Близкие люди - Резник Юлия - Страница 5

– Да я тебя и не тороплю. Хочешь, хоть навсегда так оставайся.

Лизе показалось, что Яр простыл. По крайней мере, его голос звучал как будто простуженным. Должно быть, виной этому дождь и сквозняк на кладбище. Лиза и сама чувствовала себя больной.

Ярик-Ярик… В этом он весь. Всегда готов выслушать. Поддержать. Ей этого всегда не хватало в отношениях с Сергеем. Лиза задушенно рассмеялась. Звук вышел влажным. Каким всегда бывает смех сквозь слезы.

– Может, тебе коньяка налить? А, Лиз? Выпьешь?

– Лучше сделай какао. Если есть, – шмыгнула носом.

Глупая. Она не знала, что он всегда держал для нее в доме банку Несквика. Мог все что угодно забыть купить, только не какао, которое Лиза пила у него хорошо, если пару раз в год. Встречались они довольно редко. А уж на его территории и подавно. Так, по большим праздникам.

– Есть. Ты садись, Лиз. Сейчас я плед достану.

Плед? В августе? Лиза удивленно моргнула, вдруг осознав, что ее порядком знобит. Поэтому когда Яр вынул из комода плед – большой в рыже-зеленую клетку, послушно в него укуталась.

Ярослав отошел к кухонному острову. Открыл хромированный холодильник и, достав бутылку молока, плеснул в высокую кружку.

– Расскажи мне, как это произошло.

– Я могу сделать все что угодно для тебя, Лиз, кроме этого. Ты же понимаешь, – заметил он, помедлив несколько секунд, прежде чем выставить таймер на микроволновке.

– Я не могу жить, оставаясь в неведении. Не понимая, как он умирал. Ради чего? Какие его слова были последними. Ты был рядом?

– Да, – стиснул челюсти Ярослав.

– Скажи мне, что этого нельзя было предотвратить. Скажи… и я тебе поверю.

Микроволновка дзынькнула. Лиза вздрогнула и, злясь на себя, стерла со щек набежавшие слезы. Гремя посудой, Яр отыскал ложку, банку какао. Насыпал щедрую порцию в молоко.

– У него не было ни единого шанса.

– Ладно… – прошептала она. – Ладно. Он ведь… он ведь не напрасно погиб?

– Что ты имеешь в виду? – Яр подошел к ней, вручил чашку и сел рядом, поджав под себя ногу.

– Ну, вас зачем-то же послали. Очевидно, вы выполнили очередное задание? – Грея руки о горячую чашку, Лиза сделала первый глоток, и только когда тот мягко опустился в абсолютно пустой желудок, поняла, что уже несколько дней не ела.

– Я должен был догадаться, что ты будешь копать. Ты же… это ты, да, Лиза?

– Я просто хочу знать, ради чего погиб мой муж! Ради Родины – понятие слишком абстрактное!

– Мы освобождали заложницу, – нехотя, будто не до конца уверенный, что ей стоит это знать, заметил Яр. – И да, с ней все хорошо.

– Это что же за заложница такая? – вскинулась Лиза. – Кем нужно быть, чтобы за тобой послали вашу группу?

Как и всегда, когда Лиза нащупывала какую-то важную ниточку, у нее начинали чесаться руки – так хотелось распутать клубок до конца.

– Этого мы никогда не узнаем. Можешь даже не пытаться, Лиз. Я серьезно. Оставь эту тему, потому что, ей богу, оно сейчас вообще неважно.

– А что важно?

– То, что он понимал, чем рискует. И какая разница, какой была поставленная перед ним… перед нами задача? Это могло случиться… это может случиться с каждым из нас в любой момент.

– Но это случилось с моим мужем! – заорала Лиза, сама себя не узнавая. – Это случилось с моим мужем… Не с тобой. И не с кем-нибудь другим, – заскулила, резко отставила чашку, расплескав остатки какао.

– Ну, прости, что разочаровал. – Ярослав попытался встать, но Лиза не позволила. Вспышка ярости быстро потухла, оставив после себя лишь ужас. От произнесенных вслух слов.

– Господи, Яр, ты же знаешь, что я не это сказать хотела… Прости меня, пожалуйста, прости. Я… на самом деле я не переживу, если еще и тебя потеряю. Я не перенесу…

В глазах Лизы мелькнул дикий, животный ужас. События развивались так стремительно, что на их анализ времени просто не оставалось. Она зациклилась на гибели мужа и совершенно упустила из вида то, что второй самый близкий для нее человек продолжает рисковать жизнью каждый день, выходя на работу. Она усилила хватку. Впиваясь ногтями в его руку. Ярослав нехотя вернулся на место. Лиза тут же пододвинулась ближе. Переплела свои пальцы с его и прижала к мокрой от слез щеке.

– Скажи, что ты меня простил.

– Тебе не за что извиняться.

– Есть за что. Прости!

Лиза привстала, заглянула ему в глаза. В своем горе она стала такой эгоисткой! Ведь ни разу… ни разу она не спросила, как с ним справляется сам Ярослав.

– Проехали, Лизун. Ты хоть и журналист, но еще та пустозвонка.

Лиза вымученно улыбнулась. Легла головой ему на колени, а он зарылся ей в волосы и стал осторожно массировать затылок.

Глава 4

Статью она с горем пополам закончила. Но ее выход прошел мимо Лизы. Она не отслеживала реакцию, количество упоминаний и ссылок на нее в сети, и бурный резонанс, который последовал за публикацией, прошел мимо нее тоже. Пожалуй, впервые Лизе было все равно на результат своей работы. Да и вообще… на все. В том числе и на Панамские офшоры. Расследование по которым Дубильет, глядя на её аморфное состояние, все же поручил другому сотруднику. Дело для него было прежде всего. Даже прежде жалости, которую он, безусловно, к Лизе испытывал. Впрочем, Аркадий Семенович знал ту слишком хорошо. А потому понимал, что как раз жалости она не примет. Вот он и маскировал её, распекая Лизу изо всех своих сил. Так что однажды даже перестарался.

– Ну, что это? Кто так пишет, а, Полярникова? Сколько лет тебя учу, а ты?! Вот говорил я тебе идти в женский журнал, клепать статейки о моде, или на главном канале фейсом торговать – там тоже много ума не надо, а ты в серьезную журналистику приперлась… – ругался он, пролистывая ту самую статью, что она принесла ему лично на утверждение. Смочил палец во рту, перевернул страницу. Вскинул на Лизу взгляд поверх очков и, увидев, что с ней происходит, вскочил со стула. – Эй! Лизка, ты чего это?

В другой ситуации Лиза непременно бы огрызнулась, ну, или отшутилась – в зависимости от степени близости к ПМС, а тут… сжалась вся, низко-низко опустив голову, и заплакала, орошая крупными слезами разбросанные на столе документы.

– Да я же так, Лиз… Ты чего, обиделась, что ли? – испугался Аркадий Семенович. – Я же так… – повторил. – Как обычно. Без задней мысли!

Лиза кивнула. Мол, понимаю. С Дубильетом у них были сложные отношения. Потому что она каждый раз рисковала, а ему все время казалось, что слишком. На этой почве у них происходили такие конфликты, что мама дорогая! И на мат переходили, и на крик… Чего только Лиза ни слышала в свой адрес. Но это никогда ее не задевало. Никогда! Она знала – шеф орет не со зла, а скорее для проформы. Уверенный, что она один черт поступит по-своему. Понимая, как она рискует, и очень остро переживая свою за нее ответственность. Аркадий Семенович делал все, чтобы защитить сотрудников редакции. Но он так же прекрасно осознавал, что не всесилен. За последние пять лет в их редакции было убито пять журналистов. Выходит, по одному в год. И Полярникова в любой момент могла стать шестой. В общем, чтобы этого не случилось, шеф всеми силами пытался удержать Лизу в тылу, а она с таким же упрямством рвалась на передовую. Поэтому и ругались.

– Лиза… – осторожно протянул Дубильет.

– Что? – шмыгнула носом та.

– Иди домой, девочка. И не слушай меня, старого дурака. Ты молодец. Я тобой горжусь.

Да уж! Нашел способ, как ее успокоить… Лиза всхлипнула еще громче. Он ведь никогда ей этого не говорил! А ей было важно его признание. Еще совсем недавно было так важно. Но сейчас Лиза оказалась настолько расшатанной, что не смогла правильно отреагировать. И заревела в голос. Уткнувшись носом в бок шефа. Забыв о том, что через стеклянные перегородки, отделяющие его кабинет, за ними наблюдает едва ли не вся редакция.

– Мне кажется, я выдохлась, перегорела. Ничего не хочу, – созналась Лиза. – Это так страшно. Когда ничего не интересно, когда ничего не радует, и ничего не хочется.