Тафгай 2 (СИ) - Порошин Влад - Страница 34

— А петь что на этот мотив?

— А что обычно поют? — Я посмотрел на потолок. — «Торпедо» — сила, остальные — дрочилы. Стоп! Ну-ка играй.

Толик взял медиатор и «рубанул по струнам». Меня буквально осенило несколькими стихотворными строчками, и я пророкотал:

Вместе мы с тобой «Торпедо»!

Город Горький — часть души моей!

Сердце бьётся за по-бе-ду!

— И, — задумался я на секунду. — Мы короче всех сильней. Как-то так. Дальше сами досочините. Я же вам не поэт Менделеев. Вон у вас из консерватории есть один художник, — я ткнул пальцем на пианиста Савелия. — Чижик пыжик и кошачий танец должны бацать с лёту в касание. Только попробуйте мне на игре с «Химиком» не проявить свою неповторимую творческую индивидуальность. — Я показал волшебный кулак. — Колян знает, чем это для уха может обернуться. Пока, музыканты-песенники.

«Вот теперь у меня настоящий выходной, — думал я, любуясь после часового любовного марафона обнажённой фигурой «принцессы», которая мирно посапывала у меня на плече. — Я и в той жизни обожал такие женские пропорции, чтобы и не слишком худая и не слишком полная. Во всём должна быть золотая середина, гармония, на которую способна каждая, если чуть-чуть попотеть в спортзале. Кстати, и у мужчины так же всё должно быть в меру и ум, и живот и чувство юмора».

— Который час? — Не открывая глаз, пробормотала Яна Снегирёва.

— Скоро шесть, — ответил я, дотянувшись до тумбочки, где лежали старенькие с потёртым кожаным ремешком часы марки «ЗиМ».

— Ой! — Подскочила девушка. — У меня же скоро заседание комсомольской ячейки! Будем обсуждать дело комсомольца Потапова. — «Принцесса» как молния вылетела из моей кровати, и бросилась собирать раскиданные по комнате вещи. — На чём сейчас можно из вашего «Зелёного города» уехать?

— Спокойно, у нас тут свой таксист имеется, — улыбнулся я, глядя на такую милую глазу грацию. — Правда, автомобиль у него грузовой для продуктов всяких, но домчит тебя, куда надо, вмиг. Что натворил-то несчастный Потапов, изменил делу партии или просто жене?

— Разводиться удумал! Никакой сознательности у человека. Город отмечает юбилей, — Снегирёва дунула на прядь, упавших на лицо волос, — а он показатели всему заводу портит! Ничего сейчас вляпаем ему выговор с занесением в личное дело, тут же жену обратно полюбит.

— А не попахивает ли такой подход формализмом? — Возразил я, посмеиваясь про себя над анекдотичностью ситуации. — Империалисты спят и видят, как растлить нашу молодёжь. А тут этот Потапов без всяких высоких чувств каждую ночь сам из-за вашего поспешного решения будет растляться с нелюбимой женщиной. Это же куда мы, в конце концов, докатимся?

— И что теперь из-за одного человека показатели портить всему коллективу? — Яна воинственно глянула на меня.

— Прости брат Потапов, я сделал всё что мог, — я поднял руки вверх, сдаваясь перед напором комсомольской «принцессы».

Глава 17

Сегодняшнюю субботу 9 октября, возможно когда-нибудь в будущем историки города Горького внесут в свои научные книжки. Ведь на лёд дворца спорта «Торпедо» вышел в качестве главного тренера команды Всеволод Михайлович Бобров. Правда, у легенды Советского спорта пока только одно чемпионство со «Спартаком» 1967-го года, и две победы с командой Василия Сталина ВВС МВО, где он выступал как играющий тренер в 1951 и в 1952 году. Но по сегодняшним реалиям, где ЦСКА в отечественном хоккее гегемон, и это выдающийся результат.

— Кто попадёт из десяти раз больше меня в ворота? — Сева на коньках и в синем спортивном костюме вывалил на лёд кучу шайб и хитро улыбнулся.

Ворота же он предварительно перекрыл деревянным щитом, и попасть в сетку шайбой можно было лишь через маленькую щель между левой штангой и искусственной преградой.

— Всеволод Михалыч, а вы сами-то сколько перед нами потренировались? — Усмехнулся я. — Пристрелялись, наверное, уже. Давайте для чистоты эксперимента сдвинем щит в другую сторону, и откроем проем у правой штанги.

— Зачем зря двигать, — закряхтел Бобров, почесав затылок. — Считайте.

И наш новый наставник, держа клюшку редким правым хватом, начал швырять с расстояния в десять метров до ворот шайбу, за шайбой.

— Бенз! Бенз! — Звякал чёрный резиновый диск о железную стойку ворот.

Не все шайбы попали в цель, но из десяти штук половина оказалась внутри. Далее потянулись на импровизированное стрельбище и первые добровольцы из числа хоккеистов «Торпедо». Лично я решил, немного размяться, разогреть мышцы. Не хотелось на первой же тренировке перед Бобровым «нырнуть лицом в грязь». На удивление пять штук закинули в сетку молодой Скворцов и капитан команды Лёша Мишин. Остальные же довольствовались гораздо меньшим числом попаданий. Например, Коля Свистухин не попал ни разу.

— Тафгаев! Не увиливай, — прикрикнул на меня Всеволод Михалыч.

— Может не надо? — Я подъехал на рубеж и приметился.

— Больно много слов, — сказал, как отрезал наш новый наставник.

— Ну, тогда считайте, я вас предупредил, — я немного подвигал шайбу по льду, чтобы почувствовать её вес на крюке клюшки и вальнул первый раз мимо чуть-чуть зацепив штангу с внешней стороны.

Затем подкорректировал траекторию и выпалил трижды точно в цель. Я такой ерундой по молодости любил баловаться, на спор с пацанами в спортивной школе играл на «Пепси-колу». Все знали, что со мной связываться бесполезно, так как от природы имел отличный глазомер. Мне было главное первый раз попасть, а дальше можно было и не смотреть.

Ещё две шайбы я забил после одного обидного промаха, расслабился маленько. Но у меня оставалось ещё три попытки в запасе, которые я хотел уже было реализовать, как вдруг Бобров, громко прокашлялся и сказал:

— Молодцы, верю, что будет из вас толк, закончили упражнение.

— Значит, правду говорят Всеволод Михалыч? — Спросил я тренера.

— О чём? — Удивился наставник.

— Что товарищ Бобров проигрывать не любит, что в лапту, что в Чапаева, что в городки, — заулыбался я.

— А ещё сплетни ходили, что вы всех наших генералов в бильярд обыгрывали и под столом кукарекать заставляли, — добавил Свистухин.

— Глупость! — Отмахнулся Сева и скомандовал, — поехали все по кругу против часовой стрелки.

На первой тренировке Всеволод Михайлович ничего изобретать не стал. Наоборот он сам с любопытством посмотрел, как мы до него готовились к матчам с командами высшей лиги. Очень сильно его заинтересовала ловушка в средней зоне, которую ещё не изобрёл Жак Лемер, потому что ему сейчас не до того. Ведь он сейчас за «Монреаль Канадиенс» играет и, кстати, в мае этого года уже в третий раз поднял Кубок Стэнли над своей головой.

— Это Всеволод Михалыч, наша разработка, — похвастался тактическим хоккейным приёмом Свистухин. — Я даже ей название придумал, «Волжский замок».

— Ещё скажи «Волжская защепка», — хмыкнул Бобров. — Но что-то похожее в этом определённо есть. Ну-ка, давай пятёрка Федотова атакует, а пятёрка Свистухина ловит в средней зоне.

— Не получится, — печально пробормотал Николай Свистухин, — у нас Смагина подбили в последней игре.

— Я за Смагина, — я отъехал от борта и занял место по правую руку от нашего центра нападения.

Всеволод Михалыч бросил шайбу пятёрке Федотова и дунул в свиток, а сам откатился ближе к центру площадки, чтобы мы его ненароком не зацепили, действуя в боевом запале. Федотов перед своими воротами отдал шайбу Мишину, а тот сделал диагональную передачу на противоположный борт Толе Фролову.

— Отрезай! Отрезай! — Крикнул я центрфорварду Свистухину, встречая Фролова около борта в лоб.

С левой же стороны нападающего тройки Федотова, отсёк от партнёров Женя Шигонцев. Не знаю, что хотел изобразить на льду Фролов, но слишком он долго крутил головой. Поэтому я не утерпел и поддел его бочком. Сбрякнул Анатолий резко. Вот он только что был, и вот его уже где-то и нет. Бобров, не дожидаясь дружеской в таком случае потасовки, издал тревожную трель из своего тренерского свистка. Я подъехал к Анатолию попросить его не держать обиды. Но Фролов как-то уж слишком расстроенно глянул на меня и рявкнул: