Берберские пираты же, в основном, охотились за людьми, ведь за пленника на любом невольничьем рынке можно было выручить неплохие деньги. Экономика, дядя… Люди – это товар, товар – это деньги, деньги – это товар, товар – это люди.

Залеко-реис прекрасно это знал. За светловолосую или рыжеволосую рабыню можно было получить очень много. Брюнетки продавались значительно хуже, но это если она ничего не умела. А если была белошвейкой или портнихой, то очень даже могла повыситься в цене.

В пиратской республике Сале очень ценились мужчины, которые обладали навыками кузнеца или, скажем, корабельщика, да и просто любого мастерового. Люди – это товар, а товар портить не надо, он приносит прибыль. И может даже выкупиться из рабства.

За рыбака можно было выручить не так много, как хотелось бы, но любой мараведи эскудо бережёт. Поэтому капитан и решил не пренебрегать даже этим тщедушным юношей. На борту шебеки было пятьдесят два пирата и семьдесят человек рабов. Да ещё немного разнообразных товаров, захваченных с других кораблей. Вполне приличная добыча.

Приблизив шебеку, упомянутые Хаваш и Салим, держась за абордажный канат, ловко спрыгнули в лодку с одними ножами. Но в ней не задержались, и один, и другой словно бы промахнулись мимо суденышка.

Хаваш, прыгая, не смог рассчитать расстояние и упал в воду, что было просто невозможно. А Салим попал в море уже из лодки, и так же быстро, как и Хаваш, будто бы оступился, а рыбак его подтолкнул.

– Эй, ты! – на ломаном испанском обратился к рыбаку Залеко-реис, «вычислив» национальную принадлежность загорелого юноши. – Ты хочешь умереть? Послушай, лучше жить рабом, чем умереть молодым! У нас тебе будет хорошо и если ты испанец и христианин, то сможешь поменять свою веру и жениться на любой мусульманке, которая тебе понравится, и которую ты сможешь прокормить. Да что я тебя уговариваю…

После этого капитан повернулся к своей команде.

– Вытащите этих разгильдяев из воды и достаньте мне юношу из лодки. Если он сам не хочет, то помогите ему. На что вам мозги и верёвки?

На шебеке сразу закипела работа, и масса вооружённых и не обременённых моральными установками людей засуетилась. Свёрнутая петля одной из верёвок быстро взвилась в воздух, чтобы заарканить рыбака, и тут же бессильно опала, сбитая порывом ветра. Корсарам, упавшим в море, бросили концы канатов и стали вытаскивать из воды.

Ещё парочка верёвочных петель взвилась в воздух и вернулась ни с чем. Казалось бы, вот он рыбак, совсем рядом, но верёвки не достигали своей цели. Лезть в лодку никому не хотелось, даже тем, кто уже искупался в море и пылал ненавистью к рыбаку.

Залеко-реис не понимал, что происходит и почему. На вид – обычный рыбак. Возможно, он был слабым магом, а возможно, просто ловким малым. Корсары пока развлекались, но постепенно злились все больше, и это становилось уже заметно.

Наконец, один из них, и это был уже побывавший в воде Хаваш, перелез через борт и с криком: «Сейчас я тебя сделаю, щенок!» прыгнул в лодку.

Неожиданно для себя я уснул крепким сном и не слышал ничего, даже как ко мне подкрался пиратский корабль. И после того, как я продрал заспанные глаза, это стало самым досадным недоразумением.

Оставалось только сказать: «Вот те раз! А вот тебе и два!». Пока я окончательно просыпался и недоумевал, ко мне в шлюпку решили самовольно спуститься два корсара с ехидными бородатыми рожами. Против бородатости я ничего не имел, а вот их излишняя агрессивность и выставленные широкие ножи настраивали меня на неадекватность.

Конечно, страшно, когда нападают неожиданно. Но уже не страшно, когда это делается постоянно. Немного магии, и оба пирата летят в воду. Неожиданно? А как же! Всё бывает в жизни, иногда и промахиваешься…

Я старался и всё никак не мог подобрать момент, чтобы слинять от неожиданных визитеров. Корсары принялись швырять в меня лассо или обычные петли, как будто готовили к виселице… Сначала я не мог понять, зачем им это нужно. Проще же сразу пристрелить и не мучиться. Потом догадался – я был нужен им в качестве пленника. Всё логично.

Но у них ничего не получалось, что стало изрядно злить пиратов. Прервать их развлечение пришлось кардинально после того, как один из них, раз искупавшись, снова решил попытать счастье и захомутать меня.

Я уже давно сверлил глазами свой лабрис, удачно валяющийся возле борта лодки, и не успел корсар спрыгнуть ко мне, как я быстро схватил топор. Как говорится, ничего личного, и вас я не ждал, любезный…

В меня не стреляли и не пытались зарубить, поэтому я тоже сделал всего лишь дружеский толчок в живот древком топора. Корсар согнулся от боли и, получив ускорение, бултыхнулся в воду. Второй раз за день… Дальше ждать милости от этих грабителей было нечего, и я резко ударил топором по канату.

Кусок пеньковой верёвки бессильно обвис с борта шебеки, оставив мне на память абордажную кошку. Начав раскручивать магическое ядро, я попытался сбежать с помощью магии, но просчитался. Если я был дураком, то пираты таковыми не были, и этого сделать мне не дали.

Оттолкнувшись от борта корабля веслом, я задействовал магию, создав сильное течение под лодкой. Лодка рванула вперёд, не хуже моторного катера, быстро отдаляясь от шебеки. Но такую большую скорость я долго поддерживать не мог.

А шебека окуталась всеми имеющимися парусами и заскользила за мною вслед.

С её носа сверкнула выстрелом пушка, и свист ядра уведомил меня, что я вступил в прямое сражение с кораблём. …ять, только и можно сказать. «За что боролись, на то и напоролись!»

Наскоро установив парус, я попытался скрыться, и рыбацкая лодка всё больше ускоряла ход, но ветер переменил направление, перестав быть попутным. Пришлось приостановить действие магии, чтобы у меня оставалась возможность лавировать и уйти потом в противоположную сторону. Всё же, пиратам надоест гоняться за лодкой, именно поэтому я не стал убивать никого из них.

Одно дело – гоняться по морю за кровным врагом, другое – просто за рыбаком. Но после удара лабрисом за рыбака уже не сойдёшь, но мало ли…

А пока я лавировал, уходя от погони, и пытался зарядить пистоли. Четыре готовых к бою пистоля были хорошим подспорьем в рукопашной схватке. Готовясь к жаркому бою, я надел на себя кольчугу. Пусть это будет сюрпризом для пиратов.

Шебека нагоняла меня. Меняя галсы, я попытался уходить от неё то влево, то вправо, но безуспешно. Всё же, моя лодка была очень медленная, и преимущества в расстоянии не было. Довольно скоро меня догнали. Между нами уже установилась дистанция прицельного мушкетного выстрела.