Соратники Иегу - Дюма Александр - Страница 76

— Я видел, как он въехал туда вместе с республиканским полковником, а тому, сдается мне, его соседство было не очень-то по нутру.

— И ты прибавил, что вслед за ним катилась гильотина?

— Я вам сказал, что гильотина ехала между двух пушек, и мне кажется, если бы пушки могли с ней разлучиться, они бросили бы ее одну.

— Какие меры предосторожности принимает Мильер, когда живет в каком-нибудь городе?

— При нем всегда телохранители, он приказывает баррикадировать улицы, что ведут к его дому, у него всегда под рукой пара пистолетов.

— Несмотря на эту охрану, на эти баррикады, на эти пистолеты, сможешь ты до него добраться?

— Смогу, генерал.

— Я приговорил этого человека за его преступления: он должен умереть!

— А! — воскликнул Сердце Короля. — Наконец-то пробил час расплаты!

— Берешься ты привести в исполнение мой приговор?

— Берусь, генерал!

— Ступай, Сердце Короля, возьми с собой сколько тебе нужно молодцов… Придумай какую хочешь хитрость… только доберись до него и убей!

— А если я погибну, генерал…

— Будь спокоен, кюре из Ле-Герно отслужит по тебе сколько положено месс, чтобы твоя бедная душа не мучилась! Но ты не умрешь, Сердце Короля!

— Хорошо, хорошо, генерал! Главное, что отслужат мессы, — мне только этого и надобно. Я уже кое-что придумал.

— Когда ты поедешь?

— Сегодня в ночь.

— Когда он умрет?

— Завтра.

— Ступай, и пусть через полчаса триста человек будут готовы следовать за мной.

Сердце Короля вышел все с тем же невозмутимым видом.

— Видите, — сказал Кадудаль, — каковы люди, которыми я командую? Скажите, господин де Монтревель, первому консулу так же преданно служат, как и мне?

— Да, некоторые ему очень преданы.

— Ну а мне не то что некоторые, а все до одного.

Тут вошел Благословенный и вопросительно посмотрел на Жоржа.

— Да, — кивнул Жорж. Благословенный вышел.

— Вы никого не видели на дороге, когда ехали сюда? — сказал Жорж.

— Ни души.

— Я потребовал триста человек, и через полчаса они будут здесь. Если бы я потребовал пятьсот, тысячу, две тысячи, они явились бы через те же полчаса.

— Но на сколько человек можете вы рассчитывать? — поинтересовался Ролан.

— Вы хотите знать численный состав моего войска? Это проще простого. Я не скажу сам: вы мне не поверите. Сейчас вам скажет другой.

Он отворил дверь и позвал:

— Золотая Ветвь!

Золотая Ветвь мигом появился.

— Это мой начальник штаба, — с улыбкой отрекомендовал его Кадудаль. — Он исполняет при мне те же обязанности, что генерал Бертье при первом консуле. Золотая Ветвь!

— Мой генерал?

— Сколько человек расставлено между Ла-Рош-Бернаром и Мюзийаком, вдоль дороги, по которой ехал к нам этот господин?

— Шестьсот в арзальских ландах, шестьсот в марзанской вересковой поросли, триста в Пеоле, триста в Билье.

— Всего тысяча восемьсот. Сколько между Нуайалем и Мюзийаком?

— Четыреста.

— Две тысячи двести. А между Мюзийаком и Ваном?

— Пятьдесят в Те, триста в Ла-Тринитё, шестьсот между Ла-Тринитё и Мюзийаком.

— Три тысячи двести. А между Амбоном и Ле-Герно?

— Тысяча двести.

— Четыре тысячи четыреста. А в нашем поселке, вокруг меня, в домах, в садах, в погребах?

— Около шестисот, генерал.

— Спасибо, Золотая Ветвь.

Жорж кивнул головой, Золотая Ветвь вышел.

— Вы видите, — спокойно сказал Кадудаль, — примерно пять тысяч. Так вот, с этими пятью тысячами местных жителей, что знают каждое дерево, каждый камень, каждый куст, я могу вести войну со ста тысячами, которые первый консул грозится бросить против меня.

Ролан улыбнулся.

— Ну как, полковник?! А?

— Боюсь, что вы немного прихвастнули, генерал, вы так расхваливаете своих бойцов!

— Нисколько. Ведь меня поддерживает все население. Стоит вашим генералам сделать шаг, как я сейчас же узнаю об этом, стоит им послать ординарца, как его перехватят. Куда бы они ни спрятались, я их разыщу. У нас здесь сама земля — роялистка и христианка. Если некому будет сказать, она мне сообщит: «Синие вот здесь прошли, убийцы спрятались вон там!» Ну да, впрочем, вы сами увидите.

— Как увижу?

— Мы отправляемся в экспедицию за шесть льё. Который час?

Собеседники одновременно взглянули на свои часы.

— Без четверти двенадцать, — произнесли они в один голос.

— Хорошо, — заметил Жорж, — на наших часах одно и то же время. Это добрый знак: быть может, в один прекрасный день мы с вами будем в таком же согласии, как наши часы.

— Вы хотели мне что-то сказать, генерал?

— Я хотел сказать, полковник, что сейчас без четверти двенадцать, а в шесть часов утра, еще до рассвета, мы должны быть за семь льё отсюда. Вы нуждаетесь в отдыхе?

— Я?!

— Да, вы можете поспать часок.

— Благодарю, в этом нет надобности.

— Тогда мы отправимся, когда вам будет угодно.

— А ваши бойцы?

— О! Мои бойцы уже готовы.

— Где же они?

— Да повсюду.

— Мне хотелось бы их увидеть.

— Вы их увидите.

— Когда?

— Когда пожелаете. О! Мои бойцы — народ скромный, они появляются только по моему знаку.

— Значит, когда я захочу их увидеть…

— Вы мне скажете, я подам знак, и они появятся.

— Едем, генерал.

— Едем.

Молодые люди запахнулись в плащи и вышли. У самых дверей Ролан столкнулся с пятью солдатами. Они были в республиканской форме; у одного из них на рукавах виднелись нашивки сержанта.

— Что это такое? — спросил Ролан.

— Да ничего, — засмеялся Кадудаль.

— Но что это за люди?

— Сердце Короля и его подручные; они отправляются в поход, вы знаете зачем.

— Так они рассчитывают в этом мундире…

— О! Вы все узнаете, полковник: у меня нет от вас секретов.

Кадудаль повернулся к группе солдат.

— Сердце Короля! — крикнул он.

К Кадудалю подошел человек с нашивками на рукавах.

— Вы меня звали, генерал? — спросил мнимый сержант.

— Да. Мне хочется знать, что за план ты придумал.

— Он очень простой, генерал.

— А ну, посмотрим!

— Я обертываю вот эту бумагу вокруг шомпола.

Сердце Короля показал большой конверт с красной печатью, без сомнения содержавший какой-то приказ республиканского начальства, перехваченный шуанами.

— Затем предъявляю конверт часовым и говорю: «Приказ дивизионного генерала!» Прохожу через первый пост, спрашиваю, где дом гражданина комиссара, мне показывают, я говорю: «Спасибо» — ведь надобно всегда быть вежливым. Подхожу к дому, там стоит второй часовой. Повторяю ему все ту же басню, подымаюсь либо спускаюсь к гражданину Мильеру, смотря по тому, где он живет — на чердаке или в погребе. Вхожу к нему, и меня никто не останавливает, ведь вы сами понимаете: «Приказ дивизионного генерала!» Нахожу его в кабинете или где-нибудь еще, передаю ему конверт, а пока он его распечатывает, закалываю его кинжалом, который у меня в рукаве.

— Так. Но что станет с тобой и твоими ребятами?

— Это уж как Бог даст! Мы защищаем Божье дело, ему и позаботиться о нас!

— Вот видите, — обратился Кадудаль к Ролану, — ничего не может быть проще! По коням, полковник! Счастливого тебе пути, Сердце Короля!

— На какого из этих двух коней мне сесть? — спросил Ролан.

— Берите любого: они друг друга стоят, и у каждого в седельной кобуре пара превосходных пистолетов английской работы.

— Они все заряжены?

— И заряжены на славу, полковник! Я никому не доверяю их заряжать.

— Итак, вперед!

Молодые люди вскочили в седла и поскакали по дороге в сторону Вана. Кадудаль указывал путь Ролану, а Золотая Ветвь, начальник штаба армии шуанов, как отрекомендовал его Жорж, скакал позади, шагах в двадцати от них.

Проехав селение, Ролан бросил взгляд на дорогу, которая вела из Мюзийака в Ла-Трините.

Прямая как стрела дорога казалась совершенно безлюдной.

Когда они проскакали с пол-льё, Ролан спросил: