Ужасный век. Том I (СИ) - Миллер Андрей - Страница 57

Наверное, он вообще не задумывался о такой ерунде, как сны.

Рыскали вокруг дома, по окраинам леса и болоту почти весь день: лишь прервались для обеда, на чём сир Вилфорд особенно настаивал. Прихватить из Колуэя снеди он не забыл. Паладинам и рыцарям Перекрёстка кусок в горло не лез, но местные ели с аппетитом.

Поиски не дали ничего. Округа выглядела так, будто люди здесь не ходили очень давно, да и крупные звери тоже. Ни малейших следов. Это разочаровывало в вопросе судьбы Вермилия и заставляло сильнее переживать о Мартине.

— Творец Небесный… как сквозь землю.

— Словно призраком обратился да улетел.

Таковы были суждения Деметрия и Амадея. Те, кто ночью стоял на посту, не стремились высказывать соображений. Тиберий поймал себя на мысли: сквайры и рыцари, бывшие снаружи дома, ведут себя неестественно. Как будто им было что поведать о прошедшей ночи. Не про сны, а про явь.

Так ничего и не нашли. Крестьяне из Колуэя божились, что видят дом впервые и никогда о нём не слышали.

Тиберий помнил и убежавшую девочку, и странную ухоженность дома, где будто только что гостей принимали — но не оказалось никого. И умом, и сердцем он ощущал здесь недоброе: куда острее лёгкой вечерней тревоги. Однако аморфные ощущения не прояснят судьбу Вермилия, не вернут Мартина и не удовлетворят столичных иерархов. Нужны конкретные ответы!

Магистр задумался, глядя на проклятую хижину. Начинался дождь, капли барабанили по куполу шлема.

— Сожжём?.. — спросил Деметрий: Тиберий и не заметил, как тот подошёл.

— Если не сожжёте, я сам это сделаю. Дурной дом! — заявил сир Вилфорд.

Тиберий быстро взвесил «за» и «против». Дом не содержал того, что паладин привык считать признаками колдовства. Но и ничего хорошего в нём точно не было. Возможно, Конгрегация чистоты веры и сам епископ Корнелий знают о нечистой силе не всё?

Корнелий учил просто: сомневаешься — жги. Пламя очищает, а за пределами церкви нет ничего, что не нуждалось бы в очищении. Хотя бы отчасти.

— Пусть горит.

Под моросящим дождём хижина разгоралась неохотно. Кто бы ни был хозяином бедному, но уютному жилищу — не так уж много он потерял. Эта мысль в голове паладина прозвучала и успокаивающе, и горько: смотря чей всё-таки дом рыцари предали огню. Двоякая, двоякая мысль…

— Успеем в Колуэй до темноты! — Винслоу был доволен и этим фактом, и чёрным столбом дыма над хижиной. Пламя всё-таки брало своё.

«Ведьмин дом»: так Вилфорд сказал вечером. Он оставался железно уверенным в своей правоте: меньше ума — меньше колебаний. Это магистр, обременённый многими знаниями, был обречён на многие сомнения.

Тиберия вид дыма и огня никогда не воодушевлял. Пламя свято, но у магистра с ним были связаны дурные воспоминания. Те самые, что обострились от ужасных снов в лесной хижине. Он так поспешил взобраться на коня, что едва не соскользнул со стремени. Вот был бы позор!

На обратной дороге почти всё время молчали. Радоваться было нечему, а люди собрались не склонные к пустому нытью. Крестьяне шли пешком, сильно устали за время поисков — поэтому к Колуэю приближались медленно.

— У вас есть мысли, что делать дальше, сир Найджел?

Рыцарь в чёрном сюрко пожал плечами. Тиберий и не рассчитывал услышать много соображений — хотел лишь как-то разорвать унылую тишину. Однако, чуть подумав, Найджел заговорил.

— Ясно одно: не найти нам уже никаких следов. Но и отступить вы не согласитесь, правда? Я тоже не желаю. Нужно удостовериться, что к исчезновению паладина не причастны жители Лостера. Хотя бы ради того, чтобы Винслоу успокоился: иначе, боюсь, без нас он отправится искать правды по-своему. А после займёмся гвендлами… Кто-то из них должен что-то знать.

— Если потребуется, пойдём прямо в Восточный Лес. Со мною почти полсотни, у вас не меньше наберётся, а ещё возьмём людей барона. Будет нужно — истребую подкрепление из столицы. Не нам бояться неверных!

— Мои люди тоже не боятся язычников. Не забывайте, что пропал не только ваш брат по оружию, но и двое моих. Орден Перекрёстка этого врагам Творца Небесного не спустит: мы готовы на всё, чтобы докопаться до истины и отомстить. Можете полностью на нас рассчитывать.

— Отрадно это слышать, сир Найджел. Вы были и остаётесь примером для всех рыцарей.

— Благодарю, магистр. Мы добьёмся своего, чего бы это ни стоило.

Солнце уже клонилось к горизонту, а так и не показалось из-за туч. Зато прекратился дождь, и это радовало. Тиберию уже не хотелось о чём-либо думать сегодня: желание осталось одно — лечь в постель и наконец-то нормально отдохнуть. Страшная ночь совсем не вернула сил, а унылый день отобрал оставшиеся.

Колуэй выглядел мрачнее прежнего. Тиберий не сумел бы объяснить, в чём именно выразилась таковая перемена: поначалу даже списал впечатление на собственную разбитость. Но нет, нет. От деревни издалека веяло тревогой.

У ворот рыцарей встречало необычайно много людей: и воины Винслоу, и братья Перекрёстка, и люди в церковных рясах. Это не могло не насторожить. Похоже, что-то случилось. Тиберий пустил коня рысью. Так же поступили прочие всадники: пешие сразу отстали. Сержант в красно-синем со священником сами вышли навстречу.

— Что стряслось?

Сержант бросился объяснять, но Тиберий совершенно ничего не понял: белиберда бессвязная. Местный отец церкви, имени которого Тиберий не запомнил, перебил воина. Он изъяснялся чуть более внятно, хотя был очень взволнован.

— Магистр… тут не обойтись без вас! Кажется, нечто… прояснилось насчёт судьбы паладина Вермилия. И помимо того… ох! Это не расскажешь в двух словах. Вас ожидают, сир. Поспешим.

Ожидают? Интересно…

— Поспешим, коли так.

События снова ускорили ход. Вчера Колуэй принёс неожиданные вести о Вермилии, но оказалось, что это был ложный след. Или, по крайней мере, заведший в тупик. Однако надежда узнать что-то быстро вспыхнула снова — это придало Тиберию сил, хотя и немного.

На этот раз рыцари не повторили вчерашней ошибки: спешиваться не стали. Тем более что дождь размыл деревенские улицы пуще прежнего, и грязь громко чавкала под копытами могучих коней. Священник вёл всадников к церковному подворью — туда же, где говорили с сиром Робином.

За частоколом Колуэй оказался ещё мрачнее, чем со стороны. Местные попрятались по домам, заперли двери и закрыли ставни, у кого они имелись. Огней почти не было. Стояла гнетущая тишина.

— Так кто нас ожидает?

— Вы… ну… вы сами увидите.

Опять Мартин? Или кто-то прибыл из Фиршилда? Паладины… а может, сам барон? Что ещё могло произойти? В уставшей голове мысли ворочались медленно. Рыцари подъехали к церковным строениям, слезли с коней. Во дворе церковной общины было полно вооружённых людей, и все они молчали.

— Да что происходит?!

— Пройдёмте, магистр, пройдёмте…

Священник привёл Тиберия, приора, паладинов и Винслоу в ту же комнату, где вчера днём сидели Мартин и Робин. Теперь защитников Церкви ждало здесь совершенно иное. Ни одна из версий, успевших родиться у магистра, не подтвердилась.

Голос священника задрожал:

— Солдаты доложили м-мне о ней. Эту ж-женщину некоторые будто узнают, но никто не сказал о ней н-ничего. О-она назвалась…

— Довольно мямлить, прошу вас.

— …ведьмой. Так и сказала. Она желает поговорить с вами, магистр. О паладине Вермилии.

Тиберий подумал было, что ослышался. Сколько лет он служил Церкви — любая колдунья всеми силами избегала святых рыцарей. Да что уж там! Ни в одной деревне никто в здравом рассудке не объявил бы себя ворожеей или колдуном — каждому известно, чем это кончается. Нелепица!

Не говоря уж о том, что ясно декларировал епископ Корнелий в своей книге: ведьма никогда по доброй воле в церковь не войдёт. И при чём тут Вермилий?..

Женщина сидела за столом, склонив голову: её сторожили одоспешенные сквайры Перекрёстка. Незнакомка не была ни связана, ни закована: вопрос по этому поводу Тиберий задал священнику первым делом.