Не отступать и не сдаваться. Том 1. Том 2 (СИ) - Тыналин Алим - Страница 101

— Завтра в пять утра, как обычно. Будем готовиться к чемпионату, — сказал он напоследок. — И чтобы без опозданий! Гляди у меня!

Я безропотно согласился. Когда проходил по коридору, навстречу торопилась Маша. Пришлось посторониться, пропуская ее мимо себя. Когда девушка проходила мимо, скромно опустив глазки, я заметил, что у нее довольно высокая и упругая грудь под кофтой. Какая, однако, симпатичная у Касдаманова внучка.

Домой вернулся под вечер. Причем, соблюдая меры предосторожности. Хотя я и был задумчив, но еще издали подходя к дому, заметил, что возле моего подъезда опять трется какая-то подозрительная компания. Спасибо яркому фонарю, помог увидеть загодя.

Я остановился, потом вернулся назад и забрался в подъезд через задний ход, отломав приколоченную фанеру. Порвал пальто и штаны, но зато прошел домой незамеченным. В том, что это молодчики Петрика, ждут моего возвращения, я нисколько не сомневался.

Дома, слава богу, все было тихо. Родители спали. Тетя Галя смотрела на кухне телевизор, правда, сделала звук совсем тихо. Я думал спросить у нее, когда они уедут вместе с дядей Сашей, но она спросила:

— Ну, как твой поединок?

Я оттаял.

— Выиграл. Нокаутом.

Тетя Галя улыбнулась.

— Молодец. Поздравляю. Кушать будешь?

Я кивнул. У ж от чего, так от жратвы мой молодой организм никогда не откажется. Усевшись за стол, я заметил на буфете поднос с препаратами.

— А вам не кажется, что вы даете слишком много лекарств бабушке? — спросил я.

Тетя Галя налила мне тарелку супа и дала ломоть хлеба. Рядом на тарелке порезала помидоры и огурчики, колбасу и сыр. Вздохнула.

— Я и сама так думаю. Но твоя бабушка настаивает.

Ладно, решил я. Потом разберемся. После чемпионата.

Том 2. Глава 23. Казань. Первое столкновение

Весна в Казани — распрекраснейшее время года. Вот о чем я думал, глядя на усыпанные зеленью улицы города, когда ехал от вокзала к Дворцу спорта имени Ленина на улице Московской, 1.

Через час в этом месте должен начаться чемпионат СССР по боксу. И да, я наконец-то получил возможность в нем участвовать. Можно сказать, выгрыз себе это право. Как до этого в первенстве Москвы.

Пришлось оказать максимальное давление на Федерацию бокса СССР и главу отдела бокса спорткомитета Советского Союза. И если Козловский действовал в отношении спорткомитета, то Юрий Борисович Лебедь, директор «Орленка», работал по федерации.

Ну, и конечно, не обошлось без Егора Дмитриевича. Тренер подключил все свои связи, чтобы отправить меня на чемпионат. Сколько интриг и хитросплетений пришлось построить, бог весть. Не меньше, чем в поединке с самым игровым боксером, какого только можно представить.

Если честно, я до последнего момента не верил, что мне удастся участвовать в чемпионате. Думал, все сорвется и меня перенесут на следующий год. Все-таки, как ни крути, я во многом еще темная лошадка.

Взялся, откуда ни возьмись, начал вдруг побеждать всех и вся. Недоброжелатели в спорткомитете даже поговаривали о том, что я употребляю стимулирующие препараты. Но тщательный анализ состояния моего организма показал, что у меня все чисто. Никаких посторонних примесей, как говорится.

Но критики еще указывали на мою молодость и говорили, что чемпионат от меня никуда не убежит. Короче говоря, после нескольких таких разгромных совещаний, на которых мне довелось участвовать, я был стопудово уверен, что чемпионат этого года уплыл из моих рук и затерялся в туманной дали.

Не скрою, это был чертовски трудный период. Родителям было все также плевать, буду я участвовать или нет. В семье меня поддерживала только бабушка и тетя Галя. Ну, и малая Светка, хотя она не особо понимала всю важность происходящего.

Лена была рада нашим встречам, и в какой-то момент мне даже показалось, что она будет довольна, если мое участие в чемпионате сорвется. В итоге мы дико разругались, а на следующий день после этого мне пришло сообщение о том, что я все-таки принят для участия в чемпионате СССР. В этом году он проходил в Казани.

Егор Дмитриевич не показывал своих переживаний, только ворчал, что я мало занимаюсь. Каждый вечер перед отъездом мы обсуждали с ним стратегию действий на чемпионате.

— Запомни, — говорил пожилой наставник. — Большинство боксеров сейчас — это дуболомы. В последнем годы они участвовали в международных турнирах и привыкли к темпераментному силовому боксу. Привыкли брать нахрапом и силой. Главный акцент сейчас делают на чисто атакующие действия с сильным нокаутирующим ударом. А о том, что бокс — это интеллектуальный вид спорта, быстро забыли.

Однажды он развил эту мысль еще больше. Старик постучал себя по рябому бугристому лбу костяшками скрюченных пальцев.

— Вот здесь, в твоем котелке варится будущая победа. Надо переиграть противника. Бокс — это вид спорта, где нужно шевелить мозгами, почище, чем в шахматах. У тебя есть определенные виды ударов, также, как фигуры на шахматной доске. Ты должен двигать ими в сторону противника. Сочетание этих ударов, также, как и в шахматах, создает бесчисленное множество ходов. Например, мы всегда начинаем бой с джебов, это наши пешки, которые мы двигаем вперед в начале матча. Но запомни, иногда эти пешки могут с легкостью превратиться в ферзя. В том случае, если заберутся на последнюю линию обороны противника.

Он поглядел на меня тогда и добавил:

— Понимаешь, о чем я говорю? Если хочешь победить, надо думать на несколько ходов вперед и предвидеть действия противника. Все, как в шахматах. Так что пользуйся своим стилем, он у тебя самый выигрышный. Только смотри, не попадись под удар какого-нибудь дуболома. Он тебе мигом мозги вышибет.

В общем, понятно. Старик хотел, чтобы я думал наперед. Хотя, насколько я помню, он всегда учитывал индивидуальные особенности ученика.

Например, Пашу Холмикова, боксера из Урал, который так и не завершил обучение и имя которого Касдаманов поэтому запретил упоминать в его присутствии, дед в свое время как раз учил полагаться только на сильный нокаутирующий удар. Но у Паши, как я помню, и в самом деле был такой мощный удар, что, казалось, он может пробить стену с первого раза. Кроме того, он обладал крепким черепом и хорошо умел сам держать удары.

Короче говоря, все строго индивидуально.

Занимался я, тем не менее, как одержимый. Потому что старался выплеснуть из себя всю негативную энергию, все напрасные надежды и страхи, все свои боязни и тревоги насчет того, что меня сейчас прокатят с чемпионатом.

Через день Касдаманов приводил для спарринга самых разных бойцов. Мне довелось драться с боксерами разных категорий, но в основном, это были противники моего веса и габаритов.

В итоге, вопрос с чемпионатом решился буквально за пару-тройку дней до начала, когда я уже потерял всякую надежду. Я вначале даже не поверил, что все-таки буду участвовать во всесоюзных состязаниях. Шутка ли, такой мощный уровень.

Но вот я здесь, еду с железнодорожного вокзала. Гляжу на цветущую Казань, уже полностью погруженную в яркие весенние наряды и мысленно готовлюсь к соревнованиям.

Для участия в чемпионате мне выделили подъемные в виде немаленькой суммы денег, поэтому я позволил себе добраться до нужного места на такси. Водитель, к счастью, попался неразговорчивый. Он сидел за рулем в кожаной куртке и кепке и крутил баранку.

Дворец спорта имени Ленина оказался огромным сооружением, тоже относительно новым. Построен лет семь назад. В архитектуре применены новшества — подвесной потолок над главной ареной сделан из перфорированных алюминиевых листов. На фасадах во всю длину яркие красочные панно на спортивную тематику из поливных керамических плиток.

Перед Дворцом стояли люди, не так много, как в Москве во время товарищеского матча, но тоже немало. Около двух сотен, наверное.

В Казани было уже намного теплее, чем в Москве. Там, в столице люди ходили еще в плащах и даже в пальто, а здесь уже вовсю носили кофты, платья и костюмы.