Из Тьмы. Арка 4 (СИ) - "Добродел" - Страница 8

А вот насчёт службы в местной гвардии с уверенностью уже не скажешь. Это я к тому, что черты первого лейтенанта гвардии, несмотря на его стройную фигуру, подозрительно напоминали наместника. К тому же, если меня не обманула способность чувствовать духовную силу, то, как уже сказано Кею, Лу Шен являлся одним из двоих соглядатаев, прятавшихся за стеной.

Бастард наместника, намеренно приближенный отцом? Возможно.

Впрочем, родственные отношения «дядюшки Тайго» с нашим сопровождающим меня не слишком интересовали. Всё равно надолго мы здесь не задержимся и, если повезёт, отправимся за пополнением коллекции марионеток Яцуфусы уже завтра утром. Потом, конечно, всё равно придётся общаться с местным бомондом, но не слишком плотно. Да и к тому времени, вероятно, удастся выпотрошить на информацию кого-нибудь осведомлённого; соответственно, у нас появятся более подробные сведения по местным раскладам, чем то перенасыщенное канцеляритом, но малоинформативное «богатство», что предоставило командование.

Сияющий благожелательностью наместник Тайго, безусловно, с удовольствием бы поделился с «дорогими друзьями» своими данными, только попроси, но его хитрая физиономия не внушала доверия в их достоверности. Зато он обязательно постарается обернуть дело так, чтобы просители почувствовали себя должниками. Спасибо, не надо.

* * *

— Что скажешь, Нобу? — спросил наместник у одной из фигур, показавшихся из скрытых ниш.

Сейчас он уже не выглядел хитроватым, но доброжелательным болтливым толстяком. Даже вычурная и велеречивая манера речи растаяла вместе с приклеенной улыбкой, сменившись на ту серьёзность, которой так и не смогли добиться его недавние гости.

— Кхе-кхе, — откашлялся немолодой и некрасивый карлик с зеленоватой кожей, непропорционально большой головой и вертикальными зрачками в зелёных глазах, — они не желают вам зла, Тайго-сама. Но девочку очень трудно читать.

— Куроме? Эту маленькую прямолинейную солдафонку, которая не умеет ни держать лицо, ни поддержать культурную беседу? — тоненько захихикал толстяк. — Твоё знаменитое чутьё стало подводить? Мои шпионы клянутся головами, что Билл и Гозуки готовили боевиков, а мои глаза говорят, что девочка умненькая, но не из нюхачей, агентов или медовых. Кто в здравом уме будет делать из тигра гончую или змею?

— Вы бесконечно мудры, повелитель, — глубоко поклонился карлик. — Но даже величественный и могучий тигр, прежде чем повергнуть добычу, должен её, кхе, выследить и подобраться для броска. Посланница вашего могущественного союзника, несомненно, не играла своим ликом. Но этот глупый старый шут уверен, что она, кхе-кхе, показала лишь часть, скрыв остальное. А что сокрыто ею, то мне неведомо. И ещё почудилось мне, что внимание наше не стало секретом ни для посланницы Сайкю, ни для спутников её.

— Тебе не показалось, старик Нобу, — вмешался Лу Шен, — нас заметили и поприветствовали. Ещё в самом начале, — пояснил он, поймав заинтересованный взгляд Тайго. — Вы могли не заметить, она двигалась под небольшим ускорением.

— Молодец, Шен, хороший мальчик, — улыбнулся наместник. — А что скажешь про их боевую силу?

— Очень опасны. Особенно эта поддельная Абэ, — поклонился означенный.

— Ты так считаешь? Мне кое-что известно об этой девочке, но её молодость и внешний вид заставляют сомневаться. Где-то со вчерашними детьми будет проще, но в ином… Смогут ли они выполнить свою задачу? Слишком многое на кону, слишком многое, — задумчиво произнёс наместник.

— Внешность идущих по тропе духа часто обманчива. Тем более, если дело касается воительниц. Обычно чужая смерть на руках оставляет свой след в глазах. Взгляд часто выдаёт даже замаскированного воина… тем, кто умеет видеть, а не только лишь смотреть.

— И что же ты увидел?

— Никто из ваших гостей, при всех их деяниях, не смотрел, как душегуб. Но не потому, что они добры и безобидны, — просто чужая смерть для таких людей ничто, Тайго-сама. Такая же мелочь, что прихлопнутый комар. Я уже встречал потерявших человечность воинов с подобными взглядами, когда проходил обучение и путешествовал по нашей земле, измученной монстрами и усобицей. Им безразлично, кого, когда и где убивать. Демоны среди людей — вот кто они. И простите мою наглость, уважаемый отец, но я против вашей идеи столкнуть их с Камуи-самой, генералом Зигмундом или использовать в иных планах. Вы сами сказали, что хозяйка одной из реликвий востока не глупа и не слепа. Она может догадаться, что мы использовали их силу, а потом заставили уйти, оставив нам плоды побед. И как бы она ни выглядела, она — чудовище и хозяйка тейгу. Кто знает, что от неё ожидать?

Вопреки опасениям молодого мужчины, Тайго не разозлился на его прочувствованную речь, а наоборот: рассмеявшись, ласково потрепал своего поднятого из низов незаконнорождённого потомка по голове.

— Ты умный мальчик, Шен. Умный и надёжный, но искусство интриги и политики не твоя стезя. Не понимай я людей, не занимал бы своё место среди тех, кто похуже чудовищ, уже второй десяток лет. Я знаю наших горделивых убийц монстров из центральной области, знаю хитрецов с окраин, знаком с имперским генералом Зигмундом и теперь увидел эту шпионскую, ха-ха, Абэ. И я говорю тебе: достаточно немного помочь одним, дать ложную информацию другим и просто позволить встретиться третьим, всё остальное сделают они сами. Не сразу, мой прекрасный дворец обойдётся без дуэли Мастеров. Но после того, как столичные гости начнут выполнять то, что обязаны были сделать имперский генерал и наш собственный самозваный хранитель восточных гор…

Ощутив жажду, Тайго требовательно протянул руку, в которую тут же вложили кубок, наполненный ароматным вином. Ополовинив сосуд, толстый наместник продолжил:

— Даже если с Зигмундом не получится — этот выкидыш рода Ван не пройдёт мимо наших друзей из Столицы. А пока имперский дракон будет драться с восточным тигром, мы устроим всё так, что аристократы центра станут обязаны именно нам. И когда хозяев перевалов и побережья подавит Империя, именно мы возьмём то, что они все потеряют. Именно мы, мой самый умный и послушный мальчик.

Наместник допил вино и подытожил:

— Иначе… Мне очень не нравится поведение Камуи, его солдат и движения остальных Ван. Пока мы любезно сотрудничаем, но только до поры… Промедление может стоить всем нам очень дорого. Но и действовать своими руками нельзя. Это смерть.

Наместник как-то осел в своём кресле, округлое лицо окончательно утратило наносные черты весёлого сластолюбца, теперь оно принадлежало очень усталому, уже совсем не молодому человеку, каковым и являлся Тайго.

— Моя власть наместника держится до тех пор, пока рода и кланы режут друг друга и страшатся силы Империи за моей спиной. Стоит мне сунуться в междоусобицу или Дворцу счесть меня вредным, как нас всех жестоко убьют, мой мальчик. Сайкю наш друг и союзник, но я не имею понятия, что у него на уме. Ты сам знаешь, сколько имперских наместников смогло дожить до старости и что стало с их приближёнными. А в последние годы Империя всё более неспокойна. Сегодня я устраиваю Онеста и удобен для Сайкю, а завтра новая волна изменит расстановку, и они решат разменять меня в очередной игре. Но этот штормовой час опасности несёт с собой возможность, — толстый палец, украшенный массивным золотым перстнем, значительно ткнул в потолок. — Пока во Дворце заняты своими дрязгами, у нас появился шанс усилиться и закрепиться на вершине, чтобы больше не зависеть от других и в дальнейшем общаться с ними на равных. Поэтому вы будете говорить и действовать так…

* * *

Приём у наместника мне не особо понравился. Я не слишком люблю толпы праздношатающихся незнакомцев, а будоражащая любопытство новизна сего действа исчерпала себя ещё в Кукуте, если не в первый раз, то во второй-третий, когда Изабелла потащила меня к очередным знакомым. Учитывая же тот факт, что — за исключением интерьера здания и нескольких внешних штрихов мероприятия — этот приём ничем не отличался от других, нечего удивляться отсутствию энтузиазма с моей стороны. Хотя Акире всё понравилось, да и Кей Ли не выглядел недовольным. Здоровяки придерживались сходной с моей позиции, но пригласили всех, так что откосить у них не получилось, и наши вещи остался сторожить только одинокий пушистик.